Вскочив с места – нет, Жюль Верн слишком хорош для этой никому не интересной особы, не умеющей не только начать, но и поддержать разговор. Она достала свои учебники и уселась решать задачи. В наказание себе. Так прошло еще часа два. Она действи-тельно решала задачи, но решила их немного, потому что каждые десять минут останавливалась и думала о грустном.

ГЛАВА 5. МУСТАНГ– ЭТО ДИКАЯ ЛОШАДЬ.

Перед завтраком готовилась. Придумывала слова поумнее, прикидывала, чтò ей ответят. Оказалось, зря. Тетка вопросами больше не донимала, насупилась после вчерашнего, хотя еду на тарелку накладывала щедро и зорко следила, чтоб ела. А больше никого за столом и не было...

Послонялась по дому, вокруг дома, перекинулась парой слов с Тоней... Лулу не тянуло ни к чему, даже из самого заманчивого. Пошла было в сад, но, рассердившись, то ли на себя, то ли на окружающий мир, круто сменила направление и вернулась в розовую комнату. Брякнулась со всего размаха на стул, с треском открыла задачник.

Снаружи кто-то похлопал по двери. Раздался голос. Виконт!

– Александрин, мне можно войти?

–Можно. – Лулу приняла независимый вид.

– Что, занятá? Отдохнула с дороги? Хотел предложить тебе небольшую прогулку.

– Я решаю задачи…

– Задачи? Я не ослышался? Солнце, зелень, река, голубое небо, а ты – решаешь задачи?

Он взял отложенную вчера Лулу книжку:

– Вот «Пятнадцатилетний капитан», и то больше приличествует случаю, а, Александрин?

– Вы про меня не знаете… – Лулу собралась с духом.

– То есть?

– У меня почти все тройки, а по арифметике – двойка, – она рывком вытащила табель из-под подушки, где он дожидался своей роли главного обвинителя в ее позоре.

– Что ж так? – открывая его, беззаботно осведомился Виконт. – Большие требования?

Его тон внезапно расслабил готовую к обороне Лулу.

– А вы знаете, – изумленно прошептала она, – я и сама не понимаю, почему так плохо занималась…

– А я – тем более, – бодро откликнулся Виконт, присаживаясь на угол стола. – Насколько я помню, тебе дается легко… Что-то мешало? Ну, не язык же?

– Все было так плохо, Виконт!– убитым голосом сказала Лулу, почувствовав, что в эту минуту сумеет объяснить свое состояние не только ему, но и самой себе.

– Гимназия, дом, подруги, учеба – абсолютно все? Такого не может быть. Ты чего-то не разглядела, Александрин.

Лулу молчала.

– Ну, об этом можно еще поговорить, но потом. А сейчас, пойдем гулять, оставь в покое задачник! Каникулы есть каникулы! – провозгласил Виконт, вскакивая с места.

– А, может, надо переодеться?– боясь чересчур поддаться радости, засуетилась Лулу.

– Зачем? Как есть – отлично!

Они спустились, пересекли главную аллею, вступили в сад. Вот они, знакомые дорожки, пышные кусты. За поворотом будет сломанное дерево, а рядом, вспомнила Лулу, груша-тайник. До чего здесь хорошо! И все-таки надо не забывать держать корпус, продвигаться плавно, как требовалось на переменах, без чего старшие гимназистки считали первоклассниц просто не заслуживающей внимания мелочью. Виконт, напевая под нос какую-то мелодию, неторопливо шел рядом. Не скучно ему с ней? В особенно приятных и памятных для нее местах Лулу искоса поглядывала на него и не раз натыкалась на серьезный, задумчивый, обращенный к ней, взгляд прозрачных глаз. В конце концов она так смутилась, что перестала смотреть по сторонам и следила только за убегающей под ноги тропинкой.

– Что это мы с тобой, как институтки прогуливаемся?– вдруг нарушил молчание Виконт. –Аллеи, бордюры… Здесь все прекрас-но, но пора углубиться в неизведанное. Ты за Быстрой была?

– А что это, Быстрая?

– Река. Вон, впереди. А ведь именно туда, насколько мне помнится, ты собиралась бежать когда-то.

– Я не знала, что река так называется, – Лулу сделала вид, что последнего замечания не расслышала. Так все время ей будут напоминать, какая она была глупая еще совсем недавно.

