Он смотрит на меня, и я вижу, что добилась своего. Он на самом деле улыбается.

– Я серьезно, Дилан. Я большая девочка. Я могу принять все. Но я должна быть чертовски лучше информирована.

– Ты понятия не имеешь, как сильно ты возбуждаешь меня.

Я смеюсь и бью его слегка по плечу.

– Что? Я говорю, что чувствую.

– Обещаешь?

Он кивает.

– Не очень хорошо. Я хочу услышать это.

Он глубоко вздыхает, затем смотрит мне в глаза и говорит:

– Алекс, я обещаю. Я скажу тебе все, что думаю, что чувствую, как бы безумно это не было. Я не… Я не пытаюсь защитить тебя от себя, не говоря об этом.

Его голос обрывается, и мы смотрит друг другу в глаза. Эти прекрасные голубые глаза, которые привлекли мое внимание с другого конца комнаты три года назад и никогда не отпустят.

– Пожалуйста, прости меня, – шепчет он.

– Прощаю, – отвечаю я. Затем я наклоняюсь и очень нежно целую его в губы.

Он закрывает глаза, я чувствую, как его тело напрягается, и я кусаю его за нижнюю губу. Он тихо стонет, и для меня это красный свет. Я заставляю себя приблизиться, прижаться своим телом к нему, и спуститься губами к его шее. Он чисто выбрит после душа, и я могу уловить слабый вкус его лосьона после бритья.

Я тяжело дышу, вдруг осознав желание сорвать с себя одежду. Я смотрю на него, прямо ему в глаза, и шепчу:

– Что-то очень важное было прервано в вечер субботы несколько недель назад.

Он улыбается, и наши глаза встречаются, он садится, затем наклоняется ко мне вплотную и очень медленно целует мою шею, подбородок, чуть ниже уха. Каждый поцелуй посылает дрожь по моему телу. Когда его язык и губы проделывают путь к верхней пуговице моей рубашки, мои руки двигаются по собственной воле под его футболку, пробегая по его ребрам и на спину.

Он начинает расстегивать мою рубашку. Он останавливается после каждой пуговицы, чтобы поцеловать открывшуюся кожу. Я ложусь на спину, выгибая ее, пока его губы медленно проделывают путь по моей груди к животу. Каждая остановка мучительна, и я издаю громкий стон, когда он выдыхает чуть ниже моей грудной клетки.

– Ты не имеешь ни малейшего понятия, насколько ты прекрасна, – бормочет он.

– Расскажи мне, – шепчу я.

Я слегка приподнимаюсь, когда он снимает мою рубашку. Он целует меня в плечо и говорит:

– Ты выглядишь как закат на пляже, – затем он передвигается к другому моему плечу, останавливаясь на основании моей шеи.

– Хм... – говорю я.

– Иногда ты такая красивая, что я должен прикрыть глаза, чтобы просто посмотреть на тебя, – бормочет он. При этом он засовывает левую руку мне за спину и неловко расстегивает крючки на лифчике. Я спускаю лифчик по рукам, и он прижимается ртом к моей правой груди, целует сначала снизу, а затем медленно проделывает путь к соску. Я чуть не вскрикиваю от ощущений, когда он тихо говорит: – Ты была такая красивая, когда мы встретились, и я боялся заговорить с тобой.

Я закрываю глаза и вздрагиваю, когда его губы проделывают свое волшебство, двигаясь сейчас в сторону пуговицы на моих джинсах. Он останавливается и внезапно говорит:

– Алекс, стоп, я должен сказать тебе, что я прямо сейчас чувствую.

Я открываю глаза.

– Что? – спрашиваю я.

– Просто шучу.

Я ворчу, и он осторожно расстегивает молнию, и я спускаю джинсы по бедам и ногам на пол.

Я слышу, как он тяжело дышит. Он говорит, встречаясь со мной глазами.

– Я ждал три года, чтобы увидеть тебя такой. Я просто хочу смотреть на тебя, упиваться твоим видом.

Я потягиваюсь, затем говорю.

– Ты не закончил еще.

