В 1887 году Оптину посетил президент Российской академии наук великий князь Константин Константинович. Простота и духовная мудрость 77-летнего старца Исаакия произвел на него глубокое впечатление. Впоследствии он часто говорил, что подобных людей ему не приходилось видеть. С тех пор общение между великим князем и настоятелем Исаакием не прекращалось до самой его блаженной кончины.

В июне 1894 года началась предсмертная болезнь старца. Братия, убедившись в неминуемом печальном исходе, стала ходить к 85-летнему о. Исаакию за последним благословением. «Как, батюшка, жить после вас?» — спрашивали монахи. «Живите по совести и просите помощи у Царицы Небесной», — был ответ святого старца.

Лишь одно-два десятилетия отделяли время последних оптинских старцев от того события, которое долгое время называлось Великой Октябрьской социалистической революцией. На деле же это был страшный государственный переворот, потрясший основание огромной Российской империи, ее православное мироощущение, перевернувший с ног на голову истинные ценности, исковеркавший многовековой народный уклад жизни. Духовный смысл этой катастрофы последние оптинские старцы прекрасно понимали, предупреждали о надвигающемся на Россию гневе Божием за ее богоотступничество, молились, дабы минула страну горькая чаша сия.

Преподобные отцы Анатолий (Младший), Нектарий, Никон и Исаакий-священномученик приняли мученическую кончину после кровавого переворота, на собственном опыте испытав суровые последствия того, о чем предсказывали и предупреждали.

Преподобный Варсонофий Оптинский умер за несколько лет до революции. Его судьба, возможно, была самой знаменательной среди удивительных судеб преподобных оптинских старцев.

Знамения сопровождали Павла Ивановича Плиханкова, будущего великого старца Варсонофия, с детских лет. Родом он был из оренбургских казаков, из семьи потомственных дворян, состоятельных и благочестивых. В шестилетнем возрасте с ним произошел достойный внимания случай. Они с отцом гуляли по парку, окружающему их дом и охраняемому сторожами и собаками, и вдруг увидели убеленного сединами старичка, который, подойдя к отцу, сказал: «Помни, отец, что это дитя будет в свое время таскать души из ада». Сказав это, он повернулся и внезапно исчез.

Как положено дворянскому сыну, Павел Плиханков окончил гимназию, затем Оренбургское военное училище, выйдя из него офицером. В Петербурге он окончил казачьи офицерские штабные курсы, участвовал в пограничных боях в Туркестане. Служил в штабе Казанского военного округа.

Не раз приступали к нему в это время с предложением обзавестись семьей. Однажды пошел Павел Плиханков на большой званый обед, чтобы приглядеться к невестам. «Ну, думаю, — вспоминал старец, — с кем мне придется рядом сесть, с тем и вступлю в пространный разговор». Случилось, что рядом с молодым офицером поместился священник, человек высокой духовной жизни, и завел с ним беседу о молитве Иисусовой. Павел Иванович так увлекся, слушая его, что совершенно забыл о невестах. С окончанием обеда созрела твердая решимость не жениться никогда, а посвятить жизнь Богу. Но мир еще не хотел отпускать его. «Приходилось делать по службе приемы, приглашать оркестр, устраивать танцы, были карты, вино. Меня это очень тяготило…» Сослуживцы часто называли Павла Ивановича идеалистом. Постепенно он перестал посещать шумные компании, все чаще оставался дома или ходил на монастырские службы. «Слыхали ли вы, Павел-то Иванович с монахами сошелся». — «Неужели? Вот несчастный человек!» — судачили о нем.

