Нахмурившись, Джим открыл свою дверь.
— Ты куда собрался? — от неожиданности Брэд не успел придать голосу нужный тон, и вместо баса раздался почти мальчишеский визг.
Райт не ответил. Он выбрался из «Хаммера» и осторожно приблизился к урчащему «Форду», на ходу разглядывая повреждения на его передке, а также залитые кровью на лобовое стекло и водительскую дверь. Но куда больше его испугало то, что за рулём никого не было!
«Это что, Кристина, мать её?» — подумал Джим.
— Вернись обратно! Ты забыл о приказе? — встав на подножку вездехода, крикнул Роджерс.
Джим снова не ответил. Теперь он смотрел только на то, что было внутри «Форда». Остановившись у открытой задней двери, он, вытаращив глаза, уставился на лежащую на сиденье девушку. Вся её одежда была заляпана кровью, но дышала она нормально — значит, кровь, скорее всего, принадлежала не ей. На груди несчастной замер маленький рыжий котёнок, изо рта которого вырывалось синее свечение. Райт протиснулся в салон, чтобы до него дотронуться и, если понадобится, сбросить на пол.
Резкий звук клаксона «Краун Виктории» заставил солдата подскочить на месте. Ударившись головой о крышу, он отошёл на шаг и крикнул:
— Подойди сюда!
— Чего? — рявкнул Брэд.
— Иди сюда, чёрт бы тебя побрал! Похоже, здесь живой человек!
Роджерс с неуверенностью покинул «Хаммер» и подошёл к напарнику. Заглянув в «Форд», он ошеломлённо уставился на Джима.
— Ты прав — она живая. А что это у неё на груди светится?
Внезапно котёнок отстранился от девушки. Он повернулся к солдатам, невольно отступившим на шаг назад, громко и протяжно мяукнул, а потом вокруг него появилось облачко синего тумана. Оно стремительно росло, заполняя собой салон «Форда». Солдаты изумлённо смотрели, как вся «Краун Виктория» покрывалась свечением — не только внутри, но и снаружи. Когда автомобиль был полностью поглощён, котёнок исчез. Растворился.
Они бы ещё долго стояли в шоке от увиденного, если б девушка на заднем сиденье не пошевелилась. Одновременно с этим затих двигатель, погасли фары и маячки. Всё умолкло.
— Вызывай базу! — произнёс Райт. — Пускай пришлют сюда своих чёртовых специалистов. Думаю, это их заинтересует. И про санитаров не забудь…
«Форд Краун Виктория», надписи на котором указывали на принадлежность местному управлению полиции, размеренно пульсировал синим светом.
Брэд чуть ли не одним прыжком переместился к «Хаммеру». Схватив рацию, он принялся торопливо говорить, стараясь, чтобы его слова не звучали бессвязно:
— База, это тринадцатая машина! Мы нашли кое-что очень интересное. То есть, оно само нашло нас… Немедленно присылайте «скорую помощь» и учёных. Да, это по их части…
Кейт поставила чашку с чаем на прикроватный столик и забралась в постель, содрогаясь от ледяных прикосновений одеяла и простыни. Очень скоро они станут настолько тёплыми и уютными, что уже трудно будет вырваться из их объятий; пока же придётся мириться с их неприветливостью. Тщательно укутавшись, девушка посмотрела в окно, за которым свирепствовал зимний ветер, бросавший в стекло крупные хлопья снега.
Она отпила немного чаю и взяла с того же столика ручку и тетрадь. Открыв её, девушка некоторое время смотрела на девственно чистую страницу, а потом принялась писать:
«5 декабря.
Сегодня я опять попытаюсь. Уже в третий раз. До сих пор я не заканчивала и пары страниц, разрывала их и выкидывала в мусорное ведро, но сегодня я действительно хочу написать об этом. Я должна, иначе ничто не спасёт меня от безумия.
Я всё помню. Джек думал, что я умерла — наверняка, так оно и было… некоторое время, однако я ни на секунду не отключалась. Всё вокруг заволокло туманом, и в то же время сквозь него можно было смотреть.
