Наступил 1993 год. До первого полета и стыковки Спейс Шаттла к «Миру» оставалось два с половиной года. Еще полгода ушло на подготовку и заключение контракта.
После окончания динамических испытаний на 6–степенном стенде «Конус» и двух ярких событий: в конце января, стыковки андрогинного «Союза ТМ-16», и в начале февраля, раскрытия первого в мировой космонавтике солнечного паруса, наступили трудовые будни. В эти дни мы получили от фирмы «Роквелл» техническое задание (ТЗ). С нашей точки зрения, оно оказалось необычным, американцы назвали его RfP (Request for Proposal) - требования к предложениям. На самом деле этот документ был шире чем «предложения» в нашем понимании этого слова. Он преследовал сразу несколько целей и содержал очень детальные конструктивные, организационно–процедурные и операционные требования к системе стыковки. Эту систему нам еще предстояло создать, установить на Орбитере Спейс Шаттл и обеспечить соединение этого корабля со станцией «Мир» на орбите.
В соответствии с требованиями на первом предконтрактном этапе нам предлагалось в течение полутора–двух месяцев разработать в качестве вводного документа эти самые технические предложения на русском языке и Technical Proposals (TP) - на английском языке. Надо сказать, что у нас в НПО «Энергия» выпускались документы под таким же названием — ТП, которые относились, однако, к другому, самому начальному этапу проектирования наших изделий. Поэтому их содержание ограничивалось общими положениями и не содержало такой детальной технической и организационной информации. Более детальные материалы помещались в другие документы, которые выпускались на более поздних этапах разработки. Если систему разрабатывало другое предприятие, тогда перед заключением контракта со смежниками для них готовилось детальное техническое задание. По этому ГЗ сам смежник, т. е. подрядчик, исполнитель работ, разрабатывал эскизный проект, а затем чертежи и другую детальную техническую документацию в рамках работы по контракту.
В начале 1993 года нам впервые предстояло работать по американскому образцу. Надо сказать, что мы владели всей информацией, необходимой для составления первого российско–американского документа такого рода. Сложность заключалась в том, что американцы требовали другой композиции документа и подхода к изложению многих вопросов и разделов. Все это оказалось для нас непривычным. С другой стороны, в некоторых разделах RfP, в так называемой спецификации, приводились очень детальные требования, количественные параметры и характеристики, а их предстояло реализовать на практике. Многие места и разделы требовали дополнительного обсуждения и согласования. В последующие месяцы этот документ стал основополагающим в нашей совместной работе, и нам пришлось не раз обращаться к нему, часто как к общему мерилу и арбитру.
Чтобы помочь в подготовке этого специфического документа, в Москву снова приехал наш российско–армянский американец Р. Аджемиан. Он транслировал многие вопросы и термины не только с русского языка на английский и обратно. Значения одних и тех же слов часто подразумевали различные понятия. С этими отличиями в нашей технической философии мы впервые столкнулись еще 20 лет назад. В новом проекте 20 лет спустя мы погрузились в другие, более детальные технические аспекты, стали работать по американским требованиям, начали выполнять их ТЗ.
Как всегда в трудную минуту, когда предстояло в короткий срок создать объемный документ, я воспользовался выработанным с годами эффективным методом: в самом начале работ сам составил его содержание, расписал исполнителей каждого раздела и расставил сроки подготовки начальной версии. На следующем этапе мы уже вместе увязали все разделы между собой, отредактировали и отдали переводить на английский язык.
Большую помощь в работе над документом оказали персональные компьютеры, которые мы заработали, проведя динамические испытания в конце 1992 года. Компьютерная техника все больше входила в нашу жизнь, становилась нашим действенным инструментом. Вскоре она стала незаменимой.
К концу марта русская версия технических предложений по системе стыковки для проекта «Мир» — «Шаттл» была подготовлена и отправлена в Америку. ТП стали действительно важным документом, который подводил итог подготовительной фазе работ и открывал дорогу для начала следующего, рабочего этапа. Нам пришлось еще пару месяцев «доводить» и согласовывать наши ТП, прежде чем документ стал исходным для заключения контракта.
