5. Эламский царевич Пар-Ули, XIII в. до н. э., изображение на резной печати (реконструкция М. В. Горелика)
Традиционной одеждой богов и знатных людей, судя по изображениям III и начала II тысячелетия до н. э., была «завертка» из полотнища, покрытого нашитыми флажками. Ранее их толковали как пряди бахромы из овечьей шерсти, или как пальмовые листья; но роспись из Мари показывает что эта бахрома (или нашитые флажки) была из цветной пряжи или ткани. В начале II тысячелетия до н. э. эту одежду в быту уже, по-видимому, не носили. Предположительно именно она называлась lamahuššû (в специальной литературе она часто неправильно называется kaunákēs, из греческого, куда этот термин попал из древнеиранского, где предположительно означал «шубу»).
В Протописьменный период истории Двуречья (начало III тысячелетия до н. э.) мужчины на войне, на охоте и на работе часто — вероятно, почти всегда — ходили нагими.[59] В течение III тысячелетия до н. э. нагим и обритым с ног до головы представал шумерский жрец перед богом или богиней.[60] Поскольку царь был и жрецом, которому пристало, в его ритуальной чистоте, быть нагим и обритым, и военачальником, которому пристало быть мужественно длинноволосым и длиннобородым, постольку в Шумере царь и многие другие высокопоставленные лица, видимо, носили парики[61] и, может быть, накладные бороды. Но в старовавилонское время этот обычай, очевидно, вывелся; перед божеством нужно было представать в легкой, чистой, вероятно, полотняной одежде и совершившим ритуальное омовение, но цари и жрецы носили бороды так же, как и все прочие мужчины. Бороды в это время были не очень длинные; моду выбривать верхнюю губу, возможно, ввели амореи. Встречаются изображения бритоголовых мужчин,[62] но неясно, всегда ли это были жрецы и обязательно ли было жрецам брить голову. Обычно же волосы свободно отпускали или слегка подрезали ножом (? — ножниц, кажется, еще не было); эламиты носили сбоку косичку.[63]
Однако увидеть на улице нагого мужчину было в царстве Ларсы, вероятно, не в диковинку. Из писем мы знаем, что у многих была только одна одежда — subātu[m], но иной раз снашивалась и она, и бедняк оставался нагишом. Голыми иной раз приводили с войны пленных мужчин (если их оставляли в живых).[64]
Весьма оригинальны и разнообразны были головные уборы (parsīgu[m], kubšu[m]) — войлочные шапки, шляпы и главным образом колпаки.[65] Характерную круглую шапку с отворотом, войлочную или бараньего меха, надевали (с позднешумерского периода) цари.[66]
Из мужчин тюрбаны носили, как кажется, лишь эламиты[67] и слуги богини Иштар.[68] Женщины же часто закрывали ими волосы в домашней обстановке, например за прядением.
Сандалии (šēnu[m])[69] были известны — это были чаще всего твердые подметки с прикрепленным ремнем, причем его пропускали между большим и остальными пальцами ноги и привязывали вокруг щиколотки. Были и другие формы сандалий. Но даже самые знатные люди чаще изображаются босиком — может быть потому, что босиком ходили в храме. Босыми же изображались и боги.
Сапожки (meš'ēnu[m]), иногда с голенищами (kaballū), обычно с загнутыми носами, с внешней (через икру) или обычной шнуровкой, носили, видимо, почти исключительно горцы.
От плохой погоды укрывались плащом-накидкой в виде прямоугольного полотнища, в верхней части которого были прикреплены с обеих сторон по одной или по две лямки, завязывающиеся узлом на груди.[70] Лексикологические и литературные тексты часто упоминают одеяние, называемое по-шумерски gú-è(d) — буквально «выпускающее шею», а по-аккадски nahlaptu[m] — «прикрытие»; являлось ли оно плащом-накидкой с вырезом для головы (некоторые данные заставляют предполагать, что такой плащ носили как верхнюю одежду), или же это одно из названий туники — неясно.
