Дело стало за корой. В окрестностях Карумбы не было подходящих деревьев, но Перси обещал помочь — кору можно нарезать на холмах за Кэрнсом. В ближайшую пятницу я с нетерпением ожидал прибытия ДС-3. Наконец он загудел над базой, так что задрожали окна, и затем побежал, разгоняя овец, по взлетно-посадочной полосе. Из хвостового отсека я вытащил кору и отправился на базу, горя желанием сделать свой первый шаг в карьере художника.
Вероятно, мои первые опыты были не особенно удачны, но Перси подбадривал меня, давал советы ипополнял запасы коры. К концу первого года он решил, что можно уже устроить выставку моих работ в Кэрнсе. В течение месяца я урывал каждую свободную минуту и работал по ночам, чтобы подготовить достаточно картин для выставки. Кит Де Витт предоставил мне отпуск на несколько дней, а авиакомпания разрешила бесплатный полет до Кэрнса.
Самолет, на котором я прибыл в Кэрнс, вели Джон Даффи и Тэд Эллиот. Загружая мои картины на коре в хвостовой отсек, они шутили, называя меня Наматжирой. Мне все еще трудно было поверить в то, что это происходит со мной. Старенький ДС-3 взревел, побежал, подскакивая по взлетной дорожке Карумбы, поднялся в воздух, разгоняя стаи коршунов, развернулся на Нормантон, а затем взял курс на Кэрнс. Стюард Клив Лимкин подал мне пива. Потягивая его из банки, я смотрел на проплывающие далеко внизу деревья и размышлял, что будет со мной в этой новой жизни. Показались зеленые контуры гор, и я понял, что мы приближаемся к Кэрнсу. Я бывал там года три назад, когда плавал на «Коре».
Моя первая выставка состоялась в библиотеке художественного училища. В день открытия я от волнения не мог говорить. Впрочем, беспокойство оказалось напрасным: все картины были проданы, и я получил кучу заказов. Я познакомился со множеством людей, в том числе с художниками Рэем Круком и Эриком Джолиффом. Юмористические рисунки Джолиффа «Племя Уитчетти» хорошо известны на острове Морнингтон — мы немало хохотали, рассматривая их. Рэй Крук жил недалеко от Кэрнса и пригласил меня посмотреть свои картины. Это были чудесные работы, и я надеялся, что в будущем смогу рисовать не хуже.
На моей выставке в Кэрнсе побывал и директор Департамента по делам аборигенов и островитян Торресова пролива мистер Пат Киллоран. Он предложил мне отобрать несколько работ и лететь с ним в Брисбен. Там меня должны были представить специалистам-искусствоведам — возможно, мне следовало учиться. Перси и Рэй Крук были против. Они считали, что я должен придерживаться своего стиля. Специалисты, с которыми я встретился в Брисбене, были того же мнения. Таким образом, в Брисбене я только выступил по телевидению а затем вернулся в Кэрнс и оттуда — назад в Карумбу.
Домой на рождество я ехал в прекрасном настроении. В кармане вместе с деньгами, заработанными в Карумбе, была сумма, вырученная за картины на выставке, и я знал, как можно заработать еще больше. Надо только упорно работать. Элси и дети радовались и гордились, когда я рассказывал им о своих путешествиях и мечтал о будущем. Маленькая Элинор решила тоже стать художницей. В этом году у семьи Рафси было веселое рождество и вдоволь еды.
Сразу после рождества я получил письмо от Перси. Он писал, что приедет на Морнингтон на весь январь и будет давать всем желающим уроки живописи. Он также хотел познакомиться с нашими легендами и обычаями.
Этот месяц прошел хорошо. Мы часто ходили в лес на охоту и за корой. Там нас как-то захватил небольшой циклон; пришлось прошагать длинный путь до миссии. Потом все время, пока погода не прояснилась, Перси продолжал давать уроки в школе. Однажды вечером мы устроили большой корробори с песнями и танцами. Рассказывали истории о Варренби и в тот же вечер нарекли Перси именем Варренби. Ему понравились наши песни и танцы. Правда, было много хлопот, чтобы разрисовать себя, сделать церемониальные головные украшения из коры, шнурков и перьев эму, подготовить площадку для танцев.
