— То-олько один лорд Эском.

— Приятно было познакомиться, — буркнул Микки. — И голос у тебя ничего. Только не звони нам — мы сами тебя найдем, если что.

Как только они выехали с парковки, Микки сказал:

— Похоже, у тебя есть что мне рассказать.

— Это долгая и запутанная история.

— Я готов ее выслушать.

Над дорогой нависали кусты живой изгороди — в свете фар они казались грязно-желтыми. Дорогу перебежал кролик.

Она спросила:

— Ты ведь не знаком с Клайвом?

— А-а, так это из-за твоего бойфренда..?

— Он задумал аферу. Купил, значит, титул давно почивших лордов поместья — слышал, они продаются? Потом обманом продал его дюжине американцев — по заоблачной цене.

— Ты умеешь выбирать мужчин.

Она пропустила эту реплику мимо ушей.

— Вообще-то это не противозаконно…

— Просто-напросто афера.

— Титулы эти можно купить на специальном аукционе — они проводятся раз-два в году. Так вот, Клайв купил два титула — один для себя (он теперь Клайв, лорд Лоуэр-Марш), а со вторым приехал в Америку и представил его как нечто грандиозное.

— Старая история — как про шляпника.

— Про какого шляпника?

Микки не отрывал взгляда от дороги, ибо та была узкой и ограниченной с обеих сторон:

— В витрине одного шляпника были выставлены шляпы с табличкой: «Дешевые шляпы — всего пять фунтов штука». Но никто не желал их покупать. Тогда он убрал из витрины все шляпы, оставив лишь одну — он водрузил ее на возвышение и вывесил этикетку: «Эксклюзивная модель — сорок девять фунтов девяносто пять шиллингов». Он распродал всё.

Она улыбнулась:

— Примерно так же поступил и Клайв. Подобные титулы могут стоить и сотни тысяч фунтов, но самые дешевые уходят меньше чем за десять. Но Америка далеко, и тамошние жители об этом не знают. А те, кто знает, не стали бы ничего покупать у Клайва.

— Ну… каждую минуту рождается по дураку.

Микки закусил губу. Стречи показалось, что он снова стал избегать смотреть на нее. Она спросила:

— Вот влипла, правда?

Он ответил не сразу.

— Да уж.

Она вздохнула:

— Мне опять стало скучно. Знаешь — жизнь идет своим чередом, солнышко светит, каждый день так похож на остальные… Мне просто надоело. Захотелось приключений. Это моя слабость — а ведь жизнь только из них и состоит, верно?

— Я помню, когда в твоей жизни светило солнце. — Он устремил свой взгляд в ночную темень. — Наверное, увлекательно было, когда этот «лорд Клайв» стал подбивать к тебе клинья?

— Чтобы произвести на меня впечатление, нужно больше, чем громкий титул.

— Тогда чем же? Глупый вопрос. Забудь, что я спрашивал. А сейчас где он?

— Бог его знает.

Он покосился на нее:

— А поподробней?

Она коснулась его руки, что держала руль.

— Он бросил меня — убежал с одной блондинкой. Но хуже всего то, что он оставил меня с младенцем на руках.

Он резко обернулся:

— С младенцем?

— В переносном смысле, разумеется. — Она не спешила убирать руку. — Так случилось, что по всем документам владелица фирмы-продавца — я. Я-то думала, что мы продаем лишь один титул — купили за пять тысяч, а продали за сто — неплохой куш, правда? Я же не знала, что титул будет продаваться столько раз! Я ждала прибытия только одного лорда Эском, а их прилетел целый самолет!

— Очевидная уловка.

— Со стороны-то все виднее, так? Клайв надул их, а заодно и меня. Но даже он не ожидал, что в Англию пожелают приехать все покупатели. Он-то думал, что эта покупка — дань тщеславию, и они будут сидеть дома и чахнуть над своими пергаментами, а потом уж приедут в страну — причем по очереди.

— А он — такой тонкий знаток человеческой натуры?

— Ты относишься к нему с предубеждением, Микки. — Еще бы это было не так. Она легонько сжала его руку. — В любом случае, четыре лорда уже прибыли, и это еще не все! Я же даже толком не знаю, сколько титулов продал Клайв! Может, скоро приедут все.

— Но тебя, чтобы встретить их, не будет.

— Господи, нет.

Он помедлил:

— А где ты будешь?

