Так что даже из тех литовских русскоязычных газет, которые тогда в небольшом количестве продавались в Питере, про наш отряд никто толком так и не узнал. Правда, в одной литовской газете на русском языке (“Согласие”, N 18 за 1991 год), как-то появилась очень короткая заметка за подписью трех членов питерского отряда (М.Аржанов, В.Домбург и А.Разин), под заголовком “Ленинградцы за независимую Литву”. Да и то, наши бойцы тогда по собственной инициативе занесли этот текст в редакцию вильнюсской газеты – и, к сожалению, контактных телефонов питерского комитета и в этой заметке не было. Ведь эти трое добровольцев раньше в нашем “Комитете в поддержку Балтии” не состояли – так что они даже его название там немного переврали. Конечно, мне самому надо было браться за такие дела!

Кстати сказать, нам еще стоило бы попытаться взглянуть на всю эту историю с питерским отрядом с точки зрения моей конспирологической теории о кланах чекистской мафии.

На мой взгляд, тут вполне отчетливо вырисовывается вполне благосклонное отношение объединенного проамериканского клана КГБ ко всей этой нашей авантюре. Особенно начиная с того момента, когда власть в питерском отряде переменилась – и я там уже присутствовал только в качестве связного от питерского комитета. Но на самом деле гэбуха из проамериканского клана и раньше нам не только не мешала, но скорее помогала. Притом это проявлялось еще до зарождения нашего отряда добровольцев. К примеру, наш “Комитет в поддержку Балтии” заседал в редакции журнала “Звезды” – а ведь это было очень престижное место, куда, разумеется, наши демократы приходили гораздо охотнее, чем если бы я их у себя на квартире собирал. Но главный редактор этого журнала Яков Гордин позднее, в первой половине 90-х годов, входил в правление петербургского филиала фонда Джорджа Сороса – а это уже явно указывает на проамериканский клан КГБ.

Идем дальше. Чтобы пресечь в самом зародыше всю эту нашу активную деятельность по организации добровольческого отряда, проамериканскому клану КГБ ведь было достаточно только пальцем шевельнуть – стоило только штабу охраны парламента отказаться принимать к себе добровольцев из Питера. И, кстати сказать, начальник этого штаба Йонас Гячяс был тогда правой рукой главы департамента охраны края Аудрюса Буткявичюса - и позднее Гячяс стал его заместителем в министерстве обороны Литвы. И, скорее всего, Йонас Гячяс принадлежал к одной мафиозной группировке с министром Буткявичюсом, то есть к коржаковской фракции проамериканского клана КГБ. Так что политическая карьера Гячяса тоже позднее закончилась полным провалом: правда, его не посадили в тюрьму – но однажды его поймали за вождением машины в пьяном виде и за это уволили из правительства. Ведь Литва теперь почти что Запад, так что там с такими делами очень строго…

Да и в нашем питерском комитете мою идею относительно отряда добровольцев активно поддержали все три человека, которых я потом, уже гораздо позднее, уверенно причислил к тайным агентам госбезопасности. Притом учитывая, что почти половина комитета была тогда категорически против предложенной мной авантюры, то именно эта поддержка со стороны стукачей КГБ помогла переломить ситуацию в мою пользу. Ведь если бы на решающем голосовании я бы не набрал большинство голосов, то я бы, наверное, сразу бы сдался и отказался от своей идеи – и вышел бы из комитета, поскольку иначе мне там делать было совершенно нечего.

