сец. По сути, это развёрнутая выставка картин, набросков, зарисовок, где
много звуков, пауз, цвета и света. В стихах совершенно очевидно просма-
тривается город Пермь начала 70-х, ими даже можно пользоваться как пу-
теводителем. Здесь и новая Пермь, и старая, её окраины... «Прикованные
к фундаментам домов одиноких гиганты», «лес телевизионных вышек»,
«бледно-зелёные, красные бесконечные гирлянды огней», «улица расколо-
лась от трамвайной дуги» и... «у крыльца незнакомого дома дрожат две
росинки собачьих глаз». Город фантастический, «лабиринты развалин не-
мых», и всё же автор признается, что он «именно к этой жизни примёрз,
как к дереву лист». Обращает на себя внимание повторяющийся образ
женщины, идущей за детской коляской - в эти годы у Михаила Сопина
родились сыновья. Для большинства неожиданным будет цикл «Детский
альбом».
Все это не случайно. Впервые после 15 лет заключения поэт получил
свободу. Он не просто вырвался из зоны - сменился гражданский статус,
семейное положение, всё-всё... И ему хочется увидеть, прочувствовать, за-
печатлеть эти ощущения, отыскать в новой жизни своё место.
208
Несмотря на тревожный настрой, цикл в целом светлый, какой-то
«ожидающий». Эпиграфом к нему можно поставить оставшуюся на полях
этих стихов запись:
«Радуйся, человек. Все, к чему прикасаешься, сохранит след твоего при-
косновения».
* * *
Это - не город.
Это лабиринты развалин немых.
Судьба моя в нём -
Трещина в высохшем илистом дне.
Словно босыми ногами
По стальной пробираюсь стерне.
И бесследны раздумья мои.
И дорога моя далека.
И красные кляксы следов
Уносит ветер
В дрожащих руках.
* * *
Это в меня
Входит город в огнях.
Звёзды светят,
Бьётся ветер,
Падают листья в меня.
Разноголосый грохот буден,
Чёрные воды речки,
Смытый ивняк,
Плачущие и улыбающиеся люди -
Это в меня.
* * *
На мокром циферблате -
Первый час.
Бывают ночи -
Шутит память с нами.
Мне кажется,
Что я иду сейчас
По городу моих воспоминаний.
Иду, и не уверен, что ты ждёшь.
И под шаги слагаю:
«По-до-жди».
И падает такой же точно дождь.
Пусть никогда не старятся дожди.
* * *
Бледно-зелёные, красные...
Бесконечные гирлянды огней,
Рассекая сугробы,
Убегают вдаль.
Тонким слоем лака
На асфальте вода.
209
Вечер прекрасный.
В зависимости от освещения
Глаза, лица, улыбки -
То синие, то зелёные, то красные.
Порхающие руки,
Словно экзотические птицы,
Не боящиеся людей,
Бороздят разноцветный воздух.
И только в тёмных переулках
В устоявшихся лужах
Лежат отражённые звёзды.
* * *
Как невидимки,
В тумане
Кряхтят и покашливают машины.
На белой палитре -
Продолговатые жёлтые капли:
Это из невидимого
Рождается крик петушиный.
И нигде,
Совершенно не видно нигде
Ни огней, ни домов, ни прохожих.
Только звуки.
Вот ещё где-то шорох невидимый вырос.
Странно.
Будто присутствуешь
При сотворении мира.
* * *
Взявшись за руки,
Дети идут в своё будущее по паре.
Няни ведут одиночек.
По сухой траве июня,
Мимо деревьев в пыли,
В бензиновом перегаре
Няни ведут одиночек.
Я остаюсь.
Мне ещё нужно одеться,
Сытожить дни и ночи,
Отделяющие меня от детства.
А дети всё дальше уходят,
В пыльный июнь,
Уменьшаясь до разноцветных точек.
Няни ведут одиночек.
* * *
Не разлука страшна мне,
И не то, что однажды
Уйдёшь и больше не придешь.
И не то, что на камне
Следы твои вымоет дождь.
210
Совершенно иная
Тревога в груди:
Вдруг совсем не замечу
Потери,
Оставшись один.
