Да что там подарки!

Люди, занесенные в эту графу, априори могли рассчитывать на любую благодарность с ее стороны. Любую! Вы понимаете?

Профессор Алсуфьев в эту графу не попал. Никакого проку от него для себя Юлиана не видела.

Да, Сергей Алексеевич написал за нее доклад для конференции в Пекине.

Ну и что?

Она вовсе не считала себя чем-то ему обязанной.

За этот доклад она уже сполна расплатилась. С заведующим кафедрой.

Алсуфьев ведь не за ее красивые глаза согласился написать доклад, а по распоряжению заведующего кафедрой. Тот ему приказал — он и написал.

Ты начальник — я дерьмо, я начальник — ты дерьмо. Такова жизнь!

Юлиана знала, что на кафедре ее называют «Меркантильная стерва».

Она и не думала обижаться. Ей было забавно. Пусть люди тешатся, если им от этого легче.

Более того, Юля была с ними согласна. Да — стерва! Да — меркантильная!

Ну и что?!

Да, она лжет, притворяется, хитрит, интригует… Спит и с заведующим кафедрой, и с проректором по науке.

Ну и что?!

Она делает карьеру. Карь-е-ру! Ради карьеры она пойдет на все. На любую подлость.

Цель оправдывает средства!

Ах вы не согласны? Вы знаете массу примеров, когда женщина сделала карьеру не через постель! Не нарушив ни одной из десяти заповедей Христовых, не поступившись моральными принципами строителя коммунизма!

Что ж, бывают и такие. Согласились!

Только у этих белых и пушистых есть для такого достойного поведения определенные веские основания, а именно наличие достойных родителей: состоятельных, деловых, предприимчивых, расторопных, с большими деньгами и обширными связями.

У Юлианы Разгон таких родителей не было. Не повезло ей с предками, ничего не поделаешь.

Отец с утра до ночи горбатился конструктором второй категории в заштатном КБ. Мать и того хуже: всю жизнь пропердела в фондах Публичной библиотеки — книжки на полках расставляла.

Выпускница библиотечного техникума! Институт окончить ума у маменьки не хватило. Вот ее на этом верхнем образовании и переклинило.

Сколько Юля себя в детстве помнит, любой разговор у матери заканчивался словами:

— Учись, Юлька. Образование в нашей жизни — все. Без диплома теперь никуда!

Без диплома никуда!

А с дипломом куда? Куда, спрашивается, с дипломом?!!

Все в ту же Публичку? Только не в фонде по местам книжечки расставлять, а в читальных залах читателям выдавать.

С повышением вас, Юлиана Сергеевна. Стоптанные тапочки, юбка пузырем…

А по выходным на дачу. В Пупышево.

Пупышево-Глупышево!

Шесть остановок на трамвае, сорок минут на метро, два с половиной часа в переполненной электричке. Потом пять километров пехом по глинистой дороге с рюкзаком за плечами. В рюкзаке колбаска докторская, толстые серые макароны, кофейный напиток «Здоровье».

Кто б объяснил, какое такое бывает здоровье от напитка из пережженных молотых желудей?

Полдня в пути? И вот он предел мечтаний дачников страны Совдепия — «фазенда». Заболоченный участок в шесть соток, посредине избушка на курьих ножках размером с хороший сортир. Ни воды, ни электричества. Ни тебе помыться, как следует, ни тебе телик посмотреть.

Нет уж, увольте, мама с папой! Такая жизнь не по ней.

Юля уже с пятого класса знала, что не будет ни конструктором, ни библиотекарем и никогда не будет ездить на дачу в Пупышево.

Она не хотела жить так, как живут ее родители. Жить от получки до получки, перебиваясь долгами, считая каждую копейку, годами мечтая о новом телике, который они смогут, совсем скоро смогут себе позволить, надо только расплатиться за полированный трехстворчатый шкаф, купленный в прошлом году, и тогда сразу же можно будет оформить кредит на покупку цветного телевизора «Радуга».

Про школу фотомоделей Юля узнала от одноклассницы. Они тогда уже в одиннадцатом классе учились.