Женская одежда сравнительно мало отличалась от мужской, только ко II тысячелетию до н. э. женщины, видимо, никогда не ходили без туники, а свободные женщины, как правило, не ходили в одной тунике без другой одежды. Женская туника в верхней своей части шилась в обтяжку и, как и прочая одежда, обычно из шерсти. Для девушек и юных женщин такой покрой туники позволял в какой-то мере поддерживать грудь; годам к 35 женщина (кроме некоторых категорий безбрачных жриц) была обычно уже бабушкой и об осанке вряд ли заботилась. Женская туника могла доходить до колен и ниже, иной раз имела разрезы сбоку. Была известна — но, кажется, не в моде — и юбка, сшитая из нескольких горизонтальных полотнищ, шириной полметра каждое, причем верхнее сворачивалось в жгут-пояс.[71]
Знатная женщина, если только она была не в платье или юбке с туникой, непременно носила поверх туники такое же длинное завертывающееся полотнище (subātu[m]), как и мужчины; в зависимости от местности и обычая могли меняться цвет ткани, характер бахромы и переброски через плечо, а также тип раскроя, если это не было прямое узкое полотнище. Кроме того, у знатной (а может быть, и у всякой свободной) женщины был плащ-покрывало — большой, широкий шерстяной или полотняный плат с бахромой, закрывавшей ее от плеч до полу.[72] Этот (или меньший) плащ назывался sīpu[m] — лексикологические пособия объясняют это слово как «обертывающая одежда» (subātu[m] šushuru[m]) или «наплечная одежда» (subāt būdi[m]).[73]
У нас нет пока ни изображений, ни достаточно ясных текстов, которые свидетельствовали бы о том, что вавилонские женщины закрывали лицо. Лексикологические тексты, в частности, не дают терминов, поддающихся истолкованию как «вуаль», «покрывало на лицо» и т. п., хотя такой термин был в Ассирии.[74] Однако, вообще говоря, на древнем Востоке обычай для женщин закрывать голову, а при случае — и лицо был довольно распространен. Совершенно не знали его Египет и ханаанейские страны до конца II тысячелетия до н. э. (Палестина, Финикия), по-видимому, не знали этого обычая и хурриты. Однако с конца II и особенно в I тысячелетии до н. э. мы начинаем почти повсеместно встречать изображения женщин с покрывалом от головы до ног — правда, оно не прятало лица все время, а могло только прикрывать его, чтобы защитить от слишком дерзких мужских взоров. Египту и тогда был чужд этот обычай, но ему следовали женщины израильских племен, восточной Малой Азии, Элама. В Ассирии (населенной, как и Вавилония, аккадцами) это правило действовало чрезвычайно строго уже к середине II тысячелетия до н. э.: ношение покрывала было обязанностью и привилегией полноправных, особенно замужних, женщин; даже мужняя пленница-наложница, провожая хозяйка по улице (но не в другом случае), в Ассирии была обязана закрывать лицо; напротив, рабыни и проститутки не могли кутаться в покрывало: ассирийские законы грозили за это тяжелым телесным наказанием.[75]
Ассирия отличалась свирепой строгостью нравов; но несомненно, что и в Вавилонии (включая царство Ларсы) свободным девушкам и замужним женщинам вменялось в обязанность не показываться на улице без мужского сопровождения (отца, брата, в крайнем случае — сына).[76] Поэтому казалось бы вероятным, что и им нужно было прикрывать лицо, как и ассириянкам. Однако такому предположению противоречит то, что в Нижней Месопотамии богинь и жриц всегда изображали с открытым лицом и часто — в шапке вроде царской: но ведь трудно представить себе, чтобы женщина, входя в помещение, сбрасывала бы неизвестно куда покрывало и надевала бы неизвестно откуда взявшуюся шапку; значит, надо полагать, что вавилонянки и ларсянки на улице ходили только в шапке или шляпе, а не под покрывалом; или же это касается только жриц?
59
См. изображения охоты и войны на храмовых печатях Протописьменного периода, например: Parrot. Sumer, рис. 91b (Телль Билла, к северу от Нижней Месопотамии); Флиттнер Н. Д. Культура и искусство Двуречья и соседних стран. Л.—М., 1958, с. 79; Christian V. Altertumskunde des Zweistromlandes, Bd. 1. Lpz., 1940, табл. 117 (Урук), табл. 120, 2 и др.
60
Ср. изображение на фрагменте каменного культового сосуда Протописьменного периода из Урука, посвященного богине Инане, из Иракского музея в Багдаде; Parrot. Sumer, рис. 89; на большом сосуде оттуда же, посвященном той же богине (Woolley L. Mesopotamien und Vorderasien. Die Kunst des Mittleren Osten. Baden-Baden, 1961, c. 38; Флиттнер H. Д. Культура и искусство Двуречья и соседних стран. М.—Л., 1958, с. 84), в набедренной повязке и с длинными волосами изображен слуга, стоящий позади главного жреца. Видимо, он был одет в символическую одежду в виде сетки (ср. также на оттиске печати из Урука — Parrot. Sumer, рис. 91 А). Позже в такой одежде изображается главный жрец во время жертвы возлиянием перед богиней (там же, рис. 161). Правитель Лагаша Гудеа в роли жреца изображался одетым, но с бритым лицом и головой, а его сын УрНингирсу и основатель III династии Ура УрНамму изображаются в той же ситуации с волосами на голове и бородой. Рациональной причиной обычая быть обнаженным перед божеством было, возможно, желание избавиться в святыне от вшивости, рассматривавшейся как вид ритуальной нечистоты.