* * *
Город - жёлтым пакетом в брикете.
Пыль искрится в лучах косых.
Выхожу на проспект,
Покупаю природы букетик,
А потом отправляюсь искать
Продавца росы
В улицы, в переулки...
Где только я не был.
Позади - расстоянье из верст.
Где-то уже светят
Одинокие капли звёзд.
Темнеет.
Чёрный дым переходит в небыль
Из невидимых домен.
Горизонт потускнел и погас.
Гляжу и глазам не верю:
У крыльца незнакомого дома
Дрожат две росинки
Собачьих глаз.
* * *
Я пробиваюсь сквозь туман,
Сквозь света стылый жар.
Стоят скуластые дома,
Бетонно зубы сжав.
И в том молчанье,
И в огнях
Не страх и не гроза -
Кричат о помощи
В меня
Их разные глаза.
И сеющий,
Как пепел, дождь -
Как будто в душу дождь.
И не понять -
К кому идешь.
И все-таки идешь,
Наталкиваясь и скользя!
Зовёшь - ответа нет.
По-человечьи - им нельзя.
По-каменному - мне.
* * *
Дождь повис
В асфальт разбитый.
211
Тихий полдень.
Никого.
Проезжает «служба быта»,
Словно клоунский фургон.
Пустоте на удивленье
Балансируя, гудя,
Закатило представленье
«Шито-крыто» из дождя.
Боком, скоком,
Влево, вправо,
Снизу вверх
И сверху вниз...
И глядят кусты и травы
Из-под вымокших ресниц.
В ДОЗОР
Красное солнце.
Зелёное море.
Волны, как конница,
Скачут в дозоре,
Звёздочки светят
На гребне папах.
Вечер.
И ветер
Легендой пропах.
Берег.
И чаек
Посвист над ним.
А море качает,
Качает огни.
Гула каскады -
Далёкой грозой.
Это эскадра
Уходит в дозор.
ПЛОЩАДЬ
РЕВОЛЮЦИИ
Ни ржанья, ни выстрелов боя...
Но кажется - лишь обернись,
И медной измятой трубою
Рванёт стылый воздух горнист.
В приёмниках лязгнут патроны,
И мускулы дрожь продерёт.
И глотки лихих эскадронов
Раскатят команду: «Впе-е-рёд!»
Тачанки и всадники - мимо,
Знамёна - кровавой грозой,
И рдеет запахнутый дымом
212
До самых небес горизонт.
А сердце колотит - отчаясь,
Уводит туда, в ураган...
Где в сёдлах,
Ритмично качаясь,
Идет на рысях арьергард.
* * *
Я заблудился
В фантастическом лесу
Телевизионных вышек.
Надо мной пролетают
Белые тени голосов,
Прерывисто, неровно,
Сквозь бесконечную белую ночь.
Но иногда -
Может, это перенапряжение слуха -
Мне кажется,
Что шаги твои слышу
В озвученном движении Броуна,
Твои шаги...
То приближающиеся,
То ускользающие.
Ты куда-то идёшь.
Ты блуждаешь -
То влево,
То вправо.
И невидимый след твой
Смывает невидимый дождь
На невидимых травах.
* * *
В пульсирующей галактике человеческих глаз
Искра погасла,
Искра зажглась.
Но меж той и другой,
Между мной и другим
Сквозь туманность летят
Звуковые круги,
Световые круги,
Чтобы кто-то не сбился с пути,
Чтобы кто-то ответил,
Постоянно летят позывные столетья.
Мы - почти неземные,
И все же - земные,
Через спутники связи
Посылаем друг другу свои позывные.
И бессонная память
Из-под каски пробитой
С напряжением смотрит
На глобальные
Наши с тобою орбиты.
213
* * *
Прикованные к фундаментам
Домов одиноких гиганты
С высоты своих метров
Глядят безучастно,
Как сквозь призрачные пальцы ветра,
Течёт майская зелень
Безмятежно, как детское счастье.
По дороге ползёт фигурка
На трёхколесном велосипеде
За папой, за мамой,