20 Грибоедов пробыл на Востоке более четырех лет (с сентября 1818 г. по февраль 1823 г.), в том числе непосредственно в Персии почти три с половиной года.
21 Об отношениях Грибоедова с А. П. Ермоловым см. с. 153–154, 157–158 наст. изд.
22 Грибоедов уничтожил и потом переписал заново не весь первый акт, а только первые его сцены (Творческая история, с. 88–90).
23 Бегичев женился на А. И. Барышниковой. Отец ее, И. И. Барышников, происходивший из мещан, купил себе при Екатерине II чин артиллерии майора (Пиксанов, с. 58–59).
24 Вольнодумство молодого Грибоедова, проявляющееся, в частности, в его ироническом отношении к церковной обрядности, отмечали и другие мемуаристы (см. с. 247–248 наст. изд. и Беседы в ОЛРС, с. 7). См. также с. 372 наст. изд.
25 В одном из писем В. Ф. Одоевскому Бегичев писал 2 декабря 1829 г.: "Да, любезный Владимир <Федорович>, было время, которое мы провели с вами весело в Москве, но где тот, который был душою наших бесед? Нам осталось только горестное, смешанное, однако ж, с некоторым наслаждением воспоминание! Станем благодарить судьбу и за кратковременные все радости усеянной всякого рода неприятностями нашей жизни" (ГПВ, ф. 539, оп. 2, № 227).
26 Имеется в виду арест Грибоедова по делу декабристов, препровожденного с фельдъегерем в Петербург. После освобождения из–под ареста летом 1826 г. Грибоедов жил некоторое время на даче у Булгарина. "В это время он жил со мною на даче, – сообщает Булгарин, – в уединенном домике на Выборгской стороне, видался только с близкими людьми, проводил время в чтении, в дружеской беседе, в прогулках и занимался музыкою. Все изящное имело доступ к душе Грибоедова: он страстно любил музыку, будучи сам; искусен в игре на фортепьяно. Фантазии его и импровизации отзывались глубоким чувством меланхолии.
Часто он бывал недоволен собою, говоря, что чувствует, как мало сделал для словесности. "Время летит, любезный друг, – говорил он, – в душе моей горит пламя, в голове рождаются мысли, а между тем я не могу приняться за дело, ибо науки идут вперед, а я не успеваю даже учиться, не только работать. Но я должен что–нибудь сделать... сделаю!.." Вот как думал Грибоедов. Он не мог без сожаления вспоминать о том, что некоторые наши писатели, особенно поэты, думают, что им должно следовать одному вдохновению и ничему не учиться. Грибоедов указывал на Байрона, Гете, Шиллера, которые оттого именно вознеслись выше своих совместников, что гений их равнялся их учености. Грибоедов судил здраво, беспристрастно и с особенным жаром. У него навертывались слезы, когда он говорил о бесплодной почве нашей словесности. "...Какой результат наших литературных трудов по истечении года, столетия? Что мы сделали и что могли бы сделать!.." Рассуждая о сих предметах, Грибоедов становился грустен, угрюм, брал шляпу и уходил один гулять в поле или в рощу... Грибоедов любил Россию. Он в полном значении обожал ее. Каждый благородный подвиг, каждое высокое чувство, каждая мысль в русском приводила его в восторг. Если б знали враги его, раздиравшие его литературную славу, как он радовался, находя в них хорошее! Грибоедов, зная столько иностранных языков, любил читать русские книги, особенно переводы (даже самые плохие) великих писателей. Когда я изъявил ему мое удивление на этот счет, он отвечал: "Мне любопытно знать, как изъяснены высокие мысли и наставления мудрецов и может ли понимать их класс народа, не знающий иностранных языков. Это археологические и этнографические изыскания, любезный друг", – прибавил он с улыбкою. Грибоедов чрезвычайно любил простой русский народ и находил особенное удовольствие в обществе образованных молодых людей, не испорченных еще искательством и светскими приличиями" (Воспоминания, с. 29–31).