Не знаю, что в моё сердце влило то существо. Какое-то время ничего не происходило, я безучастно наблюдала за Джеком, рыдающим над моим телом. Скажете — звучит пафосно или наиграно? Да пошли вы все. Так говорят только те, кто недостоин называться человеком.
Затем что-то начало происходить. Я почувствовала, как моё тело вновь ожило, начало двигаться, однако я не контролировала эти движения. Мои руки и ноги словно отключились от мозга и действовали самостоятельно. Впрочем, не сомневаюсь, что некто руководил ими.
Дальнейшее я запомню навсегда, хотя отдала бы абсолютно всё, чтобы забыть. Я могу так говорить, потому что знаю — это останется со мной до конца моих дней. Надеюсь, он не так далёк…»
Кейт прекратила писать, глядя на тетрадь. Она сидела — совершенно неподвижно — довольно долго, а потом снова взялась за ручку:
«Я не хочу об этом думать, но мысли сами лезут мне в голову. Может быть, если я изложу это на бумаге, мне станет чуточку легче… хотя вряд ли. Тем не менее, я всё же напишу. Не для того, чтобы это кто-то прочитал. Наоборот, как только я закончу, я спрячу эту тетрадь в самый дальний ящик, чтобы ненароком не наткнуться на неё когда-либо, и никогда больше не открою. И уж тем более не позволю читать её кому-нибудь постороннему. А, если учесть, что посторонние для меня абсолютно все люди, то можно не сомневаться, что я первая и последняя, кто видит эти строки».
Девушка снова прервалась, прислушиваясь к вою ветра за окном. Он напомнил ей яростные крики Тейлора, который не мог спасти уже ни её, ни себя. Следующая строчка далась ей нелегко:
«Я убила Джека.
И хотя это сделало моё тело, а не разум, всё равно именно я убила его. В мельчайших подробностях в моей памяти отпечатались те несколько секунд. Я помню даже, как моя рука проламывала его рёбра, стремясь добраться до сердца… И добралась… Я помню, как сжала этот судорожно сокращающийся комок… помню горячую кровь, хлынувшую по моим рукам… Эта кровь навсегда останется на мне, её невозможно смыть. Я помню ВСЁ… кроме боли. Несмотря на то, что я даже разбила стекло в машине, я ничего не почувствовала. Но лучше испытывать физические страдания, нежели душевные…»
На белоснежный тетрадный лист упала небольшая капелька. Затем ещё одна. Кейт вытерла слёзы рукой, но они продолжали течь, смазывая только что написанные слова и заставляя бумагу топорщиться. Всхлипывая, девушка продолжала писать:
«Господи, зачем ОНО вынудило меня сделать это? За что? Почему всё должно было закончиться настолько ужасно?
Я собственноручно убила самого дорогого мне человека.
Кто у меня остался? Все мои немногочисленные друзья погибли в Стар-Сити… И Линда… которая всегда была для меня, как старшая сестра. Все погибли. Даже малознакомые люди, которых я, тем не менее, встречала почти каждый день на улице, в университете… Правда, где-то ещё живут мои родители, но я совершенно к ним не хочу.
Может быть, испытав однажды любовь, ПОЗНАВ и ПОНЯВ её, уже невозможно без неё жить?
Да, пожалуй. Поэтому-то у меня никого нет. И не будет. НЕ БУДЕТ. Лучше уж я останусь одна. Буду в одиночестве до самой старости спать при включённом свете. Да, чёрт возьми, я жалею себя. Мне хочется себя жалеть…
Всё равно я себе обещаю: НИКТО И НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ЖИТЬ В МОЁМ СЕРДЦЕ.
НИКТО И НИКОГДА.
Джек мёртв.
Но я словно чувствую, что он рядом. Кажется, что он просто вышел ненадолго из дома и скоро вернётся. Разумеется, это самообман, однако я верю, что ГДЕ-ТО его душа ещё живёт. И он в таком облике может приходить ко мне, пускай и не наяву».
Кейт в который раз остановилась. Она тщетно попробовала вытереть слёзы, а потом взяла со стола кружку. Её руки так сильно дрожали, что она расплескала немного горячего напитка на себя. Отставив чай, она дотронулась до промокшей пижамы на груди.