На следующий день вновь нареченный Варренби созвал старейшин и предложил устроить лардильское корробори в Кэрнсе, чтобы белые австралийцы увидели его и, может быть, помогли сохранить этот праздник. В тот период вся молодежь увлекалась танцами в стиле островитян Торресова пролива. Их перенимали, плавая на кораблях или во время работы на материке. Лардильскими обычаями больше не интересовались. И как же обрадовались старики, когда Варренби посоветовал им забыть об обычаях с Торресова пролива и придерживаться своих собственных традиций. Ведь в Квинсленде осталось совсем немного мест, где они еще сохранились. Предложение встретили с ликованием, обещав сделать все, что потребуется. Варренби улетел, мы махали вслед самолету, полные больших надежд.
После сезона дождей я вернулся в Карумбу и продолжал писать картины. Когда кончалась кора, Варренби нарезал ее в Кэрнсе и привозил мне на ДС-3. Он занимался подготовкой большого корробори в Кэрнсе, а мои соплеменники на Морнингтоне репетировали песни и танцы и готовили церемониальные принадлежности.
Но в тот год устроить корробори не удалось. Незадолго до назначенного дня приехал новый глава миссии преподобный Гордон Кутс, а вслед за тем в селении разразился большой скандал. Кто-то из парней обокрал продовольственную лавку. Никто не признавался в краже, и преподобный Кутс в наказание запретил корробори. Запрет огорчил всех, а особенно моего брата Линдсея, запевалу нашего хора. Варренби договорился в Кэрнсе о том, чтобы вместо корробори организовать совместную выставку для меня и Линдсея, который тоже начал рисовать на коре.
Когда картины были готовы, Линдсей приехал в Карумбу морем, а оттуда мы отправились до Кэрнса на самолете («Ансетт Эйрлайнз» предоставила нам бесплатные билеты). Еще раньше глава авиакомпании мистер Ансетт прилетел с капитаном Даффи к нам на Морнингтон. Я был там вместе с ними, и мы чудесно провели время. Мистер Ансетт (теперь он получил рыцарский титул сэра) во многом помогал нам.
И снова выставка имела большой успех. За два дня все картины были раскуплены, и у нас оказалось больше денег, чем мы видели за всю свою жизнь. Мы купили большую крепкую шлюпку с подвесным мотором и отослали ее домой. Кроме того приобрели рыболовную сеть и много других полезных вещей. С лодкой и сетью всегда можно иметь в достатке рыбы, мяса дюгоня и черепахи, так что в следующий сезон дождей мы снова отлично провели время на Морнингтоне.
Я решил не возвращаться в Карумбу. Кит Де Витт уехал на остров Данк, где он получил место управляющего туристской базой, а нового управляющего в Карумбе я не знал. Варренби считал, что если я приеду на зиму в Кэрнс и буду продавать свои работы туристам, то смогу заработать больше. Он купил мне билет, и в конце марта я прибыл в Кэрнс.
Варренби только что вернулся из миссии Орукун. Он ездил туда в отпуск вместе с Рэем Круком. Они помогали людям племени вик-манкан изготовлять картины на коре и разные поделки. В Кэрнс одновременно со мной приехал из Брисбена еще один друг Варренби — Фрэнк Вулстон. Втроем мы отправились в ущелье Изабеллы недалеко от Куктауна раскапывать пещеру, где в старые времена жили люди из племени гугу-имаджи.
Для меня это была очень интересная поездка: я встречал новых людей и видел новые места. Занятый сбором коры для картин, пока деревья еще были в соку, я почти не принимал участия в раскопках. Было как раз то время, когда кора снимается легко. Приблизительно в конце июля ток древесных соков прекращается, и кора плотно прилегает к стволу. Поэтому мне надо было накопить запас, чтобы хватило до следующего сезона дождей.
Снятую кору нужно нагреть над огнем и спрессовать так, чтобы на ней не было трещин. Полученные плоские листы затем сушатся в стопках под грузом. Недалеко от нашего лагеря на поверхность выходили большие пласты красной и желтой охры. Так что я тут же собирал и смешивал краски.