ВРАЧ. Яд?
ПАЛЕОГРАФ. Удушение.
САМОДЕРЖЕЦ. Уберите ваше стило, дорогой мой сотоварищ. У меня охоты убивать не более, чем заниматься любовью… Я в отчаянии, что за этими вот занавесями и стеной нарумяненный труп упорно жаждет меня поглотить… Глядите, как меня шатает. Зоя — помпа для Феопомпа. (Молодому человеку.) Подойди, мой мальчик, подойди, чтобы я мог в тебя вцепиться.
ВРАЧ. Нашей страстной государыне следовало бы царствовать в одном из этих варварских племен заката — Лотарингии, Турени, Аквитании…
ПАЛЕОГРАФ. Закат… Пора в постель. Логика безупречная.
ВРАЧ. У католиков только и есть для развлечения что закат.
ПАЛЕОГРАФ. Слово «католик» — греческое. Хулиганы с Запада у нас его украли.
ВРАЧ. Воры. Хулиганы. Приставалы.
НЕРЕБИС. Но сюда им не добраться.
САМОДЕРЖЕЦ. Скоро ты увидишь целые потоки и потопы их отрядов. Собирается крестовый поход. Наши адриатические фактории меня предупредили. Некоторые ненормальные уже отправились. (Солдату.) Сотоварищ капитан!
КАПИТАН. Да, сотоварищ самодержец!
САМОДЕРЖЕЦ. Как ваше имя?
КАПИТАН. Прометей!
САМОДЕРЖЕЦ. Нет-нет, не кличка. Имя, данное вам при крещении.
КАПИТАН. Марк Тит. Мой отец был возницей колесницы.
САМОДЕРЖЕЦ. Получилось удивительно удачно. Что вы чуете?
КАПИТАН. Что чую? Психологически? Или обонятельно?
САМОДЕРЖЕЦ. С помощью носа.
КАПИТАН. Регистрирую запах кожи.
ВРАЧ. И в самом деле воняет.
САМОДЕРЖЕЦ. Я знаю все. К последнему перед Константинополем этапу они приступают около трех часов утра.
ВРАЧ. Крик петуха у них как талисман.
САМОДЕРЖЕЦ. В них обитает жадная энергия. Они ускоряют шаг, чтобы прибыть сюда к окончанию дня. Если один из этих негодяев должен объявиться здесь, то он объявится прямо сейчас. Последний, кстати, когда был? По-моему, он был бенедиктинец.
ВРАЧ. Бенедиктинец датируется летом.
ПАЛЕОГРАФ. А уже после бенедиктинца появился этот маленький смрадный человечек… В кавалерийских сапогах под отшельническим платьем.
НЕРЕБИС. А знаете… В коридоре… Он вдруг взял и показал мне свой чудовищный пупок… Я вам раньше не рассказывала… У него глаза вылазили из щек. И что я делаю? Иду прямо на него… Кладу ему руку на его дурно пахнущее плечо и говорю: «Эй, друг! Пупок не мешает?..» Он аж подскочил на месте. Вот на столько…
САМОДЕРЖЕЦ. Петухи… Козлы…
Очень длинная суставчатая рука подносит близко к глазам <b>Капитана</b> лист пергамента. Тот читает. Рука втягивается обратно.
КАПИТАН. Конь католический испрашивает чести быть принятым сотоварищем самодержцем.
САМОДЕРЖЕЦ. Конь? Вы хотите сказать — всадник?
КАПИТАН. В записке представляющего сказано о коне.
САМОДЕРЖЕЦ. Жизнь, стало быть, поворачивается другим боком на своем ложе. Черт возьми! Мы как язычники. (Капитану.) Задержите этого коня в передней. (Остальным.) Быстро… Официальные одежды… Нагрудную позолоту… И конические митры…
Все облачаются в негнущиеся византийские одежды с православными крестами.
(Неребис.) А ты прикрой-ка грудь.
НЕРЕБИС. Католические лошади не любят дыньки?
САМОДЕРЖЕЦ. Напротив. Они все время их хотят.
НЕРЕБИС. А если так, зачем их прятать?
САМОДЕРЖЕЦ. Не создавай проблем.
ВРАЧ. У них фобия на плоть.
ПАЛЕОГРАФ. Фобия безумная.
ВРАЧ. И, ни слова не говоря, они набрасываются.
ПАЛЕОГРАФ. Набрасываются на плоть как звери, чтобы укусить и заняться любовью.
