– Экий ты красавчик, Пашенька! – медовым голоском пропела Катя. – Бледный, как бетонная стена, а глазки красные… Пойдем, солдатик, я тебя до штаба провожу, а до завалишься по дороге, где мне другого полового партнера искать?

Бормоча что-то невнятное про змеиный язык и злобный нрав, лейтенант, опираясь на плечо боевой подруги, прошел длинным коридором в другой конец подвала, где разместился штаб отряда.

Обратный путь до входа в метро оказался на редкость утомительным для всего взвода. Давали о себе знать предыдущие нервные дни, адреналин после боя, горе из-за убитого товарища, наличие раненых. И доставшийся красноармейцам от убитых фашистов транспорт не особенно помог. После более внимательного изучения выяснилось, что грузовик восстановлению не подлежит, и его пришлось бросить. А в джип все, понятное дело, не влезли. Хорошо хоть, в него поместилось все «тяжелое вооружение», боеприпасы, вода и продовольствие.

Первоначально Кублицкий и Сухов предложили вообще не возвращаться к метро, а пробираться к Электрогорску наземным путем. И Пашка поначалу согласился с их инициативой. Но, как оказалось, бой с фашиками произошел, судя по старой карте, на развалинах спортивного комплекса «Лужники». И двинувшись на юго-восток, отряд сразу уперся в реку. Попытка найти хоть какую-то дорогу завершилась неудачей – в этом месте Москва-река делала петлю, и выбраться можно было только тем маршрутом, по которому красноармейцы туда пришли. Кублицкий сгоряча выдвинул идею переправиться вплавь или вброд, ведь казалось, что до противоположного берега рукой подать. Но с тем же успехом правый берег мог находиться на обратной стороне Луны. Одна мысль, что придется лезть в страшную, с каким-то фиолетовым оттенком, речную воду, показалась Пашке дикой. Согласно показаниям дозиметра, «светилась» Москва-река конкретно. Даже находиться рядом с ней было смертельно опасно.

Поэтому, после недолгих раздумий, взвод без новых приключений вернулся в Электрогорск прежним путем. Второй и третий взводы так и продолжали посменно разбирать завалы на промежуточной станции.

– Здорово, Скорострел! – приветствовал Пашку Виссарион. – Как спина? Да ты присаживайся, присаживайся, не стой по стойке «смирно»! Катерина Матвеевна, оставь нас наедине с товарищем лейтенантом.

Катя, на прощание прошептав что-то вроде «да не очень-то и хотелось», вышла из «кабинета» Сапожникова, аккуратно притворив за собой стальную дверь. Хотя чувствовалось – девушке хотелось громко ею хлопнуть.

– Спасибо, тащ майор! Хреново! – скривился от боли Павел, с трудом пристраиваясь на стуле. – Ты извини, что вчера о результатах рейда лично не доложил. Но я заместителя к тебе отправлял.

– Да, все в порядке, Паша! Кублицкий и товарищ Сухов обо всем подробно доложили! И о фашистах этих недобитых и, что гораздо интересней, о действиях так называемых «дружинников». Мы вчера вечером по горячим следам допросили полковника Тихого…

– Кстати, как он?

– Неплохо. Но на поправку не идет. Врач говорит, что просто не хочет.

– Это как?

– Потерял стимул в жизни! – усмехнулся майор. – Ну, так вот: допросили мы его все-таки, и он поведал много интересного. Дружинники эти – доверенные люди того подземного олигарха, что московским князем себя объявил. Подчиняются лично ему, к армейцам, даже таким высокопоставленным, как Дедов и Тихий, испытывают презрение Практически все набраны из людей, родившихся уже в бункере, и потому считают «князя» «отцом родным» и беззаветно и фанатично ему преданны. Ради выполнения поставленных Отцом поручений готовы на любое преступление, вплоть до массового геноцида и торговли людьми. Именно они организовали группировку, занимающуюся похищением девушек с незараженных территорий. По их следу мы шли пять лет назад.

– В общем, я понял – это редкостные уроды… – тихо сказал Пашка. – Мало мы им тогда пиздюлей взвесили! Надо бы повторить!

– Вот о том я с тобой и хотел поговорить без лишних ушей! – серьезно сказал Сапожников. – Генерал прилетит со дня на день, а у нас так мало достоверной информации об этом пресловутом бункере и его главном сидельце.

