– Эдвард! – я, наконец, вмешалась, взяв его лицо обеими руками, – Прекрати! Не надо извиняться за то, что ты был человеком! Я рада, что ты не из тех, кто может просто пройти мимо и забыть о людях, которые любят тебя. Я бы тоже не смогла. Но я вполне довольна тем, что у меня есть кто-то совершенно особенный, кто привез моего папу, чтобы я смогла с ним попрощаться. Я понимаю, веришь? И я не испытываю к тебе ненависти, придурок!

– Ну, я сам себя ненавижу, – сказала он, закрыв глаза и опустив их вниз.

– Ну, будешь ненавидеть себя потом, а сейчас нас ждет работа, – скомандовала я как истинная дочь копа. Мои слова действительно прозвучали так, как сказал бы их Чарли. И мне это понравилось.

– Да, мэ’эм, – он ухитрился слегка ухмыльнуться.

– Эй, если вытащишь нас из этого дурдома – возможно, я забуду об этом. Как тебе сделка? – подразнила я.

– По рукам, – согласился он, возможно, зная так же, как и я, что у нас нет на это времени.

– По рукам, – я усмехнулась, и взвизгнула, пригибаясь, чтобы не наткнуться на паутину, свисающую со стены, и мы снова двинулись в путь. – Я пока не вижу ничего, что мы могли бы использовать. Я надеюсь, что здесь нет другого пути, по которому он сможет сюда попасть.

– Наверняка есть, – сообщил Эдвард, – Из помещения для слуг обычно бывает несколько выходов, все зависит от работы, которую выполняют слуги. Из комнаты Джозефа и Кэтрин в нашем доме было много выходов.

– О, прости, я и забыла, что говорю с Богатеньким Ричи (намек на героя одноименного фильма с Маколеем Калкином в главной роли, сынка богатых родителей, купающегося в роскоши – прим.пер.), – подразнила я.

– О, заткнись, – он хихикнул, свободной рукой ощупывая полуразрушенные стены в сгоревших и заброшенных комнатах, мимо которых мы шли, обугленных ванных комнат, где ванны были завалены булыжником и мусором. Горы различного хлама лежали повсюду. Пару раз мы чуть не падали в темноте, пока пытались найти выход. Мы нашли пару подсобок и залезли в них, но все, что смогли найти – это ручку от швабры, которую Эдвард забрал с собой. У меня был пустой револьвер. Мы точно покойники.

– Может быть, этим путем мы выйдем туда, где сейчас Кэти и сможем выбраться отсюда, даже не увидев снова Кевина, – Эдвард размышлял вслух, – Может быть, Бен и Анджела выбрались и уже нашли их.

Эдвард застыл на месте и крепче вцепился мне в руку.

– Белла… – начал Эдвард странным голосом, – Я хочу, чтобы вы с Кэти выбрались. Но ты знаешь, что мне не убежать. Ты знаешь, что я должен сделать. Я должен убить их. Я должен с этим покончить. Я не хочу больше беспокоиться о том, что вы с Кэти можете попасть к нему в руки, …когда угодно. Я не могу так жить – постоянно оглядываясь через плечо. Это очень трудно. Оставлять вас с Кэти каждое утро, …и думать – увижу ли я вас снова вечером. Приходить домой, надеясь, что за дверью меня не поджидает мой самый ужасный кошмар.

– Я помогу тебе, – твердо сказала я, осознавая, что он прав, …и что он не должен делать этого в одиночку.

– Нет, – сказал он внезапно несколько громко, а затем смягчил голос, – Ты помогла мне в последний раз… с Викторией. Ты убила ради меня. Мне ненавистна мысль, что я поставил тебя в такое положение. Мне ненавистно то, что тогда оказался настолько слаб, …что даже палец о палец не ударил, …и тебе пришлось…

– Стоп, Эдвард, – я оборвала его и провела рукой вверх по его руке, оставляя ее на его голом плече, – Ты не заставлял меня ничего делать. Она причинила боль тебе, …она причинила боль мне, …она причинила боль моему отцу, …я лишь сделала то, чему научил меня мой отец. Я защитила НАС. И я никогда не жалела об этом. И ТЕБЕ не стоит.

– Но… – начал он, но я приложила пальцы к его губам, осторожно проводя ими по окровавленным порезам.

– Никаких «но», – остановила я его, когда он закрыл глаза, и добавила:

– Я не оставлю тебя.

