Отсюда, как всегда у Александра Ивановича, следовал практический вывод: зерновые хлеба можно продвинуть далеко на север. Долгие дни в мае, июне и июле благоприятны для развития «зеленых частей растений». Значит, домашний скот легко обеспечить кормом. Нужно вырубить малоценный лес и сеять кормовые травы. Север удобен для молочного скотоводства, огородничества и льноводства.

Тундру можно преобразовать в луга, в ней найдется место для огородов и пашен. Даже в Якутии с успехом возделывают ячмень, яровую рожь, возможны и посевы пшеницы. Вечная мерзлота не есть непреодолимое препятствие. Воейков указывал на полезные ископаемые севера, его лесные, рыбные и звериные промыслы и называл заселение севера большим государственным делом.

Все эти соображения нашли подтверждение в работе советских ученых, мелиораторов и агрономов-мичуринцев, с успехом осуществляющих продвижение на север зерновых посевов и огородных культур. На севере сейчас развивается молочное хозяйство, оленеводство.

Печорский каменноугольный бассейн, ухтинская нефть и другие полезные ископаемые широко эксплуатируются.

Немалых успехов достигло лесное хозяйство.

А средняя полоса России?

К югу от шестидесятой параллели пахотных земель во времена Воейкова было немного. Значительную часть территории занимали леса и болота. Земля использовалась плохо. А между тем климатические и почвенные условия по мере продвижения к югу улучшаются. И Воейков настаивал на осушении болот, особенно самых больших из них — Полесских. Ученый посвятил Полесским болотам несколько работ.

Когда царское правительство приступило, наконец, к попыткам осушить Пинские болота, раздались протесты помещиков соседних и даже черноземных губерний. Они опасались, что исчезновение болот вызовет резкое уменьшение количества осадков и приведет к засухам. Возражали и инженеры, ведавшие водными путями сообщения: боялись обмеления рек.

Воейков в 1893 году опубликовал статью, в которой решительно опроверг эти опасения. По его мнению, вредно не осушение болот, а массовая вырубка лесов в «сухой части Полесья» — в возвышенной его части (например, в Черниговской губернии), где уже вся местность пересечена оврагами. Воейков напоминал, что на освобожденных от болот участках можно благодаря «естественному торфяному удобрению» получать высокие урожаи.

Воейков и другие специалисты, настаивавшие на систематических мелиоративных работах в Полесье, оказались в одиночестве. Правительство отказалось от прежних намерений. Болота продолжали оставаться рассадниками болезней.

Только при советской власти болотные массивы Полесья превращаются в поля, луга и пастбища. Мощные канавокопатели, врезаясь в болота, прокладывают осушительные каналы. Для освоения болотных и заболоченных земель созданы особые машины: кусторезы, болотные плуги для глубокой пахоты, уширители тракторных гусениц.

Используя мощную технику, колхозы и совхозы Белорусской ССР осваивают сотни тысяч гектаров осушенных земель. В районе Полесья создаются земледельческо-скотоводческие хозяйства на площади в несколько миллионов гектаров. Успехи советской агрономии дают возможность получать на торфяно-болотиых почвах урожаи зерновых по тридцать — тридцать пять центнеров с гектара. Поголовье скота быстро возрастает. Проводятся большие работы по углублению русла Припяти, мелиоративные работы по берегам рек Тремли, Вислицы, Ипы; развивается лесное хозяйство, лесообрабатывающая, химическая, пищевая и другие отрасли промышленности.

Рассматривая перспективы развития хозяйства Северного Кавказа, Воейков считал особенно важным сооружение здесь оросительных систем. Он сочувственно отнесся к проекту инженера М.А. Данилова, предлагавшего соединить Маныч с низовьями Волги и Дона.

Данилов, кроме того, представил план общей системы водоснабжения наиболее плодородных земель Северного Кавказа.

Работу Данилова Воейков считал большой заслугой перед родиной и подчеркивал ее государственное значение.

— Когда-то найдутся исполнители? — с тоской восклицал Воейков.

