Рассказала Н. Безуглова, зап. и пер. С. Н. Стебннцкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 104 [на кор. яз. с рус. подстр. Пер.].

Эта сказка с переодеванием лисы Чачучанавут представляет собой как бы логическое продолжение приключений Куйкынняку в тексте № 127. Однако здесь он предстает простаком, которого в отместку обманывает лиса, перевоплощающаяся несколько раз в родственников героя. Персонажами здесь, как и в других сказках данного цикла, выступают также люди и звери.

Однажды Куйкынняку сказал жене:

— Собери ягод, я пойду лахтачий жир промышлять.

Отправился. Пришел к береговым жителям.

— Здравствуй, Куйкынняку! Зачем пришел.

— Угостите лахтачьим жиром.

Дали ему калаус192, полный жира. Понес домой. На дороге дохлую лисичку нашел. Взял ее, сверху на калаус положил.

Сказал:

— Ладно, Мити на опушку для кухлянки возьму.

А Чачучанавут потихоньку продырявила калаус и весь жир выпустила. А сама удрала. Жир замерз на снегу, она его весь собрала.

Вернулся Куйкынняку домой. Мити спросила:

— Где же лахтачий жир?

— Там, снаружи, в калаусе.

Вышла Мити.

— Ничего нет!

Куйкынняку сказал:

— Эх, видно, продырявила Чачучанавут калаус!

Так и не поели толкуши. Хоть и выжимал Куйкынняку калаус, ничего не мог выжать — пусто.

Опять отправился Куйкынняку лахтачий жир промышлять. Пришел к береговым жителям.

— Дайте лахтачьего жиру.

— А где же калаус, что мы тебе давеча дали?

— Эх, Чачучанавут его продырявила!

Дали ему другой калаус, полный жира. Чачучанавут сказала лисятам:

— Эй, живо, срежьте мне волосы с половины головы и бровь с ресницами на одном глазу!

Срезали лисята. Побежала навстречу Куйкынняку:

— Дай жирку! Хоть кусочек! Я ведь твоя давнишняя родственница.

Дал ей жиру. Вернулась домой лиса.

— Теперь живо усы и бороду мне налепите. Пойду опять Куйкынняку встречу.

Налепили. Побежала. Увидел ее Куйкынняку, сказал:

— Здравствуй! Кто ты?

— Да ведь это я, твой двоюродный брат. Дай мне жиру немного.

Дал ей жиру. Побежала Чачучанавут домой. Прибежала и говорит:

— Эй, живо, обстригите меня всю! Опять побегу навстречу Куйкынняку!

Обстригли. Побежала. Встретила Куйкынняку. Куйкынняку говорит:

— Здравствуй! Ты кто?

— Да ведь я твой двоюродный брат!

— Куда бежишь?

— Да так просто. Дай мне жирку немного.

Дал жиру. Последнее, что было в калаусе, отдал. Вернулся Куйкынняку домой. Мити его спрашивает:

— Где жир?

— Нет жира. Что поделаешь! Родственники калаус опустошили.

Опять отправился Куйкынняку к береговым жителям. Пришел.

— Здравствуй! Зачем пришел?

— Жиру прошу.

— Много же ты жиру съедаешь!

— Да нет. Это все потому, что всех своих родственников по дороге встретил и все жиру просили. Теперь уж в рот наберу.

Набрал в рот. Отправился. Встретил на пути Кривляку. Рассмеялся и выронил жир изо рта. Пошел домой. Пришел. Мити спросила:

— Где жир? Совсем ты никчемный, жир принести домой не можешь!

— Что поделаешь? Встретился мне на пути Кривляка, не мог я от смеха удержаться и выронил жир.

Опять пошел к береговым жителям. Пришел.

— Привет, Куйкынняку! Зачем пришел?

— Жиру прошу.

Опять в рот взял. Домой отправился. Снова встретил Кривляку. Как ни отворачивался, не мог удержаться от смеха. Выронил жир. Пошел домой ни с чем.

Мити спросила:

— Где жир?

— Вот, опять я встретил Кривляку. Как ни отворачивался, не мог от смеха удержаться.

Тогда решил разбросать Куйкынняку возле проруби куски юколы193. Пришла туда Чачучанавут с лисятами. Примерзли куски юколы. Не могут лисята отодрать. Стали на них мочиться, чтобы оттаяла юкола. Что ж, только сами примерзли, а у Чачучанавут хвост примерз.

Тут Куйкынняку пришел. Чачучанавут крикнула:

— Скорее вставайте!

