Разоренные крестьяне становились батраками у помещиков или кулаков, шли на работу в город, увеличивая ряды фабрично-заводского пролетариата. Эксплуатация городских и сельских пролетариев стала источником огромных прибылей буржуазии и помещиков.
Со второй половины семидесятых годов под влиянием усилившегося вывоза хлеба из России заокеанских стран, а также в связи с продолжительным кризисом европейской промышленности хлебные цены на мировом рынке начали падать. Наступил длительный мировой аграрный кризис, продолжавшийся примерно с 1875 по 1895 год.
Влияние аграрного кризиса на развитие сельского хозяйства в России было огромным. В связи с падением цен на внешнем рынке резко снизились и внутренние цены на хлеб.
Стремясь к накоплению в стране запасов золота, царское правительство решило усилить вывоз хлеба: «Недоедим, а вывезем».
Конечно, недоедать приходилось народу, а не авторам этих циничных СЛОВ. Беспощадное взимание непосильных податей приводило к тому, что крестьяне продавали за бесценок не только излишки хлеба, но и зерно, необходимое для пропитания и даже для посевов.
Результатом разорения крестьянского хозяйства был страшный голод 1891 года, охвативший основные земледельческие районы страны. Голод в те годы не был новостью для России, но бедствия крестьянского населения в 1891 году превосходили последствия всех «неурожаев» и «недородов» (по официальной терминологии) предшествующих лет.
В бюрократических кругах стали рождаться проекты перестройки сельского хозяйства. Правительство было бы не прочь повысить продуктивность земледелия и снизить расходы по выращиванию экспортных культур. Оно надеялось таким образом избавить государственную казну от издержек на помощь голодающему населению, на борьбу с засухами, паводками. При этом, понятно, и не помышлялось о пересмотре отношений между помещиками и трудовым сельским населением, об улучшении положения крестьян. Под «перестройкой» имелись в виду некоторые технические улучшения. Специалисты — агрономы, инженеры, лесоводы и ученые — были привлечены во всевозможные правительственные комитеты и комиссии, где обсуждались проблемы, связанные с применением техники, предотвращением засух и неурожаев.
Некоторые из ученых искренно хотели бы помочь крестьянам, но не затрагивая основы основ капиталистического строя — частной собственности. А это было чистейшей утопией. К числу таких ученых принадлежал Александр Иванович Воейков.
В 1892 году под редакцией Д.Н. Анучина вышел сборник статей группы ученых под заглавием «Помощь голодающим». Доход от продажи сборника, как и авторский гонорар, предназначался жертвам голода. В сборнике была помещена статья Воейкова «Климат и народное хозяйство». В последующие годы Александр Иванович опубликовал несколько статей, написанных под впечатлением голода 1891 года. Две из них под заглавием «Воздействие человека на природу» вышли в свет в 1894 году.
Воейков отмечал, что даже в наиболее пострадавших областях на помещичьих полях собрали лучший урожай, чем на крестьянских. По мнению Воейкова, это объяснялось более глубокой вспашкой. Он, видимо, не понимал, что крестьяне, ограбленные «реформой» 1861 года и разоренные политикой правительства, помещиками, кулаками, ростовщиками, не в состоянии были вести свое хозяйство лучше.
Значение работ Воейкова, конечно, не в политико-экономическом анализе причин неурожая. Ценны соображения ученого о воздействии человека на природу.
Воейков призывал к расширению лесопосадок в степной полосе. Он отмечал, что в 1891 году на землях неплодородных, но расположенных по соседству с лесом, урожай был выше, чем на плодородных, но удаленных от леса. Причина ясна: лес умеряет жару и сухость лета; он ограждает от ветров; в лесу и около него ровнее ложится и дольше сохраняется снег. Даже небольшие рощи, сады и пруды, окруженные деревьями, влияют на условия земледелия.
В степях с богатой растительностью, где выпадает много осадков, дождевые и текучие воды оказывают сильное размывающее действие на почву. С крутых склонов травяная растительность сползает вместе с почвой, смываемой водой. Иное дело лес. Он хорошо укореняется даже на крутизнах. Опавшие листья, хвоя и мох образуют сплошной покров, по которому вода течет, не размывая почвы, образует постоянные водотоки, достигающие морей или озер.
«Располагая возможностью оставлять леса или степи нетронутыми или же распахивать их, разводить те или другие растения, более или менее глубоко разрыхлять земли, человек, очевидно, имеет средства сильно влиять на подземные воды, способствует большему или меньшему их обилию», — заключает Воейков цепь рассуждений, подтверждая свой вывод.
С помощью растений человек видоизменяет количество, качество и распределение сыпучих тел. Глубоко видоизменяет человек и распределение воды на земной поверхности. Возделывая поля, он устраивает запруды в горах, чтоб запасти воду для орошения, или, напротив, спускает из озер и болот излишнюю воду, чтоб она не мешала росту культурных растений.
Но влияние человека на природу может быть и полезным и вредным. Так, совершенно безлесное сейчас Армянское нагорье, по мнению Воейкова, некогда было покрыто лесами, истребленными, правда, еще в глубокой древности[59].
Почему это возможно? Воейков отмечал две причины:
«Первая — нежелание или нерасчетливость человека, гоняющегося за минутными выгодами и непринимающего в расчет вреда, который его деятельность приносит в будущем ему же или его потомкам; второй причиной оказывается то обстоятельство, что во многих случаях человек совершенно не заботится об этом будущем вреде, так как не связан достаточно с землею, или же, наконец, что более разумная деятельность здесь невозможна для отдельных людей, а возможна лишь для государства и общества».
В этом объяснении Воейкова, конечно, нет самого главного. Классовое, капиталистическое общество по своей природе не способно к плановому и целесообразному использованию природных ресурсов в интересах народа. Истребление в прошлом лесов привело, например, к обмелению Волги, сокращению посевных площадей (из-за недостатка влаги) в центре России и т. д.
Воейков намечал меры, которые способствовали бы улучшению хозяйства: устройство запруд в верховьях оврагов, облесение сыпучих песков и склонов возвышенностей, оросительные работы и сооружения водохранилищ.
Работы, о которых писал Воейков, не вполне подходят под техническое понятие «мелиорация». К тому же Александр Иванович недолюбливал иностранные термины и всегда стремился заменить их русскими. Он ввел термин «земельные улучшения».
Под этими словами Воейков понимал мероприятия «лесного и водного дела» во всем объеме.
Вода может быть другом и врагом человека. Растения могут помогать и мешать человеку. «Дело земельных улучшений состоит в том, чтобы упорядочить воды и растительность и тем подготовить почву для хозяйственной деятельности».
Человек не беспомощен по отношению к силам природы — такова основная мысль Воейкова. Человек может и должен бороться со стихией, разделять силы природы и властвовать над ними[60].
Изучение местных условий дало Воейкову очень четкое представление о физико-географических данных и хозяйстве северной, центральной, лесостепной, степной полосы Европейской России. «Воейковская география» своеобразна и отличается смелой постановкой вопросов будущего развития крупных экономических областей. Она носит творческий характер, особенно ярко проявившийся в работах о «земельных улучшениях».
Вот проблема севера России. Население редкое, а между тем север в девяностых годах прошлого столетия считался непригодным для колонизации. Воейков полагал, что такое отношение к северным областям (он причислил к ним территории к северу от шестидесятой параллели) неправильно, особенно в континентальном климате.
«Чем континентальнее климат, тем дальше в высокие широты может продвигаться земледелие», — такова была краткая формулировка одного из положений, впоследствии получившего название «закона Воейкова».