Еще такой интересный вопрос тут напрашивается: допустим, наши отрядные провокаторы Буткевич и Лагун работали на московский клан. А из какого же клана чекистской мафии был командир “интеротряда” Андрей Л.? Я думаю, что как это не покажется странным, но он все же был из проамериканского клана. Вы спросите, почему же тогда он устроил в парламенте Литвы это наше настоящее молодежное гуляние? На мой взгляд, тут все дело в том, что Управлению КГБ Ленинграда было на самом деле не так уж просто отыскать подходящего тайного агента, способного возглавить питерский отряд добровольцев. Поскольку надо было, чтобы он и справился со своей задачей, и при этом согласился рискнуть своей головой неизвестно ради чего. И не случайно все три стукача из нашего комитета от поездки в Литву уклонились – а ведь они были совсем не слабаками по своему характеру. Просто это было спецзадание совсем не такого рода, чтобы можно было из-под палки гнать агентов КГБ на его выполнение – так что надо было получить от них добровольное согласие (то есть это тоже были своего рода добровольцы!). Скорее всего, именно по этой причине чекистам пришлось отобрать для этой цели человека с ярко выраженными авантюрными наклонностями – и потом уже закрывать глаза на некоторые его слабости. Разве можно было требовать от тайного агента, чтобы он так рисковал собой – и при этом еще лишать его маленьких радостей жизни!

Ну и потом, по правде сказать, ко мне ведь всегда, во все мои комитеты и группы, подсылали тайных агентов явно третьего сорта, далеко не Штирлицев. Ведь сколько я их помню, только один из них потом выбился в депутаты – да и то всего лишь муниципального образования! На мое счастье, чекисты никогда не придавали серьезного значения моей бурной политической деятельности. И вполне возможно, что только по этой причине я до сих пор и живу на белом свете. А ведь только из числа моих знакомых питерских демократов один скончался от сердечного приступа прямо на улице – а еще двое были задавлены машинами…

Лучше мы продолжим дальше. Даже тот день, 15 апреля 1991 года, в который из парламента Литвы выставили все добровольческие отряды, в том числе и наш – эта дата ведь пришлась на период временного потепления отношений между враждующими чекистскими кланами. За апогей этой недолгой и фальшивой “нормализации” можно принять день 6 мая того же года, когда председатель КГБ Крючков официально разрешил российскому президенту Ельцину обзавестись собственной спецслужбой – именуемой КГБ РСФСР. Так что похоже на то, что руководители Литвы во время этого весеннего “потепления” немного успокоились - и решили, что теперь совершенно необязательно держать в парламенте республики бог знает кого в качестве “живого щита”.

Хотя вполне возможно, что если бы в нашем “интеротряде” не приключилась тогда эта грандиозная пьянка, то этот доблестный отряд и не был бы расформирован. Но, скорее всего, это только бы продлило агонию питерского отряда: ведь потом наверняка приехали бы в наш отряд другие депутаты из Питера с полными карманами денег - и устроили бы в литовском парламенте какой-нибудь еще более страшный кошмар.

Кстати сказать, в питерском отряде еще в начале марта побывал депутат Василеостровского райсовета Сергей К. (везло нам на Сергеев) – и он потом записал в добровольцы чуть ли не всех депутатов из своей демократической фракции райсовета. Даже Вячеслав Марычев тогда записался кандидатом в наш отряд – может быть, кто-нибудь еще помнит этого знаменитого в свое время клоуна из фракции ЛДПР Госдумы. Он ведь поначалу числился демократом, как и некоторые другие жириновцы.

(Интересно было бы посмотреть, какие номера откалывал бы Марычев в литовском парламенте, если бы наш питерский отряд вовремя не разогнали! Хотя, вообще-то у нас и без него в отряде был настоящий балаган.)

Мне осталось только кратко рассказать историю восьми оставшихся в Вильнюсе добровольцев из “интеротряда”. Почти ни у кого из них служба в литовской армии не пошла – и я точно знаю, что к моменту августовского путча 1991 года в литовском парламенте оставался только один бывший “интеротрядовец”. Это был Сергей, тихий и скромный украинский парень, сбежавший из советской армии. Чтобы как-то отличить его от других отрядных Сергеев, в нашем отряде его звали по той кличке, которой его из-за невысокого роста наградили еще в украинском отряде (“Малой”, с ударением на последнем слоге). Он пристроился в оружейной мастерской при штабе охраны парламента – и помогал там приводить в порядок разный старый хлам. А все остальные наши молодчики кто сам ушел, кого выставили за дверь литовцы – а еще двое перебежали на сторону советских “оккупантов”.