Что ж, не могут встать, только головками крутят. И сама Чачучанавут примерзла, не может убежать.

Подошел Куйкынняку и стал лисят палкой избивать. А Чачучанавут приговаривает:

— А ну-ка! А ну, еще одного убей! А-xa-xa-xal Весело! — А у самой глаза от гнева выпучились.

Что ж, дернулась изо всех сил, оторвалась и удрала.

Бесхвостая удрала. Хвост на льду остался.

129. Куйкынняку и Мынкусын

Рассказал в 1928 г. житель сел. Кичига П. Беляков, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 106 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].

Однажды Мынкусын в тундру промышлять пошел. Пришел. Во мху спрятался.

Вскоре подходит дикий олень. Достал Мынкусын свой нож, пырнул дикого оленя. Убил, на плечи взвалил. Домой понес.

Пришел. Мать спросила:

— Кто это тебе дал?

— Сам убил.

Опять пошел в тундру Мынкусын. Взобрался на большое дерево. Вдруг увидел: медведь по склону горы идет. Подошел медведь.

— Здорово, Мынкус!

— Э!

— Что делаешь, Мынкус?

— Деревья рублю.

— А для чего деревья?

— Хоть для чего.

— Наверное, и кедровых шишек набрал?

— Конечно! Уже два балагана194 кедровыми шишками наполнил.

— А если я у тебя жить буду?

— Не знаю я, может, моя мать не захочет.

— Если не возьмете меня, я тебя съем.

— Что ж, ладно, приходи к нам жить.

Пришел медведь.

— Здравствуй, медвежье существо!

— Здравствуйте! Вот пришел я.

Сразу два чайника чаю выпил, две вязки юколы съел. Сказал:

— Сколько же у вас запасов осталось? Вижу, совсем немного осталось. Как только половину запаса в балагане съем я, придется мне тебя с матерью съесть.

Пошел Мынкусын в тундру. Пришел и начал плакать. Куйкынняку услышал, догнал его.

— Здравствуй, Мынкус! Что с тобой?

— Ох, очень худо? Медведь сказал, как запасы прикончит, меня с матерью съест.

— Ничего, Мынкус, не плачь! Завтра я к вам с копьем приду. Да еще наточу его хорошенько.

На другой день пришел Куйкынняку. Медведь спит, наевшись.

Встретил его Мынкусын.

— Здравствуй, Куйкынняку! Пришел ты.

— Э! Пришел!

Оглянулся Куйкынняку по сторонам.

— Что это там в углу кухлянка шевелится? Будто дышит кто-то под ней.

Мынкусын сказал:

— Там медвежьи шкуры кухлянкой прикрыты.

Потом опять сказал:

— Пойду-ка я на двор по нужде!

Мать сказала:

— И я, пожалуй, пойду.

Как только они вышли, всадил Куйкынняку копье в медведя и убил.

— Эх, давно мы не ели медвежатины!

Вернулись Мынкусын с матерью. Куйкынняку говорит:

— Ну вот, обеспечил я вас запасом пищи.

— Хорошо! Возьми и себе медвежатины.

Взвалил Куйкынняку на плечи медвежью ногу. Пошел домой. Пришел:

— Возьми, Мити, медвежью ногу.

130. Эмэмкут и Хаеэлгыт

Рассказала Н. Безуглова, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 101 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].

Однажды Эмэмкут сказал:

— Куда это все товарищи ушли? Даже следов не видно.

Куйкынняку сказал:

— Хаеэлгыт сватать пошли.

Эмэмкут сказал:

— Пойду-ка и я тоже посватаюсь.

Сказал ему Куйкынняку:

— Куда тебе идти! Какой ты жених!

— Ничего, я просто так пойду.

Пошел. Пришел. Ого, сколько народу собралось! Сказали Эмэмкуту:

— Ну, вот и ты пришел. А мы уже домой собираемся. Пора.

Вошел Эмэмкут в жилье. Видит — там две семьи живут. С одной стороны женские торбаза висят, с другой стороны — мужские. Сел Эмэмкут с той стороны, где мужские торбаза висят.

Стали его угощать.

— Не буду я есть!

— Почему отказываешься?

Сказал:

— Не хочу!

Тут как раз невеста домой вернулась: в мужские штаны одета и тушами диких оленей нагружена. Промышлять ходила.

Вошла, сказала матери:

— Накормите меня!

Стали ее кормить. Тут и Эмэмкут стал есть. Невеста берет кусок, а он ее за руку хватает. Сказала Хаеэлгыт: