Хайден остановился.

– Сопротивление? Ты все еще веришь в это? Майлз повернулся и сурово взглянул на него.

– Как ты можешь так об этом говорить? Ты родился в Сопротивлении – ты был первым ребенком, родившимся у двух его участников, разве не знаешь?

Хайден неловко пожал плечами.

– Дело ведь не в этом. Погасив наше солнце, они победили нас. Оно было нашей последней надеждой.

– Значит, ты так думаешь? – Майлз, похоже, разозлился. – Сынок, мы только начинали! И после нападения нуждались в тебе больше чем когдалибо. Мы искали тебя в течение многих дней после нападения…

– Я этого не знал. Упал в зиму. – Он опустил глаза, рассеянно глядя сверху на остроконечные, крытые дранкой крыши с обтекаемыми карнизами. Отсюда открывалась вся круговая геометрия простиравшегося внизу города, с его лабиринтами плотно упакованных зданий, тусклыми фонарями по обеим сторонам улиц и постоянными ветрами Слипстрима, дующими из темных кругов ночи слева и справа. Он качнулся от порыва ветра и понял, что если упадет с такой высоты, то вполне может разбиться насмерть. Идти дальше за Майлзом или вернуться? Хайден неохотно нащупал следующую ступеньку. – Куда мы идем?

– Туда. – Бывший солдат – которого, как только что выяснилось, он понастоящему и не знал – показал вверх. Внутреннюю часть сквозной балюстрады прикрывал деревянный потолок, белый, но с какимито странными широкими черными полосами. Хайден с удивлением понял, что они должны изображать тени; если на эту каморку смотреть под определенным углом, например, из офиса Управления Общественной Инфраструктуры, то заметить ее просто невозможно.

Майлз поднялся до конца по лестнице и, подняв руку, постучал кулаком по дереву. Квадрат света появился над его головой, и он полез дальше.

– Давай, Хайден, заходи.

Он осторожно поднял голову над краем люка и впервые за многие годы оказался в ячейке Сопротивления.

– Нет, это не наш штаб, – сказал Майлз, пока Хайден осматривал небольшую комнату. – Всего лишь наблюдательный пост. Место редкое, особенное, отсюда можно заглядывать в окно сигнальной комнаты Адмиралтейства. Но мы также храним здесь и коечто опасное – например, оружие. – Он жестом показал на груду длинных ящиков на полу.

Комнатка была немногим более десяти футов в ширину, хотя лестница, очевидно, вела на второй уровень. Три стены закрывали темные занавески. Небольшой стул в старомодном стиле громоздился перед столом, за которым человек в толстых очках и ореоле белых волос склонился над грудой бумаг. В противоположном углу примостился долговязый парень в черном. Он водил пальцами по карте Раша, очевидно пытаясь измерить расстояния в одном из цилиндров.

– Познакомьтесь – Хайден Гриффин. Он – сын авторов нашего первого солнечного проекта.

Парень в черном только проворчал чтото; зато тот, что сидел за столом, выпрямился и изпод очков посмотрел на Хайдена.

– Ну и ну! Так и есть! Ты, наверно, меня не помнишь, но я сидел с тобой, когда тебе было четыре года.

– Мартин Шемблз, – сказал Майлз. – А вот тот – ВИПперсона Билли. Наш киллер.

Хайден кивнул обоим, пытаясь украдкой рассмотреть Билли. Шемблз встал и протянул руку.

– Рад встрече, Хайден! Похоже, мы спасли сегодня твою задницу.

– Я и не знал, что ее нужно было спасать, – сказал Хайден. Но все же пожал протянутую руку.

– Конечно, было бы проще, если бы мы знали, что ты выжил. – Шемблз опять сел и, усмехнувшись, откинулся на стуле. – И работаешь у самих Фаннингов, надо же! Было о чем задуматься. Некоторые из наших мальчиков зашли настолько далеко, что стали утверждать, будто ты переметнулся, перешел на их сторону…

– Но мы знали, что ты не сделаешь этого, не так ли? – спросил Билли, поднимаясь с места. Хайден вдруг понял, что оказался в весьма невыгодном положении – спиной к углу, зажатый между Майлзом и Билли.

– Конечно, возникает вопрос о том, где ты был на самом деле все эти несколько лет, – продолжил Шемблз, который снова, как ни в чем не бывало, принялся просматривать бумаги. – Мы приготовили для тебя легенду – бумаги, друзей, все прочее – Венеру Фаннинг так просто не проведешь. Если уж она берется за проверку, то делает это куда тщательнее, чем Адмиралтейство. Я имею в виду, что мы проследили твой путь по мере возможности, но глубоко копнуть не смогли. Фактически, у нас почти ничего на тебя нет.

