Приняв на себя роль «Дмитрия» в Польше, Молчанов не посмел въехать в Путивль и занять трон на первом отнятом у Шуйского клочке земли. Путивляне хорошо знали и своего «государя» Отрепьева, и его придворного Молчанова, обман здесь был невозможен.

Жители Путивля сами пытались разыскать «воскресшего» царя и поторопить его с возвращением на родину. В двадцатых числах августа 1606 года духовник короля Барч сообщил нунцию Рангони, что в Киев приехала депутация из Северской земли, члены которой разыскивают Дмитрия и выражают твердую уверенность, что найдут его в одном из польских замков. Примечательно, что прибывшие из России представители восставших северских городов не знали точно, где скрывается «Дмитрий». Очевидно, в письмах в Россию Молчанов не указывал своего местонахождения. «Прелестные письма» нового самозванца рано или поздно должны были попасть в руки Шуйского, и тогда любое указание на Самбор повлекло бы за собой самые суровые санкции против Марины и Юрия Мнишеков.

Самозванческая интрига не получила развития. Тем не менее появление призрака в самборском замке оказало большое влияние на ход гражданской войны в России. Деятельность Молчанова в роли «законного царя» и преемника Лжедмитрия I развернулась по двум направлениям. Во-первых, он стал рассылать по всей России «прелестные письма» с призывом свергнуть узурпатора Василия Шуйского. Во-вторых, он предпринимал попытки поставить во главе повстанческого движения лично преданных ему людей. В силу традиции царские указы не имели подписи царя, но их непременно скрепляли печатью. По словам современников, инициаторам интриги удалось похитить государственную печать перед бегством из Москвы. Это позволило Молчанову не только составлять воззвания, но и производить назначения в повстанческом лагере. Сохранившаяся переписка между руководителями повстанческих отрядов содержит прямую ссылку на присланную им «государеву цареву и великого князя Дмитрия Ивановича всея Русии грамоту за красною печатью».

Первоначально Молчанов предполагал направить в Путивль в качестве своего главного эмиссара дворянина Заболоцкого. Но тот был задержан на границе польскими властями. Потерпев неудачу с Заболоцким, Молчанов остановил свой выбор на казачьем атамане Иване Исаевиче Болотникове.

Некогда Болотников служил в холопах у князя А. А. Телятевского, затем бежал от господина и нашел прибежище на вольных казацких окраинах. Считается, что Болотников стал атаманом донских казаков. Но это не совсем верно. Автор английской записки о России 1607 года, указавший на Молчанова как главного инициатора восстания против Шуйского, прямо называет Болотникова «старым разбойником с Волги». Англичане вели большую торговлю на Нижней Волге, где их суда не раз подвергались нападениям волжских казаков. Возможно, этим и объясняется их осведомленность насчет Болотникова.

Самые подробные сведения о жизни Болотникова сообщают два иностранных автора — И. Масса и К. Буссов. Но их свидетельства противоречат друг другу, и примирить их невозможно. Однако надо иметь в виду, что Буссов служил под начальством Болотникова и располагал более надежными источниками информации.

В «Записках» И. Массы можно найти упоминание о том, что Болотников явился в Россию во главе 10-тысячного казацкого войска, а до того он «служил в Венгрии и Турции». На основании этого свидетельства историки заключили, что Болотников стал предводителем не потому, что во главе войск его поставил самозванец, а потому, что он привел в Самбор многочисленное казацкое войско, что и обеспечило ему роль народного вождя.

Рассказ К. Буссова отличается большей достоверностью, чем известие Массы. Болотников действительно побывал в Турции, но не как казацкий предводитель, а как пленник. Атаман разделил участь многих других вольных казаков. Он был захвачен в плен татарами и продан в рабство туркам. Будучи гребцом-невольником на турецких галерах, казак участвовал в морских сражениях. Одно из таких сражений кончилось поражением турок. Болотников был освобожден из плена итальянцами, оказался в Венеции, на обратном пути в Россию побывал в Германии и Польше. Слухи о спасении «Дмитрия» привлекли его в Самбор.

