Пока Махаллан говорила, коробочка, над которой она работала, медленно переместилась к стене. Оружейник заметила это и схватила ее.

– А вот это уже нехороший знак, – пробормотала она. Мартор задумчиво потер подбородок.

– Поэтому вы так удивились, что я слышал о гравитации? Обри кивнула.

– Вот именно, о гравитации. Э… да, в большинстве известных мне миров понятия вроде гравитации заменяют новыми мифологемами, создаваемыми их мастерами. – Равно озадаченные, Хайден и Мартор растерянно переглянулись, а Махаллан, мельком взглянув на них, от души рассмеялась.

– Я слышал, – осторожно сказал Хайден, – что люди за пределами Вирги живут вечно, могут путешествовать повсюду во вселенной и делать все что угодно.

Махаллан пожала плечами.

– О да, конечно. И это означает, что нам незачем чтото знать. Это – трагедия. Я провела годы, изучая то, что ты называете науками, но было трудно найти умеющих их преподавать. Значительная часть знаний уже не записывается, как было раньше. Собственно, поэтому я и приехала в Виргу. Это единственное известное мне место, где нет Искусственной Природы.

– Почему?

Она подалась вперед и зашептала, как заговорщик.

– Кандес разрушает системы Искусственной Природы. Несколько столетий назад его перенастроили таким образом, чтобы держать нашу цивилизацию подальше от Вирги. Существуют, однако, и побочные эффекты, вредные для вашей цивилизации – поэтомуто мы и делаем вот это. – Она тряхнула выжженной коробкой.

– А для чего они? – Хайден задавал этот вопрос десятки раз, и она неизменно уходила от ответа по существу. Может быть теперь, когда ей хочется поболтать…

Но Махаллан только улыбнулась загадочно.

– Они помогут нам победить.

В дверь постучали. Не успели они пошевелиться, как в крошечную комнату просунулась голова Венеры Фаннинг.

– Ага. Полуночники не спят, как и обещали.

– Проходите, Венера, – сказала Обри безучастно. Жена адмирала вплыла в каюту и, заметив Мартора, нахмурилась.

– Вот оно что! Значит, этот лазутчик втерсятаки к вам в доверие. Выметайся, или я устрою так, что боцман укоротит тебе пальцы, пронырливая ищейка.

Мартор прокрался мимо нее и выскользнул из комнаты. Венера, довольно улыбнувшись, закрыла за ним дверь и, повернувшись к остальным, бодро осведомилась, как идут дела.

– Шли хорошо, пока вы не прогнали моего помощника, – сказала Обри.

– Вот ещё! – Венера махнула рукой. – У вас второй остался. Хотя ненадолго – завтра будет занят. Предпримем небольшую экскурсию. Вы тоже едете.

Обри осторожно поместила устройство, над которым работала, в темный деревянный ящик и закрыла его.

– И куда же мы поедем?

– Завтра наша первая остановка. Я имею в виду, первая официальная остановка. Хочу, чтобы вы тоже поехали, потому что уже бывали там раньше.

– В самом деле? – Обри замялась и отвела глаза. Хайдену показалось, что она вдруг както погрустнела. – Так что, мы вернулись к Слипстриму?

Венера усмехнулась.

– Вы же знаете, что я не это имею в виду. Мы отправляемся на туристическую станцию! Вы ведь здесь жили, когда прибыли в Виргу, не так ли? И должны хорошо знать, что тут и как.

– Вообщето нет, не знаю. И мне не нравится, что меня посылают туда без предварительного уведомления. Если только… – Она вдруг побледнела. – Вы же не отсылаете меня…

– Конечно, нет. Вот же глупая… Мне нужно, чтобы вы нашли для меня коекого – поговорить, заключить сделку. Вот и все, что мне от вас нужно, понятно? Согласны?

– Да, – пробормотала Обри. К своему удивлению, Хайден заметил, что она избегает смотреть Венере в глаза. Венера либо не замечала этого, либо принимала как должное. Повернувшись к Хайдену, она улыбнулась своей хищной улыбкой.

– Будьте готовы – вылет ровно в восемь часов. Возьмем байк и коляски, так что озаботьтесь заранее.

– Да, мэм.

– Хорошо. – Не сказав больше ни слова, Венера ушла. Как только дверь закрылась, Обри повернулась к иллюминатору, открыла его и высунула голову наружу. До Хайдена донеслось приглушенное проклятие.

– Что происходит?

Она повернулась, скорчила гримасу и жестом предложила посмотреть самому. Он проскользнул мимо нее к иллюминатору. Холодный ветер ударил в лицо.

Какоето время Хайден не видел ничего кроме обычной тьмы и облаков, а потом с удивлением понял – то, что он принял за образовавшийся из испарений гигантский грибдождевик, на самом деле огромный, блистающий острыми гранями лед. Они проплывали мимо замерзшего озера, айсберга величиной с цилиндр Раша!

Он втянул голову обратно.

– Там айсберг.

Обри покачала головой.

– Посмотри еще раз.

Озадаченный, Хайден выглянул снова. Да, там действительно был айсберг, а за ним еще один. И еще, и еще – соединенные вершинами в подобие цепочки.

Венок облака проскользнул над судном, и в открывшемся пространстве он увидел то, что имела в виду Обри. Увидел, и у него перехватило дыхание.

Бегущие огни «Ладьи» слабо отражались от мерцающих плоскостей льда, тысячами углов уходящих в темноту. Гигантская фара корабля пронзала мрак сияющим конусом, и в ее свете перед Хайденом предстал целый лес айсбергов. Они цеплялись друг за друга тонкими нитями и острыми пластинами, а пустоты и просветы между ними заполнял густой туман. «Ладья» медленно огибала гигантские шпили льда; едва один ледяной великан растворялся в зыбкой дымке, как впереди появлялись другие.

Взгляд Хайдена скользнул по шеренге проплывающих мимо ледяных гор, и он вдруг понял, что гдето там, вдалеке, за многие мили отсюда, они уплотняются и жмутся друг к другу, словно захваченные в тиски огромной челюсти. Темные расселины зияли между ними. Все это напоминало лес, выстилающий астероид Слипстрима, только вместо тянущихся из темноты деревьев здесь был бесконечный лед.

– Похоже на стену, – сказал Хайден и в этот самый момент ударился подбородком о край иллюминатора. По какимто непонятным причинам его потянуло в каюту – вероятно, давление воздуха.

– Это не стена, – кисло заметила Обри. – Это – потолок. Тот самый…

– Тот самый… – И тут до него дошло. – Это – оболочка мира?

– Оболочка воздушного шара, да. Здесь – все остальное в Вирге находится под нами. Именно поэтому мы ощущаем гравитацию. Мне бы следовало догадаться раньше – двигатели работают с натугой.

Эхо чудовищного треска потрясло ледяной лес. Громадная трещина расколола спрессованные глыбы. Хайден снова выглянул и увидел ледяную гору, величественно отделяющуюся от своих соседей. Он наблюдал за ней, пока она не исчезла за ними в стылом тумане, уходя в сторону от собратьев.

– Кандес вызывает в Вирге конвекционные потоки, – сказала Обри, и Хайден вздрогнул от неожиданности – он и не заметил, как она оказалась рядом, под иллюминатором. – Поднимающийся водяной пар конденсируется в озера, а те, если добираются сюда, замерзают. Оболочка Вирги очень, очень холодная. Но оболочка также представляет собой вершину гравитационного колодца Вирги, каким бы маленьким он ни был. Вырастая, айсберги тяжелеют и в конечном итоге смещаются и падают, тая при этом. Самые большие из них доходят почти до Кандеса, пока не испарятся.

Хайден еще долго рассматривал исполинские сосульки – именно ими они по существу и были, – потом втянул голову.

– Зачем мы здесь?

Лицо Обри было совсем рядом – их разделяли какието дюймы. Он никогда не находился так близко к ней, и оттого испытывал нелепое, неуместное удовольствие – вот только выглядела она несчастной.

– Чтото не так?

Она вернулась на рабочее место и некоторое время возилась с лампой.

– Если бы я знала, что мы направляемся сюда, никогда бы не согласилась участвовать в этой экспедиции.

Хайден скрестил руки и ждал. Через несколько секунд Обри тяжело вздохнула:

– Послушайте, я приехала в Виргу, чтобы убежать из того мира. – Она ткнула пальцем в корпус, очевидно, имея в виду вселенную, простирающуюся за оболочкой. – Я здесь – беженка, чужая, и мне не нравится, когда ктото напоминает, откуда я явилась и что оставила. А еще меньше мне хочется снова оказаться на той тоскливой станции.