Несмотря на холод, Хайден вспотел.

– Но… но я мог бы спросить вас о том же, – сказал он. – Где были вы? Когда солнце взорвалось, я упал в зиму, где были вы? Это же не Сопротивление нашло меня и спасло от обморожения. Черт, я пролетел четыреста миль, прежде чем упал на грибную ферму тех чудных старичков… Никто за мной не пришел. Вы вообще меня искали? Майлз кивнул.

– Искали. Рассматривали несколько возможностей. Падение в зиму – это одна. Другая – тебя захватил один из кораблей Фаннинга. Шансы были пятьдесят на пятьдесят.

– Та пара, к которой я попал… – Хайден не знал, что сказать. Жизнь его висела на ниточке. – Они были изгнанниками. Старика звали Катчеран. Говорили, что их вышвырнули из Эйри лет двадцать назад. У них не было гравитации, и они сами стали легкими, как птицы. Нашли в пустоте обломок скалы, выращивали на нем грибы и иногда подлетали к предместьям Эйри, когда нужно было пополнить запасы. Но им понадобились годы, чтобы выработать достаточно алкоголя для горючего… старик любил выпить.

Майлз скептически покачал головой, но Шемблз встрепенулся.

– Ты сказал Катчеран? – Хайден кивнул. Шемблз поджал губы. – Давненько не слышал этого имени. – Он склонил голову набок и пристально посмотрел на Хайдена. – Продолжай.

Хайден постарался, как мог, описать свое пребывание в темных зонах за пределами цивилизации. Простора там хватало, и отнюдь не везде царили холод и мрак. Небольшая грибная ферма была всего лишь пещерой в глиняном шаре не более пятидесяти футов в диаметре. Катчеран и его жена постоянно ругались – вполголоса и скучно. Хайден проводил большую часть времени снаружи, наблюдая за небесами, в надежде увидеть признаки пролетающего мимо корабля.

Далекие маяки Эйри манили его всякий раз, когда он смотрел в том направлении. Но потом наступал рассвет, облака расходились, открывая какоенибудь солнце, и только тогда он осознавал, в какую даль его занесло. Туманные глубины пустоты открывались во все стороны, и на протяжении многих миль не было видно ни блуждающего камня, ни водяного шара. Он застрял в воздушной пустыне и, сознавая это, не раз и не два сворачивался в комочек над зловонным грибом и плакал.

Парутройку раз ему открывалось, однако, коечто еще. Раковины облака, окутывавшего центр Вирги, иногда расходились, являя Солнце Солнц, Кандес. Дневной свет вспыхивал и мгновенно заполнял собой все огромное пространство зимы. И каждый раз Хайден замирал в воздухе, восхищаясь блеском и невероятным размером этого древнего, никем не обслуживаемого термоядерного двигателя, на фоне которого меркли все солнца Вирги. Говорили, что от этого центрального света зависят множество цивилизаций. Это был величайший источник тепла в мире; это он приводил в движение ячейки циркуляции, в которых медленно перемещались Эйри и другие нации.

Основные ядерные компоненты солнца его родителей были взяты от Кандеса; солнце солнц было источником для всех меньших по размеру солнц Вирги.

– Прошел год, прежде чем Катчеран собрал достаточно горючего для полета обратно. Он следовал за знакомыми маяками, и они завели нас за сто миль от Гейвина. Конечно, город к тому времени стал легендой, но знали о нем не так уж много. Все, что осталось после атаки Слипстрима, было демонтировано или уплыло в неизвестном направлении. Обратиться было не к кому, войти в контакт с Сопротивлением я не мог. Оставалась только надежда на Раш, но у меня не было денег на поездку. Устроился на работу на кухне в ПортФрили, экономил, копил, потом перебрался сюда.

Но знаете, что я узнал, вернувшись наконец в Эйри? Никто не знал о нашем солнце! Никто ничего не знал. Мы построили его втайне, и Слипстрим напал тайно, и никто не рассказал людям, что случилось. Если бы они знали… коечто можно было бы изменить. – Он покачал головой. – Возможно, Сопротивление не смогло бы помешать Слипстриму найти и уничтожить солнце. Не знаю. Но вы могли бы рассказать… вы несли ответственность перед народом Эйри и должны были рассказать им о случившемся.