61
Вид парика имели и золотые шлемы шумерских раннединастических и староаккадских царей-военачальников. Один такой шлем изображен на Эанатуме, правителе Лагаша, ок. 2400 г. до н. э. (так называемая «Стела коршунов» — Parrot. Sumer, рис. 164) и на неизвестном царе династии Аккада, ок. 2200 гг. до н. э. (медная голова из Ниневии, ныне в Багдаде — Parrot. Sumer, рис. 206). Подлинный золотой шлем в виде парика (воспроизводился многократно) найден в гробнице Мескаламдуга, царя Ура, ок. 2500–2400 гг. до н. э. Интересно, что культовый парик богини Инаны назывался hi-li-dInana — «любовная прелесть Инаны» (CAD s. v. kuzbu, f); это указывает на то, что hili, kuzbu[m] — «прелесть, роскошь, обилие» специально связывалось с волосами; это слово эвфемистически применялось и к половым прелестям.
62
Бритоголовый мужчина встречается на некоторых печатях с характерной еще со времен III династии Ура сценой подведения адоранта младшим божеством к великому божеству — Parrot. Sumer, рис. 372, 386 (?). В период царства Ларсы он, однако, уже редкость. Возможно, теперь бритыми изображались главным образом евнухи. Так, на терракотах певцы-музыканты всегда безбородые: очевидно, это храмовые певчие-gala, которые, так же как и женщины, пользовались особым говором шумерского языка (eme-sal), именно потому, что не считались за мужчин.
63
Раннее изображение эламита с косичкой — на фрагменте победной стелы неизвестного царя Аккадской династии в Лувре; Parrot. Sumer, рис. 229–230. Более поздние изображения этого рода часты, см., например, там же, с. 324; рис. 321; рис. 410.
64
CAD s. v. erû А. Изображения нагих пленных сохранились от III тысячелетия до н. э., а также на ассирийских рельефах IX в. до н. э. из ИмгурЭллиля (Балавата), см., например: Дьяконов. История Мидии. М. — Л., 1956, с. 309.
65
Круглая шапка с валиком изображена на царе Хаммурапи на известной стеле с законами и во многих других случаях; возможно, на жрице ēntu[m] (Эн-Хедуане, дочери Саргона I) на рельефном диске из Филадельфии: Seibert. Die Frau im Alten Orient, c. 21 (впрочем, изображение не очень отчетливое). Другие формы шапок см.: Parrot. Sumer, рис. 331–333, 341, 344, 350, 358 С (шлем?), 359В, 360, 381–385 и многие другие.
66
См., например, известную скульптурную голову — «портрет Хаммурапи».
67
Медная голова из Хамадана — Parrot. Sumer, рис. 330; золотая и серебряная статуэтка жертвователей, там же, рис. 404 А — В; и др.
68
Евнух-певчий — Parrot. Sumer, рис. 359 В; плясун и музыкантша — Seibert. Die Frau, с. 34.
69
Salonen A. Die Kleider, с. 27 и сл.
70
Изображение воина и рыбака на росписи из Мари: Parrot. Sumer, рис. 342–343.
71
Так на изображении четырехголовой богини из Ишчалы в долине р. Диялы: Parrot. Sumer, рис. 352. На ней же надет род «блузки» в виде соединенного передка и спинки, без боков. Полосы на одежде, вероятно, изображают культовую воду; так же на статуе богини из Мари, возливающей воду, но здесь юбка держится на лямках. См. там же, рис. 339.
72
Parrot. Sumer, рис. 124–125; Seibert I. Die Frau, Taf. 12; Christian V. Altertumskunde des Zweistromlandes. Lpz., 1940, Bd. 1, табл. 431, 1, ср. табл. 331 (более короткая накидка, из Ашшура).
73
Чтение MIN (=SAGSU, kubuš) bu-qí Har-gud D III 418, MSL X, c. 141 — явная описка вместо *lubuš bu-di (!) = subāt būdi. Поэтому речь не идет о шапке, kubšu.
74
В Ассирии женское покрывало называлось subātu ša rē[ši]. Среднеассирийские законы А, § 40; KAV, I. — ВДИ. 1952, 4 = ЗВАХ II, с. 226–227. Кроме того, как в Апппуре, так и в Нижней Месопотамии был известен термин taktīmtu[m] — «покрывало», но это, вероятно, означало не покрывало-вуаль для прикрывания лица, а большую толстую квадратную ткань, закрывающую с головы до ног в ненастную погоду, ср. примеч. 73. Это видно из того, что слово taktīmtu[m] образовано от глагола kuttumu[m] — «накрывать, покрывать», между тем как «закрывать лицо» передается глаголом pussum/nu[m].
75
Среднеассирийские законы А, § 40.
76
Finkelstein J. J. Sex Offenses in Sumerian Laws. — JAOS 86, 1967, c. 355–372.