НЕРЕБИС. У него есть намордник, я надеюсь.
САМОДЕРЖЕЦ(повисая на занавесях). Тяните все, друзья! Раз! Два! Раз! Два! (Набрасывает одну из занавесей на Классикоса.) Ты, золотинка, заворачиваешься. И засыпаешь. (Остальным.) Договоримся так. Он старшина детского хора, утомленный обращением с кадилом. (Набрасывает другую занавесь на Неребис.) Ты… На твоем теле ткань пускай струится строго. Подыши чистым воздухом. И помни — тебя ждет обитель.
НЕРЕБИС. Как — обитель? Никогда! Я слишком обожаю плавать, бегать, забавляться.
САМОДЕРЖЕЦ. Тебя ждет обитель. Ну, или как будто. Этот конь-католик будет орать похуже, чем осел, если унюхает наш скептицизм. Сейчас не время. Мы имеем дело с одержимыми. Вся западная конюшня на нас катится. Ведь Византия, к сожалению, простирается между с одного боку Туренью, Лотарингией, Аквитанией, а с другого — Гробом.
ВРАЧ. Пусть же боги, если существуют, защитят наши сокровища!
САМОДЕРЖЕЦ(Неребис). Глаза пониже.
НЕРЕБИС. Если я глаза пониже, то рискую рассмотреть, чего мне видеть не надо.
САМОДЕРЖЕЦ. Тогда повыше. Смотри на ангелов.
НЕРЕБИС. Я вижу львов на потолке. Голова кружится.
САМОДЕРЖЕЦ. Помни! Келья! Чистота!
НЕРЕБИС. Надоело! История с бородой!
ПАЛЕОГРАФ. Да, наши бороды!
ВРАЧ. И правда! Наши бороды!
САМОДЕРЖЕЦ. Бороды наши, мужественные, величественные. (Палеографу.) У вас есть… (Врачу.) У вас есть… (Неребис.) У вас есть… Ах, извините!
<b>Самодержец</b>, <b>Врач</b> и <b>Палеограф</b> прилаживают фальшивые бороды.
Запускайте!
КАПИТАН. И-го-го!
Входит <b>Миртий</b>, таща на себе всю сбрую своего коня. Похож на коня, вставшего на дыбы. Далее, предмет за предметом, расседлывает себя.
МИРТИЙ. Я возвращаю антропоморфность.
ПАЛЕОГРАФ. Антропоморфность. Он знает греческий.
ВРАЧ. Он знает греческий. Не было бы грозы!
МИРТИЙ(расседлавшись, показывается перед нами стройным и мускулистым в своей простой одежде). Господин самодержец, вовсе не привычно ни в наших весях, ни, как полагаю, в ваших путешествовать в конской одежде. Нам известны, разумеется, брюки галифе, но все же мы не наряжаемся с головы до ног на манер наших скакунов. Отбывши из Адрианополя, сегодня утром…
САМОДЕРЖЕЦ …Ровно в три часа…
МИРТИЙ. Вам это известно? Ваши стражники, конечно?
САМОДЕРЖЕЦ. Нет, мой здравый смысл. Продолжайте.
МИРТИЙ. Я пришпоривал. Хотелось быть здесь засветло. И вдруг Буребаклан свалился. Конь заморенный — не жилец. И я добил его. Довольно нежно. У основания одного из ваших дерев с маслом. Нагрузился… Я довольно крепок… Нагрузил на себя седло-нагрудник-удила-подхвостник-стремена-попону и направился на поиски другого скакуна… Но повстречал лишь юных дев. Они с легкостью несли на голове алебастровые амфоры, удерживая их в равновесии. Так, лье за лье, я гнал со все большей скоростью. В конце я уже галопировал. Я — рыцарь Миртий, вольный арендатор у барона д’Арьежа Дыруляка, вассала графа Тулузского. Братья-христиане, в рамках нашей общей троицы приветствую вас от имени папы Урбана и моих сюзеренов, кои без страха и упрека сбираются против сарацин.
НЕРЕБИС(подходя к Миртию). А ваш камзол, он из чего?
САМОДЕРЖЕЦ. Неребис!
МИРТИЙ. Пусть ее. Мне нравится, когда такая ручка на моей груди. Из замши, мадемуазель, из замши.
НЕРЕБИС. В Константинополе тоже есть мужские портные, но если их вытащить из шелка, то кончик их ножниц все равно…