Эта земля проклята. Никто не знает, надолго ли? Год? Десять лет? Сто? А, быть может, очищение никогда не наступит? Слишком много человеческих жизней прервалось здесь. Не менее тридцати тысяч судеб, самых разнообразных — от директора банка Демброу до неприметного пенсионера Эдварда Стэнтона — оказалось перечёркнуто. Конечно, мировая история знает куда более вопиющие примеры бесчеловечности и ужаса, но… Именно здесь погибли не только люди, но и сама земля или, если угодно, пространство.
Возле мрачной больницы с выбитыми входными дверями замер чёрный «Вольво S70». Машина сильно постарела, хотя простояла под открытым небом не так долго — кузов потускнел, стёкла помутнели, колёса приспустились. Причина этого крылась вовсе не в погоде — аналогично выглядело абсолютно всё в Стар-Сити. В салоне, в который почти не проникал воздух снаружи, сохранился нежный аромат женских духов. Шумоизоляция не потеряла своих свойств, поэтому вой ветра с улицы сюда почти не проникал. Документы, лежащие нетронутыми в «бардачке», подтверждали, что этот автомобиль принадлежал Джеку Тейлору. Там же находился пожухлый листок, вырванный из блокнота, на котором изящной женской рукой были выведены два телефонных номера: один обычный, другой мобильный — звонить по ним более не имело смысла — а также адрес, по которому можно найти лишь обветшалый остов ближе к центру города. В MP3-проигрывателе замер диск, на котором неряшливым мужским почерком было выведено: «Хиты восьмидесятых». Велюровая подушка переднего пассажирского сиденья была заляпана кока-колой. На заднем сиденье внимательный человек мог бы обнаружить несколько длинных каштановых волос.
Внезапно салон, уже очень долгое время погружённый в кромешную тьму, осветился неярким синим сиянием. Одновременно с этим раздалось мерное гудение, от которого завибрировали стёкла.
Рядом с «Вольво» медленно появилась мерцающая стена, размером около десяти футов. Большего и не требовалось. В одном месте тьма принялась сгущаться, постепенно приобретая очертания силуэта, отдалённо напоминающего человеческий.
Кусков Евгений, август 2004 года — март 2006 года
Рекомендуется читать эти комментарии после ознакомления с рассказом, иначе многое будет непонятно. К тому же упоминание мной в этом тексте ряда фактов из произведения может снизить интерес при его первом прочтении.
Начну с опровержения. «Тьма» — отнюдь не первый мой рассказ. И не второй, и не третий… и даже не десятый. Откровенно говоря, я не могу вспомнить точное число его предшественников, но в сознание упорно просится цифра 30. Значит, на ней и остановлюсь.
И, тем не менее, я считаю «Тьму» своим первым рассказом. Причина банальна — все мои прошлые «работы» (кавычки здесь более чем уместны) были написаны мной ещё в школьном возрасте.
«Первенцем» стал рассказик с «говорящим» именем «Кладбище ужасов», написанный в далёком 1995 году. Почему я вообще начал писать? Поскольку мне в ту пору было 9 лет, я не особо задумывался над причинами тех или иных явлений. Как результат подобной «политики» — я начал писать «просто так». Мне внезапно захотелось перенести на бумагу то, что я реализовывал в играх, и что бесследно пропадало по их завершении.
Здесь надобно сделать небольшое отступление. Так уж вышло, что вырос я на американских фильмах ужасов. И это, несомненно, наложило свой отпечаток не только на моё творчество, но и на мировоззрение. (Достаточно упомянуть тот факт, что события моих рассказов происходят в США, хотя я отнюдь не восторгаюсь Америкой (скорее, наоборот). О трудностях, с которыми я сталкиваюсь, и говорить нечего — в штатах я никогда не был, и всё, что про них знаю, почерпнул из тех же фильмов или книг).
Справедливости ради, не могу не сказать, что 95 % фильмов, которые тогда представлялись мне шедеврами, после пересмотра в более зрелом возрасте оказались бездарными и банальными. А то, что тогда вызывало скуку, наоборот, теперь составляет часть моей домашней коллекции.
