- Ты не хочешь быть мне обязанной? - боясь услышать ответ, спросил Марк.

   - Нет, конечно, - слабо улыбнувшись, ответила Агадайя.

   - Но ведь Милена... - начал он, но она, приложив к его губам тонкие пальцы, заставила замолчать.

   - Там было все по-другому, - покачала головой вампирша. Затем, словно собираясь с мыслями, прикрыла на мгновение глаза. - Когда Милена спасла меня, она была человеком.

   - Человеком? - удивленно переспросил он. - Но как?!

   - Очень давно, бесчисленное количество дев назад, Светлый Легион напал на один из миров Тьмы, пройдясь по нему, словно косой самой смерти. Они убивали всех, кто хоть немного тяготел к Тьме. И вот, когда почти весь мир лежал в руинах, разрываясь от боли и горя, которые принесли с собой Светлые, явились Ангелы Тьмы с малочисленным отрядом вампиров. Нас было мало, поэтому и отправили на дальние рубежи, где вроде бы Светлых уже не было. И когда мы были в одной из деревень, внимательно следя за обстановкой, появились Ангелы Света. Началась бойня. В нашем отряде было всего трое Высших, остальные - просто молодняк, не способные противостоять Ангелам Света. Ни вампиры, и тем более ни смертные ничего не могли сделать против непобедимой силы Светлой Обители. Но мы приняли бой, хотя и знали, что обречены на смерть. Люди, увидав наши истинные сущности, испугались, но как оказалось впоследствии не все. Молодая смертная девушка, всего двадцати годов отроду, не обладающая какими-то магическими умениями или силой встала на нашу защиту, подняв меч наравне с вампирами... - Агадайя замолчала, отвернувшись от Марка, словно тяжело было рассказывать дальше, смотря ему в глаза. - Очнулась я уже в лесу, неподалеку от деревни, а рядом со мной сидела та самая смертная, которая решила встать под наши знамена. Разрезав запястья, она напоила меня своей кровью. Раны затянулись, но жизненные силы были на исходе, и тогда она, не раздумывая, предложила часть своей жизни. Возможно, мне надо было отказаться, но... я ослабела настолько, что была не в силах сопротивляться собственной сущности. И лишь когда я вытянула из нее почти все силы, я поняла, что это была не энергия смертного человека, - вампирша отвела взгляд в сторону, и по ее бледной щеке скатилась одинокая слеза. - А затем явился Корнелий... девушку отправили в Нижний мир. Она была почти мертва, когда пришел Повелитель Тьмы. Только потом я узнала, что когда надежды на спасение уже не было, явились Ангелы Смерти. Именно Повелитель Тьмы спас девушку, которая сражалась бок о бок с вампиром. Я не знаю, кто пожертвовал ей свои крылья, но когда она дала мне свою кровь, то уже была Ангелом Тьмы, который впоследствии принял статус Повелительницы Нижнего мира.

   Марк с минуту молчал, а затем, приподнял мокрое от слез лицо Агадайи, заставляя посмотреть ему в глаза.

   - Ты так и не поняла старую как мир истину, которая вроде бы известна всем, - покачал он головой, осторожно стирая слезы с ее лица. - Есть в этой жизни то, ради чего стоит рискнуть всем, есть на свете те, ради которых можно и умереть.

   Он медленно наклонился к ней, легонько поцеловав ее в губы.

   В зажатой руке холодно блеснул тонкий стилет.

   Вампирша взвыла, до боли закусив нижнюю губу, когда практически в сантиметре от ее губ из небольшого пореза по ключице Марка скатилась капля человеческой крови.

   - Не бойся, - тихо выдохнул он.

   Острые как бритва клыки вонзились в его кожу. Поначалу она пила со страхом, неуверенно, стараясь сдерживать себя. Но с каждой каплей жажда разгоралась все больше, глуша ее сознание и оставляя лишь инстинкты истинного Высшего вампира.

   Марк сжал руки в кулаки. Кончики пальцев занемели, от места укуса по телу расползался ледяной холод, голова закружилась, перед глазами все расплывалось и меркло, а затем сердце пронзила адская боль. Агадайя вместе с кровью стала вытягивать из него жизнь, медленно и мучительно убивая его.

   Перед тем как мир окончательно померк, и наступила темнота, Марк чуть заметно улыбнулся.

