Двойник вместе с Виктором напряг все силы и приказал идолу поглотить куб. В тот же момент Бафомет осветился призрачным светом, куб вспыхнул и исчез, слившись полностью с головой идола.
Свечение Бафомета усилилось. Мальчик увидел внутренним зрением куб, который медленно вращался вокруг своей оси. Двойник сделал усилие и поставил его изнутри в углубление, находившееся в центре лба идола, чуть повыше глаз. Послышался легкий щелчок, куб оказался единым целым с идолом.
Дым от курений в пещере пропал.
Наступила тишина.
Ярко и холодно светилась голова Бафомета, чуть заметно на фоне его свечения сияли шары под потолком.
Вокруг застыли в ожидании демоны.
Виктор вместе с двойником тоже ждали. Они предполагали, что должен раздаться грохот, разверзнуться земля, вырваться пламя из недр… Но ничего подобного не произошло.
Только в дальнем углу пещеры мрак стал сгущаться.
Туда не достигали лучи света ни от идола, ни от шаров.
Мрак становился все плотнее и непроницаемее. Казалось, там выросла глухая непроходимая стена черноты.
Потом по полу пещеры прошла дрожь, послышался мощный гул, и прямо из черной стены выступило существо, похожее на демонов, находящихся в пещере. От них существо отличал тусклый золотой жезл и горящие ярким светом глаза.
— Люцифер! — прошептал Аваддон и упал ниц перед владыкой тьмы. Остальные демоны тоже упали на землю.
Вслед за Люцифером из мрака стали выходить другие дьяволы высокого ранга. Они встали вокруг Бафомета и поклонились ему.
— Мы свободны! — провозгласил Люцифер. — И мы начинаем битву!
После этого все померкло. Виктор почувствовал, что двойника несут куда-то, и вскоре он увидел себя на вершине скалы, откуда он мог наблюдать за всем, что происходило в городе и в ближайших окрестностях.
Виктор знал, что покинуть скалу он не может. Люцифер невидимыми силовыми канатами приковал его.
Оставалось только наблюдать и ждать…
КОШМАР ГОРОДА МЕЖИНСКА
Среди ночи многие обитатели города были разбужены страшным шумом. По улице шла голосящая, горланящая толпа. Слышался хохот, ругательства, крики.
Почтенный отец семейства, бухгалтер местной консервной фабрики, проснулся, полежал некоторое время, от всей души возмущаясь ночным безобразием, но выглянуть не решился, подумав только, что в городе, прежде таком тихом и спокойном, житья не стало от хулиганов. Уважаемый Андрей Алексеевич решил, что лучше переждать, пока толпа ночных возмутителей спокойствия пройдет по улице и можно будет снова заснуть.
Но шум и крики не прекращались. Похоже, будто прямо под окнами квартиры почтенного отца семейства некие юнцы устроили дикий митинг.
Не выдержала супруга Андрея Алексеевича. Обругав мужа за трусость нехорошими словами, она подскочила к окну, распахнула створки и громогласно потребовала прекратить безобразие.
В ответ послышались хохот и улюлюканье. Только супруга бухгалтера вознамерилась пригрозить хулиганам милицией, как увидела… впрочем, дело все в том, что она ничего, вернее — никого не увидела. Почтенная матрона захлебнулась от возмущения и изумления. Между тем начали выглядывать в окна другие разбуженные обитатели. Все они застывали у окон, не видя тех, на кого собирались обрушить свой праведный гнев.
Лишь некоторые самые догадливые кричали, чтобы хулиганы не смели прятаться, и вызывали милицейские патрули.
Милиционеры, проезжая по улицам ночного города, слышали крики, издевательские возгласы в свой адрес, но так и не обнаружили ни одного нарушителя.
«Митинг привидений», как его на следующий день окрестили в местной газете, закончился так же внезапно, как и начался. Через полтора часа шествие закончилось. Все стихло, и ничто не напоминало о недавнем «веселье».
Самое любопытное, что газета была недалека от истины.
Ночью в город вошли и остались жить на некоторое время во многих домах самые безобидные из демонов, хотя и докучливые, называемые в своем, темном мире «шумными призраками».
Эти демоны любили пройтись компанией по улицам городов и поселков, им нравилось «хулиганничать», как сказала дворничиха дома № 8 по улице Калашникова. Беды от них большой не было, но и радости они не доставляли никакой. Напротив, могли довести до исступления и отчаяния.
Утром рабочий слесарного цеха института собирался позавтракать килькой с черным хлебом. Иван Степанович, так звали слесаря, открыл банку, выложил на тарелку несколько рыбок и, разложив их веером, вознамерился было начать трапезу, как вдруг пораженный Иван Степанович увидел, что кильки взлетели над столом и ринулись в открытое окно. Слесарь был человеком выдержанным, привыкшим ко всяким чудесам в институте, в котором работал, но такое чудо пришлось ему не по вкусу. Обругав всех ученых, которые «творят эксперименты над ни в чем не повинными работягами», Иван Степанович подцепил вилкой из банки еще несколько рыбинок, но в это время в окно влетели все сбежавшие кильки и, повисев над тарелкой, аккуратно опустились на нее, расположившись в прежнем порядке. Иван Степанович махнул рукой и решил продолжать завтракать.
В нескольких других домах дело не обошлось безобидными шутками.
В квартире Юрьевых по улице Лесной, дом № 10 были перебиты все тарелки, причем хозяева стояли в комнате и с ужасом смотрели, как посуда сама по себе летает в воздухе, описывает вокруг них петли, с грохотом врезается в стенки, падает на пол.
Подобные шутки с посудой и прочей утварью шумные демоны проделали во многих домах. На жалобы сначала выезжали милицейские наряды, потом жильцам посоветовали куда-нибудь на время переехать. Но демоны доставали бедняг и в новых временных жилищах.
Хуже пришлось жильцам десяти частных домов на окраине города, которые в одночасье вспыхнули и до приезда пожарных сгорели дотла.
Но когда спустя несколько дней жители города, подвергшиеся нашествию, подводили печальные итоги, то жильцы, ставшие жертвами шумных демонов, признали, что пострадали меньше других, потому что в их домах обошлось без человеческих жертв.
Пенсионерка Зотова Александра Витальевна проснулась утром от того, что ей почудилось, будто ее окликает сын.
Александра Витальевна поначалу не испугалась, но потом вспомнила, что сына похоронила несколько лет тому назад.
Она перекрестилась и решила сегодня же сходить в храм, подать записочку за упокой души раба Божия Викентия. Но голос не умолкал, упорно требовал, чтобы Александра Витальевна немедленно встала и вышла на балкон. Когда пенсионерка выполнила просьбу невидимки, «сын» заявил, что теперь с ней будет разговаривать другой человек — «большой начальник». Новый голос стал рассказывать Зотовой ее жизнь, причем представил все в таком свете, что Александра Витальевна вдруг поняла, какие ненужные и бессмысленные годы прожила, и, когда голос посоветовал перейти в иной мир, где жизнь ее будет намного интереснее и, главное, спокойнее, немедленно последовала этому жуткому совету и с просветленным лицом спрыгнула с шестого этажа.
Случаи самоубийства следовали один за другим. Из всех покушавшихся на собственную жизнь удалось спасти лишь двоих. Оба пострадавших, едва придя в сознание, попытались снова покончить с собой и лишь спустя сорок часов пришли в себя окончательно, но когда их спрашивали, почему они решились на такой страшный шаг, утверждали, что точно не знают, в чем дело, хотя смутно припоминают, что какие-то личности убеждали их в бессмысленности существования и убеждали перейти в более спокойные и тихие миры.
Естественно, что правоохранительные органы даже не стали пытаться разыскивать злоумышленников, доводивших людей до самоубийства, тем более что милицейский врач, каким-то образом уцелевший после всех передряг, дал официальное заключение о «массовой истерии по причине ухудшения экологической обстановки».
Днем в подвале заброшенного дома на улице Лесной собрались юноши и девушки — члены «Лиги друзей Великого Духа Внутреннего Космоса». Никто, как выяснилось впоследствии, их не оповещал о предстоящем собрании, никто не обзванивал.