Возвращаясь к теме первых попыток перенести мысли на бумагу, я признаю, что мои так называемые «выдумки» на деле оказывались почти дословным пересказом того, что я увидел на экране телевизора. Самое удивительное, что в ту пору мне как-то в голову не приходило, что я на деле ничего не придумываю.
Впрочем, «оригинальность» в этих рассказиках всё-таки была. И весьма неожиданная.
Как уже, полагаю, стало понятно, все они принадлежали к жанру ужасов. Причём, вполне «на уровне» поделок американской киноиндустрии — неужели бредовые сценарии к фильмам, вроде «Ловушка на Луне», «Видеомертвецы» (или «Телемертвецы», что ничего не меняет), «Ветер демонов» и так далее и тому подобное мог написать взрослый здравомыслящий человек? Я уж не говорю о таких «шедеврах» (причём в определённых кругах они считаются таковыми без кавычек), как «Живая мертвечина» или «Зловещие мертвецы».
Ну да речь шла о другом — о некой «оригинальности».
Так вот, дело в том, что персонажами всех моих рассказов (за очень редкими исключениями) были… животные. То есть, животные, играющие людей. Чтобы было понятно, вспомните, например, мультфильмы «Том и Джерри», «Утиные истории» и им подобные, где животные являются таковыми только внешне. Так было и в моём случае. С той лишь разницей, что сталкивались они с вполне «взрослыми» проблемами: мертвецы, вампиры, демоны, зловредные инопланетяне — всего и не упомнишь. Даже с пресловутым «Хищником» бедолагам приходилось сражаться — разумеется, небезуспешно. Сейчас это мне представляется настолько неестественным, настолько вычурным — а тогда ничего, нравилось. Да, забыл упомянуть, что животные были не выдуманные, а взятые из жизни — моими игрушками.
Что ещё удивительнее, иногда в этих рассказах появлялись и люди — я сам и моя двоюродная сестра, которая тоже была вовлечена в процесс. Явное противоречие меня отнюдь не смущало — наверное, потому, что эти рассказики буквально состояли из противоречий.
И всё-таки иногда я давал зверушкам «передохнуть» (ударение на букву «у», а не «о», хе-хе) — и тогда появлялись творения вроде «Война на заставе». Вкратце: на пограничную заставу зачем-то нападали нехорошие люди, причём с поразительной настойчивостью, в итоге, разумеется, проиграв. Хорошо помню, как сразу определился, сколько людей и техники у «наших» и у «не наших» и скрупулёзно отнимал очередного убитого человечка или выведенную из строя боевую машину. И это при моей-то нелюбви к математике!
Или иной пример. В рассказе, название которого я не запомнил, действующими персонажами были… машины. Конечно, именно те игрушки и масштабные модельки, что имелись у меня в наличии. Ни животных, ни людей не было, хотя подразумевалось, что кто-то машинами этими всё-таки управляет. И это не пародия на Стивена Кинга с его «Максимальным ускорением» — хотя бы потому, что «римейк» бессмертного творения Короля ужасов тоже был мной написан в ту пору творческого подъёма. Тут больше сходства с первенцем другого, безусловно, талантливого деятеля — Стивена Спилберга. «Дуэль» — лучший его фильм, на мой взгляд, хотя сейчас речь не о том. Там тоже агрессором выступает грузовик, водителя которого зрителю так и не показывают.
Наконец, вдохновившись (без шуток) фильмом «Смерч» (это сейчас я знаю, что сей «блокбастер» так же бесконечно далёк от логики, как «шедевры» Эммериха), я решил написать «продолжение» (с животными и собой в главных ролях, конечно). Вылилась эта идея в очередной пересказ.
В общем, таким вот был мой дебют. Ни один из тех рассказиков не сохранился — всему виной моя чрезмерная придирчивость — особенно к тому, что сделано мной (это качество проявилось в более позднем возрасте и укоренилось окончательно). А жаль — хотелось бы иногда полистать исписанные не совсем разборчивым почерком тетрадки с до предела наивными текстами.