Исполнители нашлись. Если бы Александр Иванович Воейков дожил до наших дней, он увидел бы осуществление более грандиозных проектов: постройку Волго-Донского канала имени Ленина, Невинномысского и Манычского каналов, орошающих донские и кубанские степи водами Волги, Кубани, Дона и его притоков, увидел бы грандиозные водохранилища Большой Волги, оросительные и судоходные каналы, прорезывающие области юга России, и многое другое, о чем в условиях царского времени можно было лишь мечтать. Директивы XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1956 — 1960 годы по РСФСР предусматривают обводнение пастбищ в безводных районах Северного Кавказа, Поволжья и Сибири на площади около шестнадцати миллионов гектаров. Будет закончено строительство Право-Егорлыкского, Терско-Кумского, Кумо-Манычского и Донского магистральных каналов, Петровско-Анастасьевской и Марьяно-Чебургольской оросительных систем.

Воейков приводил историю развития орошаемого земледелия в различных странах — в древнем Египте, Средней Азии и Закавказье.

Закавказье издавна славилось своим орошаемым земледелием. Сады и тутовые плантации, марены[61], рис и хлопок возделывались там благодаря искусственному орошению. Воейков высказывал мнение, что обширные степи Закавказья — Муганскую, Ширванскую, Мильскую и другие — следует оросить водами Куры и Аракса.

Мощная оросительная система, о которой мечтал русский климатолог, успешно строится в наши дни. Сооружение плотины на Куре и Мингечаурского гидроэнергетического узла создает новые условия водоснабжения степей Закавказья и способствует значительному росту хлопководства, садоводства и других отраслей сельского хозяйства. Директивы XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану предусматривают строительство в Азербайджане оросительной сети на площади 125 тысяч гектаров и обводнение пастбищ на площади 1 миллион 250 тысяч гектаров. В Грузии будет орошена площадь в 40 тысяч гектаров.

Предложения Воейкова кажутся теперь очень скромными. Но и опыты Докучаева в Каменной степи охватывали только небольшие участки территории. Однако именно В.В. Докучаеву, П.А. Костычеву, А.А. Измаильскому, А.И. Воейкову и их преемникам, К.А. Тимирязеву и В.Р. Вильямсу, принадлежит заслуга исследования проблемы борьбы с засухой.

«Русский Туркестан»

В 1910 — 1912 годах русские промышленники были взволнованы затруднениями, возникшими при закупках американского хлопка. Буржуазные газеты стали кричать, что русским текстильным фабрикам угрожает «хлопковый голод».

Естественно, что при столь острых обстоятельствах вспомнили о Воейкове, знатоке проблем Средней Азии. Его перу принадлежали работы: «Искусственное орошение и его применение на Кавказе и Средней Азии», «Орошение Закаспийской области с точки зрения географии и климатологии», «Человек и вода». Для детального ознакомления с перспективами отечественного хлопководства правительство командировало ученого в Туркестан.

Воейков прибыл в Красноводск 1 мая 1912 года. Сойдя с парохода, Александр Иванович совершил несколько прогулок по городу. Ослепительно белый свет заставил его надеть темные очки. В белой фуражке, белом костюме, в легких туфлях, семидесятилетний профессор, казалось, не чувствуя жары, бодро ходил по раскаленным красноводским улицам.

Сорок два года прошло с того памятного лета, когда он посетил Красноводск и совершил отсюда небольшую экскурсию в пустыню. С тех пор ему довелось видеть другие пустыни — пустыню в Скалистых горах, индийскую пустыню Тар. Но ему не приходилось бывать в Туркестане, которым он всегда интересовался, о проблемах которого много писал. По литературе, рассказам ученых Туркестан был Александру Ивановичу хорошо знаком. Но он давно мечтал увидеть эту страну собственными глазами!

— Какой маршрут вы избрали для ознакомления с краем, ваше превосходительство? — подобострастно спросил Воейкова чиновник, посланный генерал-губернатором для встречи и сопровождения петербургского профессора, выполняющего особое задание правительства.