– Белла… – в его голосе слышалась боль, и он открыл свои красные глаза, словно мог посмотреть в мои глаза, выдохнув:

– Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я сильно извиняюсь за всю случившуюся хуйню, …я…

– Эй, заткнись, – я нахмурилась, нежно лаская его по волосам, – Все было восхитительно! Это время я провела с тобой, …ну, было не всегда легко, …но… это было лучшее время в моей жизни. Я бы ничего не хотела менять.

И прежде, чем я успела сказать еще хоть слово, он поцеловал меня – КРЕПКО. Мне нравилось, что я почти не могу дышать, и нравилось то, с какой силой его губы прикасаются к моим губам. Он сжал мои волосы в кулаках, и я ощутила тепло всем телом. На секунду я почти забыла о том, в какой мы беде.

– Иисусе, Эдвард, ты выбрал самое неподходящее время, – выдохнула я в тот момент, когда появилась такая возможность… и ощутила его губы на своем носу, веках… лбу.

– Мне не нужны глаза, чтобы видеть тебя, Белла Свон… – прошептал он, целуя меня, – И ты ТАК охуенно красива…

– Нам нужно идти, – прошептала я, – Добраться до Кэти…

Должно быть, во мне взыграл материнский инстинкт, когда я решила остановить то, что он делал прямо сейчас. Но по какой-то причине мне было ненавистно то, что ее нет рядом. Пусть даже она была заперта на другом конце особняка, но мне не нравилось, что Кэти совершенно одна с психопатами, бродящими поблизости.

– Нет, – он остановился и немного нахмурился, когда слегка отстранился, по-прежнему поглаживая мои волосы одной рукой, – И привести Кевина прямо к ней? Нет. Он ждет этого. Нам нужно увести его отсюда, и тогда и только тогда идти к Кэти.

Он был прав.

– Ладно, – кивнула я, полностью согласная с ним.

– Полагаю, мне некуда запереть тебя, чтобы пойти и позаботиться о нем самому? – тихо спросил он, словно и впрямь рассматривал такую возможность. Может быть, если бы он мог видеть, он так бы и сделал, …но при текущем положении вещей… он не мог обойтись без меня.

– Без шансов, черт возьми, – я ухмыльнулась, когда он дважды кивнул мне.

– Не думаю, – проворчал он почти себе под нос, – Пошли. Но обещай мне, что отойдешь в сторону и позволишь мне все сделать самому!

Я солгала, сказав:

– Я обещаю.

Я знала, что он не может видеть меня, но все равно мысленно скрестила пальцы.

– Я видел это, – он покосился на меня, и на секунду мне показалось, что он действительно СМОГ это увидеть.

Как он собирается взять все в свои руки, если ничего не видит? Кевин был уверен, что использует это против него. Я должна быть его глазами. Я буду ими.

Я хихикнула, пряча свою нервозность, и он совсем немного расслабился, когда мы снова тронулись в путь.

Мы шли, шли, поднимаясь по лестницам и пробираясь через некоторые разрушенные и сожженные комнаты особняка. Мы помогали друг другу, и у Эдварда все отлично получалось для человека, который не видит. Он прекрасно слышал даже легчайшие шорохи и чувствовал, что его окружает. Так, он даже почувствовал слабую секцию пола и заставил обойти ее.

У меня свело живот, когда, наконец, Эдвард начал звать Кевина.

– Кевин! – проревел он, – Почему же ты нас бросил? Вернись назад! Мы ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕМ, что нам делать без твоих ПРИКАЗОВ! Давай, ХОЗЯИН, …не бойся! Это всего лишь раб и женщина!

– Нам обязательно его злить? – прошептала я Эдварду, когда мы открыли дверь, которая привела нас в сауну с горячей ванной.

– Да, – Эдвард улыбнулся, и я тоже не смогла сдержать улыбку, глядя на него.

– Ты сумасшедший парень, – сказала я в качестве комплимента, проводя другой рукой по его руке.

– Где же он, блять? – Эдвард продолжал прислушиваться, …надеясь услышать его дыхание, …шаркающие шаги… хоть что-нибудь. Судя по голосу, он нервничал, словно был на грани оттого, что не знает, куда делся этот насильник.

– Ты уверена в том, что Кэти в безопасности, – сказал он утвердительно, а не вопросительно.

– Он понятия не имеет, где я ее спрятала, – уверенно заявила, – Он никак не мог этого узнать.

– Мне это не нравится, – наконец, признался Эдвард, нервно сглатывая, – Может быть, нам стоит пойти в винный погреб.