— Вы что? — Захлебываясь от чувства собственной значимости рассказывала та на переменке. — Это реальное агентство. Там такой отбор. Вы что! Кастинг вначале бесплатный. А если девочка им своими внешними данными подходит, тогда надо заплатить. За обучение. Вы что?! У них же лучшие преподаватели. Их девочки за границей работают. Ва-аще по всему миру. Вы что! Их везде-везде на показы приглашают. Нам с мамой альбом с фотками показали, портфолио называется. Ва-аще! Там та-акие красавицы! Вы что! И все их выпускницы. В Ленинграде это первый набор. Раньше не было. Вы что?! Они раньше только в Москве работали. Эта школа московская. Туда очень трудно попасть. Не всех берут. Зато всех, кто ее заканчивает, работой потом обеспечивают. У них контракты с лучшими модельными агентствами. Не все девочки, правда, за границу попадают. Туда только самых лучших посылают. Кто лучше всех учился, ну и ва-аще самых-самых лучших. А так ва-аще! Вы что!

Девчонки слушали, разинув рот. Это сейчас спроси любую первоклассницу: «Что такое «дефиле»?» Она ответит.

А тогда, в начале девяностых, модельный бизнес в России только начинал развиваться, и слова «кастинг» и «портфолио» звучали волшебной музыкой, манили, завораживали своей непонятностью.

Юля сразу поняла — вот оно! Вот ее шанс. Верный и легкий путь в новую жизнь!

Три месяца занятий, и ты уже не ученица средней школы, ты — фотомодель, разъезжающая по всему миру. Многомиллионные контракты, виллы, яхты, поклонники, бриллианты, фотографии на обложках глянцевых журналов.

Школа моделей — это то, что ей надо!

Непонятный кастинг она пройдет. В этом Юлия не сомневалась. Ни минуты!

Уж если Дашка прошла отбор, с ее-то внешними данными, то Юлю в школу моделей возьмут и подавно.

И в школе, и во дворе Юлечка Разгон слыла признанной красавицей. Гибкая, длинноногая, с тонкой талией и высокой грудью, легко и грациозно вышагивала она по грязным тротуарам родной Гражданки. А волосы! А глаза!

Всем взяла: и лицом, и фигурой. Тот редкий случай, когда даже завистникам придраться не к чему.

— Не в мать, не в отца, а в прохожего молодца, — шипели соседки на лавочке у подъезда.

— Юленька в бабушку. На маму мою покойную похожа, — словно оправдываясь, лепетала мать.

Ага, в бабушку. Как же, вылитая бабуля! Надо же было такое придумать. Ай да мамочка! Врет и не краснеет. Думает, так ей Юля и поверила. Да бабкиной фотографией только детей пугать.

Вот характером… Характером Юля действительно пошла в бабку по матери. Та тоже себе на уме была. Бывало, всех на уши поставит, а на своем настоит. По-любому своего добьется, не мытьем, так катаньем.

Вот и Юля в нее. Уж если что захочет, вынь ей да положь!

Неделю она тогда родителей терзала, деньги на школу фотомоделей выпрашивала. Знала, что нет у них такой суммы, а все равно не отставала, давила предкам на психику.

А что?! Пусть ищут! Взаймы возьмут, украдут, заработают… Не важно! Зачем рожали, если обеспечить не могут? Любишь кататься, люби и саночки возить.

Ведро слез она пролила, пока выклянчила у родителей эти несчастные то ли пятьсот, то ли триста рублей. Сейчас уж и не вспомнить, сколько денег с них тогда содрали за три месяца обучения.

На занятия в школу моделей Юлиана ходила с удовольствием. Там учили правильно двигаться, делать макияж, прически. Были у них занятия и по актерскому мастерству, и по этикету, им там даже итальянский язык преподавали.

Правда, в средней школе, родной Юлькиной школе, в которой она училась с первого класса, у нее начались проблемы.

А что вы хотите? Ей катастрофически не хватало времени на учебу. Ежевечерние занятия в школе фотомоделей плюс страстный роман с Ленчиком Левандовским…

Когда тут учить уроки? То-то и оно. Некогда!

Учителя только за голову хватались, что стало с хорошисткой Разгон? Постоянно опаздывает, ходит по школе вечно сонная, со стеклянными глазами, будто спит на ходу, на уроках не работает, домашние задания не выполняет. Выпускной класс, а она вдруг пустилась во все тяжкие. Юбка короче некуда, прически стала носить какие-то сумасбродные. Не успели еще к ее фиолетовым волосам привыкнуть, как она уже в морковный цвет перекрасилась.