Однако события торопили и требовали других решительных действий.
Там, за океаном, тоже шла подготовительная работа на всех уровнях: политическом, организационном и техническом. В середине апреля нашему главному «зарубежному» экономисту А. Деречину и мне приказали быть готовыми к вылету в США. Мы вместе составляли хорошую пару, которая понимала почти все, может быть, кроме маневров на самом высоком уровне. Наш первый маневр оставался неясным до последнего момента. Дело осложнилось тем, что Ю. Семёнов находился на Байконуре и прямо оттуда улетал в Вашингтон вместе с В. Легостаевым. Последний передал нам указание генерального прилететь туда же. С другой стороны, мы получили факс от вице–президента «Роквелла» У. Коллопи, который приглашал нас на фирму в Лос–Анджелес, он передал указание своему представителю в Москве Г. Симченкову отправить нас за океан. В пятницу вечером, 23 апреля, когда у нас уже закончился рабочий день, а в Калифорнии было только ранее утро (разница во времени — целых 11 часов), требовалось что?то решать. Со своего факса я передал Коллопи предложение встретиться всем сначала в Вашингтоне. В качестве компенсации за дополнительный перелет и дополнительного стимула я обещал привезти хоккейную клюшку российского изготовления для его сына–тинэйджера, игравшего за подростковую команду города. Билл очень гордился своим сыном и его увлечением настоящей мужской игрой.
Через несколько часов пришел положительный ответ из Калифорнии. С трудом отыскав Симченкова, мы договорились встретиться в аэропорту «Шереметьево-2» в воскресенье, в 6 часов утра. Мобилизовав ближайших родственников–автомобилистов, в назначенное время все были в сборе, и даже нашли свободные билеты на самолет.
Длинная дорога оказалась очень тяжелой, потому что заокеанский маршрут усложнился. В дополнение к двум запланированным пересадкам во Франкфурте и в Нью–Йорке на последнем участке полета наш самолет, дельтовский «шаттл», почти на подлете к месту назначения наткнулся на грозовой фронт и, повернув назад, возвратился в аэропорт имени Кеннеди. Помню, как мы с Александром почти бегом спешили, чтобы успеть на какой?то дополнительный рейс, куда нас направила безотказная авиакомпания «Дельта»: Delta ready when you are (««Дельта»готова, когда готовы вы») - это было известно мне со времени «Союза» — «Аполлона». Я бежал впереди, припадая на хромую ногу, поврежденную в последней хоккейной игре, и опираясь на подарочную хоккейную клюшку, за мной — Александр с двумя сумками в руках. Hurry up and… wait (спеши и жди), как говорят в американской армии. Прождав еще пару часов, пропуская грозу, мы, наконец, взлетели на нормальном «Боинге 727» и через час, наконец, приземлились в «Национальном» аэропорту, расположенном в центре «Кристалл–сити», в 5 минутах езды от нашего отеля «Мариотт», в котором три года назад я останавливался «под солнечным парусом».
На следующий день утром мы вместе с Легостаевым и приехавшими из Калифорнии Коллопи и Брандтом встретились в шикарном офисе «Роквелла». После продолжительных дебатов мы договорились практически обо всем. Как вскоре стало понятно, главная трудность после перехода на рыночную экономику заключалась в согласовании цены. Тогда мы толком не знали, сколько стоило наше стыковочное оборудование и все остальные работы, содержащиеся в RfP и описанные в техпредложениях, которые предстояло сделать в течение последующих двух лет. Мы не знали цену тому, что было задумано 20 лет назад, совсем в другую переходную эпоху, тому, что спроектировали мои товарищи, тому, что еще предстояло изготовить, отладить и испытать нам всем вместе, тому, что через два года сделало возможным будущую стыковку в космосе. Все?таки, похоже, что, даже не имея опыта, мы оценили себя правильно с первого раза. По крайней мере, эти цены стали базовыми на все последующие годы, в разных контрактах и соглашениях.