   Велкон лежал на диване в небольшой прихожей, прикрыв глаза рукой и слушая размеренное тиканье часов, висевших на противоположной стене с облупившейся штукатуркой. Скудная обстановка холла представляла собой старый полуразвалившийся диван, небольшой обшарпанный журнальный столик, бездарную репродукцию картины Айвазовского на стене и тускло горевшие ночники между тремя ведущими в спальни дверьми с еле видными номерами на них.

   Мысли Темного Ангела помимо его воли постоянно возвращались к Лендону, терзая его сомнениями и осознанием того, что в смерти Хранителя Светлого Тэлума был повинен именно он. Велкон был готов сделать что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от этого мира. Мира, в котором погиб Светлый Ангел, ставший ему почти братом. А ведь буквально несколько часов назад он был счастлив, что вернулся в Пантикапей, что когда-то, примерно сто лет назад по местному исчислению, его жизненный путь пересекся с Закрытым миром.

   Яркий, разнообразный, немного странный, где-то пугающий, но все равно притягательный и увлекательный мир сначала заинтересовал его тем странным куполом, который поглощал любую магию. И Велкон увлеченно принялся пробовать и экспериментировать, пытаясь разгадать, кем и для чего тот был поставлен. А затем, кроме загадочной защиты Закрытого мира, он начал изучать и людей, населяющих его. Разные языки, разная вера, странные понятия добра и зла, четкие границы черного и белого. Все, что было в этом мире, привлекало его. Увлекательная история, выдающиеся люди и удивительные открытия. Словно забрав способность использовать силу, взамен Творец подарил людям Закрытого мира пусть иную, но в какой-то степени все же свою немного странную магию. Велкон искренне восхищался созданной людьми музыкой, которая легко могла бы соперничать с непревзойденным мастерством самой Малиды, архитектурой, поражающей воображение, живописью, которая позволяла по новому взглянуть на привычные вещи. Все это настолько его захватило, что он при любой возможности старался вернуться именно сюда. Это был его маленький мир, его место уединения, то, что он хранил в секрете ото всех. Никто не знал, что Наследник Тьмы, сын Повелителей Нижнего мира, всей душой стремится вернуться в одинокий дом, стоявший на берегу моря.

   Когда Воин Равновесия украл Тэлумы, и Темные стали умирать, именно этот мир пришел первым ему на ум. А затем, словно подтверждая его догадку, появилась Пророчица. Велкон был рад возвратиться сюда, был рад видеть древний по людским меркам Пантикапей, даривший ему покой и умиротворение.

   А потом, ранней весной, когда природа просыпалась после пусть не очень холодной, но все же зимы, когда на деревьях появилась молодая листва и сквозь землю только-только пробивалась трава, в шумный и вроде бы обычный день, на залитой солнцем небольшой площади, окруженной старинными домами, средь толпы он столкнулся с взглядом светло-зеленых глаз смертной девушки. В тот момент Велкону показалось, что эти глаза смотрят прямо ему в душу, видят его насквозь, знают о нем то, что было скрыто от других. Затем смятение и легкое любопытство в зеленых глазах сменилось смущением и неуверенностью, и девушка, чуть покраснев, опустила взгляд вниз. Он так и не понял, что заставило его сделать шаг навстречу, подойти ближе, но желание хотя бы прикоснуться к хрупкому совершенству, воплотившемуся в смертной, пересилило здравый смысл. Девушка слегка улыбнулась, чуть склонив голову в знак приветствия. И Велкон сам не заметил, как пустил в нее заклятие Познания. Просто в тот момент он хотел знать о ней все, одна лишь мысль, что он больше не увидит этот проникновенный взгляд зеленых глаз, испугала его. Девушка чуть нахмурилась, когда темная сила проникла в нее, а затем пущенное заклятие, будто наткнувшись на непробиваемую глухую стену, рикошетом возвратилось обратно. Секундное замешательство и он смотрит на нее истинным зрением. Астральный эфирный мир душ обволакивает его. Исчезли с площади люди, утонули в серой дымке дома, дороги, площадь. Вода в небольшом фонтане замерла в причудливой форме. Но девушка, стоявшая перед ним, так и не пропала, словно она существовала в двух мирах одновременно. Вокруг ее фигуры сиял неясный ореол из мельчайших неровных частичек силы, которые переливались золотистыми искрами. Но вот Кару девушки... Прозрачный шарик, который должен быть наполнен Светом и Тьмой, был абсолютно пуст. Его гладкую бесцветную поверхность медленно затягивал неясный чужой облик стальной ненависти...