– Так у вас столько «подземных» в плену! – удивился Пашка. – Даже если большинство простые солдаты, то уж Тихий…

– Да, они много всего рассказали, и даже планы отдельных секций бункера начертили. Вот только истинную личность «отца родного» даже полковник не знает. Вроде бы Дедов знал, но на тот свет телеграмму с вопросом не отправишь! И самое главное – мы не знаем, как данное подземное сооружение на местности расположено! В тот раз мы на главный грузовой портал напали, а этих порталов, по словам пленных, больше десятка – еще два больших грузовых и куча маленьких. Однако даже через маленькие могут проходить автомобили, пусть и легкие. А сколько там может быть «пассажирских» выходов на поверхность – даже Тихий не знает. Бункер по своим размерам настолько велик, что занимает площадь побольше иного довоенного городка.

– Так надо съездить туда и все разведать! – решительно сказал Пашка. – Много у них народа осталось?

– Армию ихнюю мы всю, почитай, угробили! – усмехнулся Виссарион. – Бригада Дедова была единственным боеспособным подразделением. У них есть еще две бригады, но они и личным составом едва на треть укомплектованы, и с подготовкой у них, по словам Тихого, полный швах! Правда, с оружием и боеприпасами все нормально – они в свое время столько на склады заложили, что могут две полнокровные дивизии вооружить.

– А бронетехника, артиллерия, авиация? – спросил Пашка. – У них, помнится, вертолеты были…

– Были, да сплыли! – довольно рассмеялся Виссарион. – Мы уже в прошлый раз всю их авиацию «приземлили». С «броней» тоже напряженка – должно остаться штук пять бэтээров и десяток «Тигров». Артиллерии, считай, у них уже нет – та батарея самоходок единственной была. Остались только ротные минометы в небольшом количестве.

– Тогда тем более пора им визит нанести! – решительно сказал Паша. – Давай, пока генерал не прилетел, я туда со своей ротой схожу и все на местности разведаю?

– Боюсь, что ротой туда не пройти! – огорчил майор. – Может, в полевом сражении их армия нам в подметки не годится, но укреплений вокруг бункера они после нашего прошлого визита столько понастроили, что, по словам пленных, там без танков и тяжелых бомбардировщиков лучше не подступаться!

– Врут! – уверенно сказал Паша. – У страха глаза велики!

– Нет, не врут! – мотнул головой Виссарион. – Мы всех пленных по отдельности допрашивали, они сговориться не успели. Так показания практически полностью совпадают!

– Значит, надо набрать самых лучших ребят и послать небольшую РДГ! Я знаю, что у тебя здесь и так одни лучшие собраны. Тем более – пошлем лучших из лучших! Я поведу!

– Ну, насчет послать небольшую группу – не ты один такой умный! – усмехнулся майор. – А вот насчет тебя во главе… Нет, я не сомневаюсь в твоей квалификации как бойца и командира, но… ты дойдешь? Ты ведь ранен!

– Фигня! Денечек отлежаться, и я как огурец буду! – твердо сказал Скорострел. – Там небольшая царапина – осколок кожу распорол и чуть мясо задел. В прошлый раз я на простреленной ноге там скакал – неужели сейчас не справлюсь?

– Ну, тебе видней… – задумчиво оглядев порозовевшего Пашку, сказал Виссарион. – Даю тебе сутки на сбор группы. Только не вздумай с собой этих пацанят-ополченцев тащить!

– Из местных я только Катю возьму! – заявил Павел. – И не хрен лыбиться – не за тем, о чем ты подумал!

– Да я и не… – Сапожников торопливо согнал с лица улыбку.

– Она там почти двадцать лет прожила, местность как свои пять пальцев знает! Проведет так, что ни один пост нас не засечет!

– Ну… коли так… – недоверчиво сказал Виссарион. – То пусть идет! Девка она боевая, за себя постоять сумеет.

– С транспортом как? Пойдем на броне или «Уралах» – нашумим!

– Дам тебе три-четыре «Тигра». Мы у «подземных» затрофеили несколько штук, почти десяток. Но там не все на ходу. Отдадим тебе все пригодные к использованию.