Она убрала руку:

— Не знаю, Микки. Где-нибудь далеко, где я смогу спокойно зализывать раны.

— Ну а сейчас — сейчас ты куда?

Она вздохнула:

— У меня и дома-то больше нет. Все, что у меня есть, умещается в этом чемодане.

— Тогда нам надо найти Клайва.

— Я не имею понятия, где он. Возможно, уже улетел в Америку с Глорией. Да и плевать на него. Мне бы смыться. И забыть про все это.

— Полагаю, лучше все-таки найти его.

— Пусть себе горит в аду. Я пас.

— Ты можешь пожить у меня, — наугад сказал он. — Пока все не утрясется.

— Я недолго. — На мгновение она закрыла глаза, потом обернулась к нему: — Должно быть, ты ненавидишь меня, Микки. Такую обманщицу…

— Ненавидеть тебя? — Он горько усмехнулся. — Спал бы тогда себе и спал.

Она придвинулась к нему и обняла его за плечи:

— Мне очень жаль. Серьезно… ой, у тебя новый лосьон после бритья?

— Бритья? — Он провел пальцем по щеке. — Я не брился вот уже… двадцать часов. Нет, это мой запах.

— Не угадал, ублюдок, — это мой запах.

Голос раздался так внезапно, что машина едва не съехала в кювет. Он раздался сзади — из крохотного пространства за их головами. Микки лишь искоса взглянул через плечо — но Стречи резко обернулась и очутилась лицом к лицу с Фрэнки ди Стефано и его пистолетом.

— Вы хорошо сказали, мистер, — спали бы и спали.

Дуло пистолета уперлось в челюсть Микки. Стречи небрежно потянулась было к оружию, но Фрэнки мигом перевел пушку на нее.

— Это касается вас обоих.

Стречи обозрела его:

— В меня не стреляйте — если хотите найти Клайва.

— Я спрашивал — и ты только что сказала, что не знаешь, где он.

— Тогда ладно. Вас где высадить?

— Убери свою хорошенькую мордашку. Смотри вперед.

Помедлив, она повиновалась. Фрэнки сообщил:

— На случай если кому интересно: я отправил своего приятеля в ближайший травмпункт. На моей машине.

Стречи ответила:

— Я так за него испугалась! Он будет жить?

Фрэнки усмехнулся:

— Будет, будет — куда он денется. — Он потрепал Микки по щеке. — Обрати особое внимание — полагаю, ты сломал ему нос. В «Холидей Инн».

— А где это? — спросил Микки.

— Объясни ему, Стречи.

Она округлила глаза:

— Откуда мне знать? Машину вел Микки. Да я вообще не имею понятия, где мы.

Микки притормозил.

Фрэнки сказал:

— Ну что, большой мальчик, — вылезай.

Микки выдержал его взгляд.

— Чтобы получить пулю?

— Вылезай!

— Нет уж, стреляй прямо тут. Убирать-то тебе.

— Страна идиотов, — рявкнул Фрэнки. — Послушай, у меня была трудная ночь. Я зол как черт. Вылезай, кому говорят.

Микки нахмурился и посмотрел на него. Стречи догадалась, что́ он собирается делать: он уже проделывал это однажды на ее глазах. Он подался вперед и сказал:

— О'кей. Только ответь мне на один вопрос.

У него сделался озадаченный вид. Свои большие руки он держал на заднем сиденье. Не успел Фрэнки ответить, как Микки выбросил вперед руку и схватил его пистолет. Завязалась борьба. Тут Фрэнки нечаянно нажал на курок. Грохот был такой, будто кто-то взорвал прямо в машине ручную гранату. Даже стекла задрожали. Но не успело смолкнуть эхо выстрела, как пушка уже была в руках Микки.

— Ты в порядке, Стречи?

— Д-да. — Голос ее дрожал. — Но в крыше дыра.

Глаза Фрэнки сверкали гневом:

— Я убью тебя!

— Ты немного опоздал, сынок. А теперь твоя очередь. Вылезай из машины. Пойдешь пешком.

Фрэнки уставился на него.

— Ты — покойник!

— А пушка-то у меня.

— В следующий раз…

— А что, будет следующий раз?

Вмешалась Стречи:

— Прекратите вести себя как первоклассники! Никто не собирается никого убивать. Это всего-навсего деньги, Фрэнки.

— И гордость! — возразил он.

И покосился на Микки. Но тот кивнул: