– Время от времени я способен на классные поступки, – в его голосе послышался оттенок гордости, когда его пальцы прошлись по моим волосам справа.

– Малыш, дай я посмотрю, – я взяла его лицо в свои руки, слегка приподнимая вверх, чтобы попытаться увидеть его в темноте, куда пробивался лишь слабый свет из дальнего окна еще одного небольшого помещения внизу, где стояла стиральная машина и сушилка. Я стерла кровавые слезы с его глаз, понятия не имея, что нужно сделать, чтобы помочь ему.

– Больно? – спросила я, и слезы хлынули из моих собственных глаз от того, что я могу обнять его и прикоснуться к нему, и я осторожно коснулась пальцами его бровей.

– ДА! – он сильно мотнул головой, чтобы отстраниться, не выдержав даже легкого прикосновения, и я услышала боль в его голосе.

– Прости, – прохныкала я.

– Ш-ш, нет, не надо, – он действительно улыбнулся мне и поцеловал ту мою руку, которую держал, – Прости. Я не хотел кричать. Классный план, да? Кевин повелся без задней мысли! Я думал, он ПОНЕСЕТ МЕНЯ НА РУКАХ по ступеням!

Эдвард рассмеялся, и я вцепилась в ремень, обвязанный вокруг его шеи, осторожно, чтобы не коснуться его лица у глаз, и сняла его, перебросив его через свое плечо, а затем ответила ему:

– Ты – гад! – я шлепнула его по руке, – Ты напугал меня! Я думала, что ты умираешь или что-то в этом роде!

– Нет, – он улыбнулся такой веселой улыбкой, что внутри у меня все потеплело, …так, словно мы уже были свободны и выбрались из всего этого.

– Я отказываюсь умирать без тебя, – он усмехнулся, – Мы умрем вместе – помнишь? Чтобы вместе оказаться на небесах ИЛИ в аду, …без разницы.

– Мы не умрем сегодня, – сказала я со всей серьезностью, помогая ему подняться на ноги.

– На хуй умирать, – согласился он, – Мы не умрем, пока не состаримся и не поседеем, …пока не растолстеем и не покроемся морщинами. Не раньше, чем проживем жизнь.

– ТУТ ты прав, – согласилась я, глядя на то, как Эдвард стоит на ногах.

Я почувствовала огромное облегчение от того, что мы с ним на одной волне, и ощутила вину, думая, что он поверил в то, что я предала его и Кэти.

– Она здесь, – сказала я, увидев Рейвен в углу под лестницей, лежащую неподвижно, и ее нога ниже колена была сломана и вывернута в противоположную сторону. Она выглядела мертвой. Во всяком случае, она не приходила в себя. Я задрожала, осознав, как легко могло оказаться так, что Эдвард лежал бы вот так, полностью переломанный. Он воспользовался шансом, рискнул своей жизнью, чтобы спасти нас. Снова.

Я не вытащила свою руку, когда Эдвард прижался к ней, не давая мне понять, как он в действительности был напуган, будучи слепым. Но я ощутила легкую дрожь, и знала, что если бы я была на его месте, я бы тронулась от того, что не могу видеть. Но он почти не показывал своего страха.

– Она… – он замолчал, слушая, но ничего не слыша.

– Я не знаю, – прошептала я, – Она не двигается, у нее сломана нога, что меня вполне устраивает. Черт, Эдвард, ты мог неудачно приземлиться, …ты мог сломать себе шею!

– Но не сломал, – ответил он просто.

– Тебе повезло, – я посмотрела ему в лицо, по-прежнему прекрасное, даже не смотря на всю кровь и синяки, – Ты должен быть осторожен, Эдвард. Я НЕ МОГУ тебя потерять. Ты – единственный Эдвард, что у меня есть.

– Я не мог позволить ему снова прикоснуться к Кэти, – объяснил он, – И я не хотел, чтобы он снова прикасался к ТЕБЕ. Я отдам жизнь, если это потребуется, чтобы убедиться, что он не прикоснется к вам больше. ГДЕ Кэти?

– Она в безопасности, Эдвард, я клянусь тебе, – заверила я его, прикасаясь к ключу от винного погреба через ткань кармана джинсов, – Она далеко отсюда, в винном погребе. Я заперла ее, ключ у меня.

Он глубоко вздохнул от облегчения.

– Спасибо, Белла, – он крепче сжал мою руку, и его голос, полный любви и волнения, треснул, когда он прошептал:

– Ты отличная мать.

Что-то в его словах и голосе тронуло меня так глубоко, что я чуть не разрыдалась прямо там.