27 25 апреля 1828 г. Грибоедов, несмотря на его желание "некоторое время пробыть без дела официального и предаться любимым... занятиям" (журн. "Дела и дни", кн. II, П., 1921, с. 67), был назначен полномочным министром при дворе персидского шаха. Несомненно, что Грибоедов являлся одним из лучших кандидатов на этот пост: хорошо знал страну, язык, обычаи, находился в курсе всех среднеазиатских проблем. Но все же основной причиной назначения Грибоедова явилось, по–видимому, стремление Николая I удалить подальше от столицы людей, замешанных в движении декабристов. Грибоедов понял двуличие императора, назвав свое назначение "политической ссылкой" (ПССГ, т. III, с. 232). О недоверии к нему со стороны царского правительства свидетельствует и то, что в конце ноября 1828 г. директор Азиатского департамента министерства иностранных дел К. К. Родофиникин организовал за Грибоедовым специальное наблюдение (А. Меньшинский. Из жизни и отношений А. С. Грибоедова. – РВ, 1894, Ќ 3, с. 200).
28 Речь идет о дошедшей до нас в отрывках трагедии "Грузинская ночь". Содержание ее восстанавливается по мемуарам Булгарина: "В последнее пребывание свое в Грузии он сочинил план романтической трагедии и несколько сцен, вольными стихами с рифмами. Трагедию назвал он "Грузинская ночь"; почерпнул предмет оной из народных преданий и основал на характере и нравах грузин. Вот содержание: один грузинский князь за выкуп любимого коня отдал другому князю отрока, раба своего. Это было делом обыкновенным, и потому князь не думал о следствиях. Вдруг является мать отрока, бывшая кормилица князя, няня дочери его, упрекает его в бесчеловечном поступке, припоминает службу свою, и требует или возврата сына, или позволения быть рабою одного господина, и угрожает ему мщением ада. Князь сперва гневается, потом обещает выкупить сына кормилицы и, наконец, по княжескому обычаю, – забывает обещание. Но мать помнит, что у нее отторжено от сердца детище и, как азиятка, умышляет жестокую месть. Она идет в лес, призывает Дели, злых духов Грузии, и составляет адский союз на пагубу рода своего господина. Появляется русский офицер в доме, таинственное существо по чувствам и образу мыслей. Кормилица заставляет Дели вселить любовь к офицеру в питомице своей, дочери князя. Она уходит с любовником из родительского дома. Князь жаждет мести, ищет любовников и видит их на вершине горы св. Давида. Он берет ружье, прицеливается в офицера, но Дели несут пулю в сердце его дочери. Еще не свершилось мщение озлобленной кормилицы! Она требует ружья, чтобы поразить князя, – и убивает своего сына. Бесчеловечный князь наказан небом за презрение чувств родительских и познает цену потери детища. Злобная кормилица наказана за то, что благородное чувство осквернила местью. Они гибнут в отчаянии. Трагедия, основанная, как выше сказано, на народной грузинской сказке, если б была так окончена, как начата, составила бы украшение не только одной русской, но всей европейской литературы. Грибоедов читал нам наизусть отрывки, и самые холодные люди были растроганы жалобами матери, требующей возврата сына у своею господина. Трагедия сия погибла вместе с автором!.." (Воспоминания, с. 35–36).
29 Аллаяр–хан – зять Фет–Али–шаха, первый министр Персии, сторонник сближения с Англией, один из инициаторов русско–персидской войны 1826–1828 гг., во время которой был взят в плен (РА, 1891, Ќ 10, с. 188–189). Грибоедов встречался с ним в июле 1827 г. в лагере персидских войск, куда прибыл для дипломатических переговоров с Аббас–Мирзой. На этой встрече Аллаяр–хан выступил ожесточенным противником сближения Персии с Россией.
В. И. ЛЫКОШИН
Лыкошин Владимир Иванович – дальний родственник А. С. Грибоедова, учившийся вместе с ним в Московском университете. Участник Отечественной войны 1812 г. В 1818 г. вышел в отставку. В годы подготовки крестьянской реформы выступал в печати как убежденный защитник дворянских землевладельческих интересов. Из нескольких томов его "Записок" до нас дошли лишь некоторые фрагменты, опубликованные в кн.: Н. К. Пиксанов. Грибоедов и старое барство. М., 1926.