Буссов ни словом не упоминает о прибытии в Самбор вместе с Болотниковым десятитысячного войска, и в этом случае его версия заслуживает большего доверия, чем версия Массы. В самом деле, польские власти в обстановке мятежа не допустили передвижения по территории Польши даже небольшого по численности отряда Заболоцкого.

Болотников был пленником, пробиравшимся с чужбины на родину, и никаких воинских сил при нем не было. Молчанов следовал своему расчету, когда остановил выбор на казачьем атамане. Он пытался найти людей, которые были бы всецело обязаны его милостям и, кроме того, искренне верили бы, что имеют дело с прирожденным государем. Болотников прибыл в Польшу с запада после многолетних скитаний. Он не был свидетелем событий, разыгравшихся в России в 1604–1605 годах и никогда не видел в лицо Отрепьева. Его нетрудно было обмануть.

Буссов много раз беседовал с Болотниковым и, по-видимому, с его слов описал сцену свидания атамана с человеком, выдававшим себя за Дмитрия. Приноравливаясь к обстоятельствам, самозванец то надевал монашеское платье и скрывался в местном католическом монастыре, якобы по соображениям безопасности, то появлялся во дворце. Болотников был принят в самборском дворце. Самозванец долго беседовал с казачьим атаманом и под конец снабдил его письмом к Г. Шаховскому и отправил в Путивль в качестве своего личного эмиссара и «большого воеводы». Буссов ни словом не упоминает о том, что в подчинении Болотникова были какие-то воинские силы. Как видно, Молчанов не мог предоставить в распоряжение Болотникова солдат и не имел возможности снабдить его денежными средствами. «Большой воевода» Болотников получил от Молчанова мизерную сумму в 60 дукатов, вместе с заверениями, что в Путивле Г. Шаховской выдаст ему деньги из казны и даст под начальство несколько тысяч воинов.

Весть о том, что «добрый государь Дмитрий» прислал в Путивль личного эмиссара, ободрила народ и нодтолкнула к мятежу многие южные города.

Глава 3

Мятеж против Шуйского

Народные волнения на юге России начались с запозданием, после того как правительство справилось с кризисом в столице. Полагают, что царь Василий своими опрометчивыми действиями сам ускорил взрыв. Однако преувеличивать значение ошибок Шуйского не следует. Важны были не столько действия тех или иных лиц, сколько народные настроения. Решив избавиться от своих противников, Шуйский разослал их на воеводства в провинциальные города. Самые влиятельные и энергичные приверженцы самозванца, такие, как князь В. Ф. Рубец-Мосальский или А. Власьев, были сосланы на север или же на восточную окраину и не приняли участия в восстании. Князь Г. П. Шаховской не имел думного чина и далеко уступал названным лицам по своему политическому весу и темпераменту. Но он попал на бурлившую южную окраину, что и решило дело.

Ко времени прибытия Болотникова из Самбора в Путивль восстание против Шуйского захватило обширную территорию. Русские и иностранные источники одинаково свидетельствуют, что в движении участвовали кроме Путивля города Чернигов, Рыльск, Кромы, Курск.

Источники позволяют установить, почему восстание добилось длительного успеха прежде всего в названных городах. Дело в том, что на первом этапе гражданской войны в 1604–1605 годах именно в этих городах были сформированы повстанческие отряды, которые в составе армии Лжедмитрия I в июне 1605 года вступили в Москву. Правительству не удалось разгромить эти отряды, состоявшие из населения северских городов, вольных казаков, комаричей и прочего люда. Эти отряды несли караулы в Кремле в первые недели правления самозванца. После того как Отрепьев заключил соглашение с Боярской думой, повстанцы были щедро награждены и распущены по домам. Таким образом, повстанческие войска 1604–1605 годов сохранили свой основной костяк и структуру. Когда в северских и южных городах узнали о перевороте, а затем прошел слух о спасении «доброго царя Дмитрия», население вновь взялось за оружие. Повстанческая армия возродилась в считанные дни и недели. Если бы Шаховскому или любому другому руководителю восстания пришлось заново формировать войско, на это ушло бы много времени. Впрочем, таким деятелям, как Шаховской, подобная задача была явно не по плечу.