– Ты что – правда думал, что я отведу его к ней? – спросила я, и слезы были очень близко, готовые пролиться.

– Конечно, нет, – он нахмурился, пытаясь смотреть в моем направлении, – Я знал, что у тебя есть план. Ты же Свон, помимо всего прочего.

– Хорошо, – я сделала глубокий вдох, испытав облегчение от того, что он никогда не сомневался в моей любви к нему и к Кэти, – Так почему же ты просто не дал мне реализовать мой план? Я уже приготовилась схватить Рейвен, когда ты ПРЫГНУЛ на нее, словно Человек-паук!

– Я не хотел, чтобы ТЫ дралась с ней, у нее был револьвер! – он нахмурился сильнее, – И потому, что она не стала бы лишний раз думать, прежде чем сделать тебе больно, …а в меня она не выстрелила бы.

– Хорошо, просто… пожалуйста, будь осторожен, пока мы не выберемся отсюда, ладно? – взмолилась я, – Иначе я поседею раньше времени из-за тебя.

– Осторожность не поможет нам выбраться, – он шел рядом со мной, пока мы пересекали прачечную, покрытую паутиной, – Мы должны быть такими же ебанутыми, как и они. Если мы будем вести себя как люди – мы покойники.

– Я в курсе, – согласилась я, прислушиваясь – не раздадутся ли шаги Кевина над нашими головами, – Кевин вернулся на лестничную площадку. Думаю, ты промахнулся.

– Черт, – проворчал он, – Мне казалось, что я стреляю прямо туда, где он стоит.

– Кстати, а как ты освободился? – спросила я его, вспомнив, что Кевин связывал его руки за спиной.

– Я тебя умоляю, – он закрыл глаза, касаясь рукой стены, пока мы шли, – Полоска ткани, завязанная на два узла… детская забава.

Мне нравится этот Эдвард. Уверенный. Стойкий. Даже самодовольный! Я бы даже возбудилась, если бы не боялась, что в нас в любой момент могут выстрелить или похитить.

– Я не слышу его, – прошептала я, пытаясь рассмотреть то, что нас окружало, – Я думаю, это помещение для слуг. Комнаты маленькие и не слишком богато украшенные.

Эдвард снова улыбнулся.

– Помещение для слуг…, – повторил он, а затем добавил:

– Идеально.

Я улыбнулась ему в ответ, готовая высказать какое-нибудь остроумное замечание по поводу того, как сильно он повзрослел, …но затем на его лице отразился страх и боль.

– Что случилось? – я снова почувствовала, как душа ушла в пятки, вставая прямо перед ним и касаясь правой стороны его лица, – Болит сильнее?

– Это моя вина, – признался Эдвард, едва слышно, в темноте, и его каменное лицо освещалось лишь случайными вспышками молний.

– Это моя вина в том, что они нашли нас, – подчеркнул Эдвард, – Я звонил Кэтрин.

Не знаю как, но мое сердце в груди остановилось. Я не знала, что чувствовать. Шок. Злость. Страх. Грусть. Все, что я могла – это пристально смотреть на него и пытаться снова дышать.

Когда Эдвард снова заговорил, в его голосе слышались приближающиеся слезы, словно он мог зарыдать в любой момент. И в моей груди появилась боль.

– Бенсон сказала, что она очень плохо восприняла известие о моей смерти, – пояснил он, – Она сказала, что Кэтрин первые дни после известия… о нашей смерти провела в больнице. Я не позвонил ей даже тогда, …и каждый день чувствовал себя полным дерьмом, не зная, как она. Я вообще не собирался ей звонить. Я сказал себе, что должен быть сильным ради тебя, …ради Кэти. А затем, …несколько месяцев спустя, …я оказался один в офисе Шэрон, ждал, пока она вернется, потому что должен был подписать какие-то бумаги по зарплате, …и телефон просто… стоял там. Я останавливал себя пару раз, …но я должен был ей позвонить.

– Эдвард… – начала я, но не смогла закончить.

– Она – моя МАТЬ, Белла, – голос Эдварда немного окреп, но все равно в нем слышалась боль и агония, – Эсме никогда не была мне матерью, это всегда была Кэтрин!

– Эдвард, я…

– Я люблю ее! – он молил меня о понимании, и его дыхание было немного затрудненным. – Я просто не мог больше поступать с ней так, просто не мог! Если бы она умерла, …я бы никогда себе этого не простил, …это было дело нескольких минут. Мне очень жаль, Белла. Из-за меня мы все попали в это положение! Я не виню тебя, если ты ненавидишь меня…