Жизнь готовила ему блестящую военную карьеру: он уже имел чин полковника и был старшим адъютантом штаба Казанского округа…

Однажды по долгу службы полковнику пришлось оказаться в Москве. Уже на вокзале узнал он, что в одном из храмов служит известный на всю Россию о. Иоанн Кронштадтский. Немедленно помчался он в этот храм. Затаив дыхание, вошел в алтарь. Литургия заканчивалась. О. Иоанн переносил Святые Дары с престола на жертвенник. Вдруг случилось неожиданное. Святой батюшка, поставив чашу, подошел к молодому офицеру, поцеловал его руку и молча отошел к престолу. Все присутствующие переглянулись и говорили после, что это означает какое-либо событие в его жизни; решили — будет священник. Однако праведный Иоанн Кронштадтский предузнал в пришедшем офицере будущего старца-схимника.

Однажды в руки Павла Ивановича попала книга, в которой он прочел про Оптину пустынь и старца Амвросия, к которому тысячи людей стекались за разрешением своих недоумений. В августе 1889 года он, в белом кителе, при полковничьих погонах, прибыл в монастырь и сразу же пошел к старцу, который после беседы с полковником благословил его за два года закончить в миру все дела, прибавив, что если он не вернется в Оптину к указанному сроку, то погибнет. Осенью того же года Плиханков внезапно заболел воспалением легких, врачи признали его состояние безнадежным. Почувствовав приближение смерти, он попросил денщика читать Евангелие, сам забылся… И было ему чудесное видение. Внезапно увидел он Небеса открытыми и весь содрогнулся от великого страха и света. В одно мгновение вся прошлая жизнь пронеслась перед ним. Со слезами понял он необычайную глубину евангельских слов, и тогда величайшее покаяние пронзило душу умирающего. «Из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божию, он стал великим старцем» — так сказал о случившемся старец Нектарий. Больной, к удивлению всех, выздоровел и занялся тем, что повелел старец Амвросий. Но возникло вдруг множество препятствий. В Петербурге вместо отставки ему предложили генеральскую должность, окружающие, противясь его уходу из мира, подыскали красавицу невесту, сослуживцы смеялись над ним, он же не находил денег, чтобы расплатиться с долгами. Господь словно проверял искренность намерений Павла Ивановича. Вдруг все устроилось. Под Рождество Христово 1891 года, докончив мирские дела, он приехал в Оптину. Отца Амвросия два месяца как не было в живых. Полковника встретил преемник старца, скитоначальник преподобный Анатолий. 46-летний Павел Иванович Плиханков был принят в число послушников скита и определен келейником о. Нектария, будущего старца оптинского. Три года ходил послушник Павел к старцу Анатолию для долгих духовных бесед, после же его кончины в 1894 году почти целое десятилетие провел в уединении за чтением святоотеческих книг и молитве. Духовником его был старец Нектарий. Так, войдя «в меру возраста духовного» и пройдя соответствующие степени монашеского посвящения, послушник Павел стал иеромонахом Варсонофием. В 1903 году он был назначен помощником скитоначальника о. Иосифа, а также духовником скита и Шамординской обители.

В 1904 году началась русско-японская война, и о. Варсонофия отправили на Дальний Восток, на фронт, в качестве священника при лазарете. Тяжелейшее испытание после 10-летнего уединения, связанное с желанием некоторых недоброжелателей старца удалить его из монастыря. Но Бог хранил своего избранника. Через год он возвратился в скит. «Чаял я тогда, оставив все попечения внешние, в тишине келейного безмолвия оплакивать грехи мои, слезами очищать и уготовлять душу свою к переходу в вечность, но Бог судил иначе», — вспоминал о. Варсонофий.

В 1907 году он был возведен в сан игумена и назначен скитоначальником, потому что старец Иосиф по болезни более не мог заниматься делами. За послушание принял новый тяжелый крест начальствования о. Варсонофий, и вот тогда-то и открылось широкое поле для его духовной деятельности. Строгость его аскетической жизни, богословская начитанность и дар рассуждения очень скоро привлекли к нему внимание множества людей, ищущих спасения. Старцу Варсонофию был дан от Бога удивительный дар сразу располагать к себе душу кающегося грешника. Он мог одновременно подтолкнуть человека к чистосердечной исповеди, показать всю тяжесть и безобразие грехов и при этом влить в душу надежду на спасение.