– Так что, привлекают тебя заречные дали?

– Там же сплошные поля?

– Да не поля, луга, трава по пояс, простор!

– А как бы мы туда добрались?– оживилась Лулу, не понимая до конца, на самом деле он предлагает нарушить домашние запреты, или просто проверяет ее.

– Ты забыла про Арно?

– На коне поедем??– это уже было слишком сильное средство, от волнения даже голос захрипел. Виконт без улыбки кивнул.

– Жди меня здесь, – он указал на отлогий берег.

Лулу уселась на пенек, следя за удаляющейся палевой курт-кой. Он не изменил привычке чаще пиджаков носить короткие куртки по пояс. А если бы он был одет не так? И так же, как сейчас, уходил? Все равно она бы его узнала за километр по свободной походке, крепкой и гибкой спине. Лулу перевела взгляд на проти-воположный берег. Не верится, что сейчас она будет мчаться на золотистом коне. Она пыталась представить себя там, за рекой, предвкушая настоящее счастье.

Виконт на Арно покaзался не из сада. Рыжий на солнце конь, в ореоле радужных брызг, несся по самой кромке воды. Не в силах больше усидеть на месте, Лулу со всех ног кинулась навстречу. Он круто осадил коня и нагнулся к ней:

– Прошу!

Не успела она и глазом моргнуть, как подхваченная быстрым движением, переломилась в талии, взлетев вверх, и очутилась в седле, впереди Виконта, точно, как тогда, год назад. Сначала они помчались галопом, и ветер ударил в лицо. Лулу почти задохнулась от блаженства – бешеная скачка была самой сильной ее мечтой! Однако не прошло и нескольких минут, как Виконт перевел Арно на шаг. Лулу повернула к нему умоляющие, горящие восторгом глаза:

– Пожалуйста, еще так быстро, пожалуйста, Виконт!

Но копыта гулко зацокали по узкому деревянному мостику, а над ее головой прозвучало:

– Без привычки – достаточно. Скорости достигают постепенно!

Но у Лулу и спокойная езда вызывала ликование.

– Виконт, Виконт, посмотрите, Виконт, как высоко, как инте-ресно ездить на коне, на живом! Правда, необыкновенно. Вот по-ложите сюда руку, на шею, попробуйте. Попробуйте, там что-то бьется, он тоже рад!

Она прижала его руку, держащую повод, сбоку, к подраги-вающей шее коня.

– Да, Арно горячий. Ты обратила внимание на его глаза? Человеческий взгляд. А как он умен – понимает все, что ему говорят. Постой-ка, Арно! Иди сюда, – обратился он к Лулу, спрыгнув с коня и протянув к ней руки.

Та очень неохотно дала себя снять с высокой спины Арно и очутилась в густой траве. Это Виконту она была по пояс, а Лулу почти тонула в зеленом море. Травинки щекотали лицо и шею, шершавые колоски лезли в нос, сморщившись, она чихнула и отчего-то преисполнилась радостью. Пролетавший по делам толстый жучина, врезавшись Лулу в лоб, заставил эту радость брызнуть из глаз. Она присела посмотреть, как выбирается из беды незадачливый летун, и скрылась в траве полностью.

– Арно! – раздался возглас. – Кушать подано! Чего же ты сто-ишь? Приступай!

Лулу медленно поднялась, держа в руках несколько листиков и травинок.

– Что это? – подбежала она к Виконту, – смотрите, вся разная, а как называется?

– Гм, это …клевер, а это… не знаю, – он засмеялся.

– Здесь так чудесно, – с небольшой долей укоризны сказала Лулу, – вот если б я тут жила, я бы каждую травиночку, каждый цветочек знала в лицо!

– Если это упрек, то он не по адресу, – Виконт перешел на русский, – я – коренной Петербуржец или, как теперь говорят, Петроградец. В этих благодатных местах такой же гость, как и ты.

Лулу повела глазами вокруг. Такая красота! А он как-то мало восхищается. Лулу ревниво спросила:

– А Петербург, где вы дома, он что, для вас лучше Раздольного?

– Не только Раздольного, и не только для меня. Даже в глазах увидевшего этот город впервые, он затмевает все семь чудес света. Что уж говорить обо мне!

– Я там же, в Петербурге, пожила, – сообщила Лулу твердо усвоенный факт своей биографии. И, усевшись на землю, затарато-рила снова по-французски: