Да, слава у племени курумба довольно зловещая. Возможно, ученые когда-нибудь сумеют объяснить то, о чем говорил доктор Нарасимха, и вскроют мрачный пласт невежественных суеверий и предрассудков, окружающих племя.

Курумба — одно из дравидийских племен, часть которого осела в Нилгири. Как гласит предание тода, сначала в Голубых горах поселились они, а затем там появились курумба. Курумба можно найти также в Майсуре и на Малабаре. Это небольшого роста темнокожие люди; их язык представляет собой смесь тамильского и каннада. "Куру" по-тамильски значит "короткий". Возможно, слово "курумба" произошло от него. Курумба Нилгири — типичное племя джунглей. В недалеком прошлом они были собирателями и охотниками. В джунглях курумба ищут съедобные коренья, мед, собирают лекарственные травы. В последнее время на смену охоте пришло земледелие. Курумба культивируют на небольших участках раги, чамай и даже кофе. Но охотничьи традиции в племени еще сохраняются. Поэтому нередко охотничьи экспедиции используют курумба как проводников и людей, знающих, где можно выследить дичь.

Когда-то развитое и могущественное племенное объединение курумба входило в империю Паллавов, занимавшую в VII веке большую часть Южной Индии. Ряд обширнейших территорий был отдан во владение курумба. Могущество Паллавов было сломлено династией Чола, в борьбе с которой курумба потерпели ряд крупных поражений. В начале VIII века, когда в Южной Индии возникла крупная империя Чола, привилегиям и господству курумба пришел конец. Непрочное племенное объединение распалось, и курумба оказались рассеянными по территории юго-западной части Индостанского полуострова. Отдельные племенные группы курумба ушли в горы Нилгири и леса Малабара. Лишь небольшая часть их сохранилась до нашего времени. Теперь около 1200 курумба населяют джунгли и предгорья Нилгири. Однажды Ивам сказала мне:

— Я еду к курумба. Хочешь присоединиться?

Я давно хотела у них побывать и сразу согласилась поехать. Среди курумба Ивам начала работать недавно. Когда тода узнали об этом, они решительно воспротивились.

— Ты тода, — сказали они Ивам. — Тебе нечего делать у курумба. Они тебя убьют!

— Мы договоримся! — засмеялась Ивам. — Курумба такие же люди, как и вы. Их тоже надо лечить.

— Не смей, сестра, туда ездить! — настаивали тода. Женщины в мандах оплакивали Ивам как умершую.

Однако ничего страшного не случилось. Сестра тода лечила курумба, и они не пытались ее убить или наслать на нее какую-нибудь болезнь. За добро и доверие они платили Ивам тем же.

Машина, спускаясь с одного перевала на другой, держала направление на запад, туда, где протекает Верхняя Бхавани. Местность становилась все более лесистой, а горы не такими высокими. Температура воздуха заметно поднималась. Наконец машина остановилась у начала лесной тропинки, и мы углубились в джунгли. Не прошло и пяти минут, как за поредевшими деревьями я увидела несколько беленых домиков, крытых черепицей. Чуть поодаль стояли хижины, стены которых были сплетены из ветвей. За хижинами лесистый склон обрывался круто вниз, и там, на дне узкого ущелья, змеилось пересохшее русло реки. Посредине деревни лежала куча плодов кофе. Несколько женщин чистили их вручную. Буквально в то же мгновение нас окружила толпа жителей деревни Недунгалкомбай. Это были небольшого роста люди с темной кожей, широкими носами и толстыми губами. У некоторых оказались буйно вьющиеся волосы. На женщинах были выцветшие короткие сари, надетые на голое тело, на мужчинах — набедренные повязки и рваные, грязные рубахи. Люди тревожно шептались, в их глазах метался страх. Этот странный прием нашел свое объяснение через несколько минут.

— Оспа! — сказала Ивам. — Я была здесь десять дней назад, и все было благополучно. За месяц до этого им делали прививки, а половина жителей убежала в джунгли. Ну как можно с ними работать? А теперь вот полюбуйся… — и показала на одну из хижин.

На пороге, уцепившись ослабевшими руками за дверной косяк, стояла женщина. На распухшем и обезображенном лице выделялись заплывшие, гноящиеся глаза.

— Она тоже бегала в джунгли, — продолжала Ивам. — А теперь можно ли ее спасти?

Худой человек, лет сорока, протиснулся к Ивам и попросил ее сделать ему прививку. Всегда выдержанная и корректная, Ивам мгновенно превратилась в фурию.

— Прививку?! — закричала она. — Да ты понимаешь, что сейчас, когда оспа в деревне, никакая прививка тебе не поможет! О чем ты думал раньше? Ты со всем семейством отсиживался в джунглях, когда всем делали прививки!.. Где все твои?

— Они умерли на прошлой неделе, — покорно ответил человек.

Ивам даже застонала.

— Жена и трое детей? — еще не веря такой трагедии, спросила она.

— Да, сестра, все умерли.

— Что же ты теперь будешь делать?

— Умру, как и они, — и улыбнулся.

— Нет, ты посмотри, он еще улыбается! — возмутилась Ивам. — Ну что за люди! Есть ли у них хоть крупица здравого смысла?..

Здравого смысла явно не было. "Курумба — одно из отсталых племен Нилгири", — вспомнила я слова доктора Нарасимхи. Страшные последствия этой отсталости были налицо. Ивам пошла готовить больных к отправке в госпиталь, а я занялась здоровыми курумба.

Деревня Недунгалкомбай оказалась довольно большой. Тридцать пять ее семей насчитывали около двухсот человек. Все они связаны между собой родственными отношениями. Жители деревни — земледельцы. На крошечных полях, разбросанных в джунглях, они выращивают раги и кусты кофе. Поля находятся в частной собственности отдельных семей. Всего в деревне 95 акров земли. Сорок из них принадлежат черному магу Манне. Манна — главный колдун в деревне. Он держит жителей в постоянном страхе. Этим, очевидно, и объясняется размер его земельного владения и то, что жители деревни часто бесплатно работают на его полях. В ту черную неделю для Недунгалкомбай, когда ее жителей косила оспа, маг Манна счел благоразумным удалиться из деревни в Меттапалайям. Видимо, он был единственным, в ком имелся здравый смысл и рассудок. Однако никому из жителей и в голову не пришло, что, во-первых, Манна предпочитает отсиживаться в Меттапалайяме, потому что боится за свою жизнь, и, во-вторых, он не хочет подвергать свою черную магию испытанию, которое неизбежно посеет в душах жителей Недунгалкомбай сомнение в силах Манны. Черный маг спокойно пережидал бедствие на железнодорожной станции.

Вторым человеком после мага был старейшина деревни Кала Манигар. Он владел тридцатью акрами земли. У Кала Манигара был мутный, замораживающий взгляд и отвисшая губа. При виде его вы могли бы сказать, что это колдун и злодей. И вряд ли бы ошиблись. Но к тода Кала Манигар относился лояльно и рассказал о том, что несколько противоречило традиционным описаниям. Когда-то, сказал он, жила одна семья. В ней было три сына: тода, кота и курумба. Когда семья увеличилась, сыновья разделились. Потомки тода стали смотреть за буйволами, кота занялись ремеслом, а курумба обрабатывали землю и пасли овец. Со временем потомки этих сыновей превратились в отдельные племена и перестали заботиться друг о друге. Но Кала Манигар помнит еще время, когда тода ходили в гости к курумба. Они приносили масло и молоко. Курумба давали им зерно. И курумба посещали манды тода. Когда женщина тода становилась беременной, приглашали курумба. И курумба читал над женщиной заклинания, чтобы ребенок родился здоровым. До сих пор на обряде прижигания присутствует изображение курумба. Курумба приносили специальный траурный шест для погребальной церемонии тода. Около истоков Верхней Бхавани, там, где расположены летние пастбища тода, есть деревня курумба — Пани. Тода всегда были очень дружны с ее жителями. Теперь же, сказал Кала Манигар, тода стали очень гордыми и не хотят знаться с курумба. Курумба всегда хорошо относятся к тода, но тода иногда боятся колдовства курумба.

— А что, есть чего бояться? — спросила я.

— Конечно, амма! — И мутные глаза моего собеседника странно расширились. — Мы можем убивать людей, когда захотим!