куры стремились противопоставить хотя бы собственный быт пошлой

безвкусице буржуа, баснословно богатевших при наполеоновском ре¬

жиме и нагло выставлявших напоказ свое богатство. Как и ряд других

писателей той поры, Гонкуры испытывали неприязнь к буржуазному

строю главным образом из-за его враждебности подлинному искусству,

его принципиальной антихудожественности.

Отсюда же возникло увлечение Гонкуров XVIII веком, и они

стали его историками, знатоками и пропагандистами его искусства.

Почти десятилетие после ухода из журналистики братья занимаются

историей и искусством Франции XVIII века. Серия их трудов, посвя

щенных этому периоду, открывается книгой «История французского

общества времен Революции» (1854). За ней следует «История фран

цузского общества времен Директории» (1855). Гонкуры ставят перед

собой совсем другие задачи, чем их предшественники-историки, писав

шие о буржуазной революции XVIII века,— Луи Блан, Ламартин, Мишле,

Минье. Их интересует не политическая, а бытовая сторона эпохи. Они

стремятся, по их словам, «описать Францию, ее нравы, ее душу, ее на

циональную физиономию, показать цвета вещей, жизнь людей с 1789 по

1800 год». Неприятие современной им политической действительности

привело Гонкуров к принципиальному противопоставлению «человека»

и «деятеля». Они настаивали на том, что их интересует лишь «частная»

жизнь людей минувших времен. В их книгах по истории французского

общества с 1789 по 1800 год нет анализа важнейших исторических собы

тий; борьба классов, партий, самый смысл происходившей величайшей

ломки общественных отношений не представляют для Гонкуров само

стоятельного интереса. Для них важнее другое — перенести читателя в

«атмосферу» того времени, воссоздать, выражаясь театральным языком,

весь «реквизит» прошлого. Гонкуры ведут читателя по кафе, салонам,

театрам, водевилям, показывают шумную парижскую улицу, по кото

рой с барабаном проходят женщины-патриотки, «братские ужины» сан-

8

кюлотов, похороны убитого Марата, показывают церемониал служения

Верховному Существу. Песенки о докторе Гильотене и его детище,

карикатуры на видных политических деятелей, моды — все привлекается

для того, чтобы создать чувственно ощутимый зрительный образ рево

люционного Парижа. Сама бурная эпоха, описанная в первых двух

исторических трудах Гонкуров, не привлекала их симпатий. Она была

для них слишком героичной, слишком заполненной грандиозными идеями

и политическими страстями. Революция не без основания казалась им

ответственной за утвердившиеся буржуазные порядки, которые вызывали

у них отвращение. Понять же ее великое прогрессивное значение им но

было дано.

Значительно больше влек их к себе дореволюционный XVIII век,

который воспринимался Гонкурами весьма односторонне. Просвети

тельская философская мысль, социальные процессы, подготовившие

революцию, нищета и страдания народа в феодальной Франции — все

это остается вне поля их зрения. В их брошюре «Переворот в нравах»

(1852) раскрывается смысл их увлечения дореволюционной Францией:

XVIII век был для них прежде всего веком утонченной художественной

культуры, впоследствии утраченной. Остро ощущая безобразие буржу

азной жизни, Гонкуры мечтали о том, чтобы быт всего общества был

пронизан настоящим искусством, сетовали на упадок художественного

ремесла в XIX веке, с тоской говорили об «американизации» Франции.

Люди XVIII века, по их мнению, больше любили и понимали искусство,

чем их современники.

XVIII век представлялся им веком «частной жизни» по преимуще

ству, и это также привлекало к нему их симпатии. Вполне обоснован

ная неприязнь Гонкуров к буржуазному обществу, враждебному красоте

и искусству, имела, однако, своей оборотной стороной реакционные сим

патии к классу аристократии, давно уже осужденному историей. Нельзя

сказать, что Гонкуры замалчивали паразитизм, развращенность фран

цузских дворян времен последних Людовиков. Но прежде всего они ви

дели «изящество» аристократического быта в XVIII веке. Более того,

в культуре, быте и нравах дворянства им нравились как раз те черты,

которые свидетельствовали об упадке этого класса: бездумное отноше

ние к жизни, преобладание личных интересов над общественными, утон

ченная «галантность», изнеженность, культ чувственности — этот ком

плекс составляет для Гонкуров «прелесть» XVIII века. Свои труды по

истории XVIII века братья посвящают быту и нравам аристократии,

жизни знаменитых женщин. Одни названия их книг дают представление

о круге интересов Гонкуров: в 1857—1858 годах выходят «Интимные

портреты XVIII века», «Софи Арну» (первая книга из серии «Актрисы

XVIII века»), «История Марии-Антуанетты», «Любовницы Людовика XV»

(в трех книгах: «Герцогиня Шатору и ее сестры», «Помпадур», «Дюбар-

9

ри»). Цикл этих работ завершается появлением в 1869 году книги «Жен

щина в XVIII веке». После смерти Жюля Эдмон Гонкур возвращается

к истории той же эпохи и публикует еще три монографии: об актрисах

Клерон, Сент-Юберти и Гимар, — а также написанную ранее обоими бра

тьями брошюру «Любовь в XVIII веке». В своем отношении к XVIII веку

Гонкуры обнаруживают довольно поверхностное понимание красоты,

в значительной мере отождествляя ее с внешне эстетизированными фор

мами дворянского быта. Это отчасти скажется в дальнейшем и в их

художественном творчестве.

Гонкуры считали в своей работе обязательной самую строгую доку

ментацию. Но привлекали их лишь незначительные документы, не попа

дающие обычно в солидные архивы и не интересующие «серьезную»

историографию. Гонкуры разыскивали и собирали забытые письма, днев

ники, приглашения на балы, афишки, каллиграфически переписанные

стишки, счета от парфюмеров и портных. Документами для них явля

лись и пожелтевшие от времени кружева, кусочки тканей и прочие

предметы отжившего быта, которые можно обнаружить среди хлама

антикварных лавок. Только таким путем, считали они, можно воскресить

умершую эпоху, передать трепет и теплоту самой жизни, запечатлен

ной в ее самых «интимных» проявлениях. «Время, от которого не оста

лось образца одежды и обеденного меню, — мертво для нас», — писали

Гонкуры в «Дневнике» (29 июня — 7 августа 1859 года).

Историографический жанр, в котором работали Гонкуры, конечно,

имеет право на существование; он тесно соприкасается с историей ма

териальной культуры. Однако столь же очевидна вспомогательная, по

бочная роль трудов, подобных гонкуровским, в исторической науке.

В отказе Гонкуров от изучения главного содержания истории вырази

лось не только их скептическое отношение к современной им действи

тельности, но и некоторое равнодушие к социальным вопросам вообще.

Гонкуры ставили себе в большую заслугу «открытие» XVIII века.

Но из всех их работ по изучению культуры этого столетия наибольшее

и бесспорно прогрессивное значение имел их труд «Искусство XVIII ве

ка», выходивший отдельными выпусками с 1859 по 1870 год. Этой рабо

той Гонкуры включились в борьбу, развернувшуюся во Франции в 50—

60-х годах в области живописи, — борьбу между реалистическими тен¬

денциями и эпигонским классицизмом, который насаждался Академией

изящных искусств с одобрения и при поддержке правительственных кру¬

гов. Всю первую половину XIX века художники предыдущего столетия

находились в пренебрежении. Между тем творчество многих из них несло

в себе жизненные черты. В живописи XVIII века преобладающий инте

рес к частной жизни человека играл положительную роль: отказавшись