Он вполголоса усмехается и говорит:

– Нет. Пока нет, – затем он прижимается губами к моему пупку и целует снова, проделывая путь ниже. Он стягивает мои трусики к бедрам, целуя меня везде, его рука нежно касается моего бедра, моей икры. Я абсолютно жива от подобных ощущений, каждое нервное окончание кричит о помощи, когда он медленно целует мою ногу до икры, и проделывает то же самое с другой ногой. О. Мой. Бог. Я закричу от удовольствия или разочарования, или от обоих сразу, а потом его рот оказывает там, и я на самом деле думаю, что собираюсь кричать. Я никогда не испытывала подобных ощущений, чувствую, что моя рука сжимает одеяло, зажимая его в кулак, когда я стону.

– О, Боже, – кричу я, откидывая голову назад, мои глаза закатываются. Я почти плачу от удовольствия и даже не понимаю, что он снял свою одежду, пока вдруг он не останавливается. Я хочу крикнуть: «Не останавливайся!», пока не понимаю, что он проделывает путь обратно, целуя мой пупок, ребра, нижнюю часть груди, шею, затем мои губы.

– Ты уверена, что готова к этому? – шепчет он.

Я не могу больше говорить. Я просто отчаянно киваю и обнимаю его за талию, притягивая к себе, и вдруг он внутри меня. Я испускаю непроизвольный крик, потому что больно, и он останавливается, глядя на меня, наблюдая. Я закусываю губу и киваю ему, желая сказать: «Продолжай!», но я не могу ничего сказать. Затем он снова начинает двигаться, и все смывается: боль разлуки, страдания, аргументы, вопросы, сложности. Все смывается в тот момент удовольствия, которое настолько восхитительно, что даже больно.

Я оборачиваю ноги вокруг него, скрещивая их за спиной, и погружаю ногти ему в спину. Сначала он начинает двигаться так медленно, что хочется плакать от удовольствия и разочарования. Когда я думаю, что больше не могу, он останавливается и, улыбаясь, смотрит на меня. Он приподнимается.

Я не хочу останавливаться, но и не хочу продолжать в подобном темпе. Я толкаю его в грудь, переворачиваюсь с ним так, чтобы быть сверху, наши груди соприкасаются, и я прижимаюсь своими губами к его, пока мои бедра двигаются напротив его. Затем мы оба кричим, и я чувствую, что мое тело дрожит. Я хватаю его за плечи, вскрикивая от радости, затем падаю ему на грудь, сердце колотиться в груди.

Мы молчим, просто вдыхая и выдыхая. Мы переплетаем пальцы, я лежу у него на груди, слушая его сердцебиение. Медленно, я сворачиваюсь клубочком у него под боком, затем кладу голову ему на плечо. Он поворачивается лицом ко мне, и я вижу, что его глаза слезятся.

– Что не так, Дилан? – спрашиваю я.

– Ничего. Ерунда. Просто это… если бы ты спросила меня три года назад, какой мой секрет, самая заветная мечта... ну… эта она. Ты и я, Алекс. Тебе удалось осуществить ее.

Я медленно целую его, а затем мы лежим, просто разговариваем всю ночь о наших общих мечтах на будущее. И я засыпаю, зная, что после этих всех сложностей, боли, разлуки, которую мы как-то смогли преодолеть, мы вместе столкнемся с нашим будущим, нашими мечтами с улыбками на наших лицах и мужеством в наших сердцах.

Notes

[

←1

]

Кузнечик, также известный как пого-стик (англ. pogo stick, где PoGo – акроним от Pohlmann und Goppel и stick – палка) – устройство для совершения прыжков, состоящее из пружины, ручки, педалей и основной платформы. Человек надавливает ногами на пружину, и она придаёт ему обратный импульс.

[

←2

]

MAX – полнофункциональная профессиональная программная система для создания и редактирования трёхмерной графики и анимации, разработанная компанией Autodesk.

[

←3

]

«The Village Voice» («голос Гринвич-Виллидж») – нью-йоркский еженедельник, освещающий преимущественно события культурной жизни крупнейшего города США. Основан в 1955 году при участии Нормана Мейлера в частной квартирке на Гринвич-Виллидж.

[

←4

]

Колумбийский университет (англ. ColumbiaUniversity), официальное название Колумбийский университет города Нью-Йорка – один из известнейших университетов США, входит в элитную Лигу плюща. Университет расположен в Нью-Йорке, район Манхэттен, где занимает шесть кварталов.

[

←5

]

«Противостояние» (англ. The Stand, 1978) – постапокалиптический роман Стивена Кинга, повествующий о пандемии, убивающей практически всё население мира, и о противостоянии немногих выживших после её окончания.