Лорд Карнарвон прокашлялся.

– Мистер Картер, могу я задать вам один вопрос? – издалека начал его светлость. – Вы не продадите мне этот кубок? Скажем, за пятьсот фунтов?

Пятьсот фунтов – это куча денег, но Говард, покачав головой, твердо произнес:

– Милорд, этот кубок бесценен!

Ни лорд, ни Говард Картер не заметили, что за ними весь вечер наблюдали двое мужчин, сидевшие за соседним столиком, который стоял за пальмой. Это были Роберт Спинк и Эмиль Бругш. Они проявляли очевидный интерес к разговору Картера и Карнарвона. Продажному английскому официанту Джорджу, обслуживающему маленькую Эвелин, приказали слушать каждое слово.

В Долине царей толпились археологи и батраки, мешая друг другу работать, поэтому Говард сначала решил проводить раскопки в Дейр-эль-Бахри, где уже давно было обнаружено множество воронок. Сэр Роберт Монд и граф Нортгемптон собирались прекратить свои раскопки, как только начнется предприятие «Тутанхамон» в Долине царей.

Совместная работа с его светлостью с первого дня оказалась трудной задачей. Карнарвон обладал одной чертой характера, которая была заклятым врагом любого археолога, – он был нетерпелив. Для него все происходило слишком медленно. Значительные находки, которые были сделаны в первые недели, лорд называл мусором и заверял, что у него дома в коллекции есть экземпляры в тысячу раз лучше.

Лорд по-своему заботился обо всем и вся. Он даже лично занялся приемом на работу батраков, хотя не понимал ни единого слова по-арабски. Кроме того, он нанял больше рабочих, чем нужно было Говарду, и ругался, когда мужчины слонялись без дела. Спустя три месяца у Говарда появились сомнения: сможет ли он и дальше работать с этим эксцентричным человеком?

После плодотворного трудового дня Картер как раз мылся в душе, который был установлен прямо перед домом и состоял из простой подвешенной лейки, когда перед ним неожиданно появилась Элизабет Спинк. Платок был повязан так, как делали женщины, чтобы защититься от солнца. Говард, растерявшись, попытался прикрыть свою наготу полотенцем.

– Простите за мое вторжение, – сказала Элизабет и сняла с головы платок.

– Ничего страшного, – ответил Картер, – надеюсь, я вас не слишком напугал. Давно мы с вами не виделись. Как у вас дела, Элизабет, или мне стоит называть вас миссис Спинк? – Говард запнулся.

Левый глаз Элизабет был налит кровью, а лицо выглядело опухшим. Она едва не плакала.

– Бог мой, что произошло? Ну, говорите же, Элизабет!

Женщина отвернулась. Ей вдруг стало неловко. Смелость оставила ее.

Говард взял женщину за плечи и спокойно произнес:

– Говорите уж. Кто вас так отделал? – И после паузы добавил: – Спинк?

Элизабет опустила голову и вдруг выпалила:

– Он – чудовище. С тех пор как мы здесь, он стал другим человеком. Он пьет, в голове у него только две мысли: женщины и деньги. Мне приходится смотреть, как он развлекается с другими дамами. Насосная фабрика приносит недостаточно денег и он проворачивает незаконные сделки. Спинк занимается всем что может принести деньги. В основном опиумом и антиквариатом. Он уже давно угодил бы в тюрьму, если бы Хамди-бей, начальник полиции, не считался одним из его лучших друзей. Он не терпит возражений, его единственные аргументы – это сила и кулаки. Как я только могла выйти замуж за такого человека!

Несмотря на то что Говард стоял перед ней полуобнаженный он обнял Элизабет.

– Мы все делаем ошибки, которые потом сами не в состоянии понять, – произнес Картер и нежно погладил ее по спине. – Вас нельзя утешить, но я знаю Спинка дольше, чем вы. Он едва ли когда-нибудь изменится. Что вы планируете делать?

Элизабет осторожно высвободилась из его объятий, и Картер использовал эту возможность, чтобы одеться.

Она пожала плечами.

– Я еще не думала, оставаться мне в Египте или вернуться в Англию. Но с этим человеком я все равно не смогу жить дальше.

Говард долго смотрел в темные печальные глаза женщины. Они потеряли свой блеск и выглядели безжизненными. Это огорчило Картера.

– Только не ждите, пожалуйста, что я дам вам совет. За советом по поводу человеческих отношений вы пришли не по адресу. Я не был избалован женским вниманием. В этом кроется одна из причин, почему я стал отшельником. Или вы думаете, что такой человек, как я, добровольно сбежал бы в пустыню? Долина царей – это рай для одиночек.

Элизабет попыталась улыбнуться и дружелюбно произнесла:

– Говард, можно подумать, что это будет продолжаться вечно. Вы ведь не так стары, чтобы начать новую жизнь.

Тут Картер наигранно рассмеялся и воскликнул:

– Элизабет, у меня нет иного выхода! Я немногому научился в жизни, и если у меня есть шанс, то он здесь, и нигде больше!

– Я думала только…

– В данный момент это не моя проблема. Речь ведь идет не о моем будущем, а о вашем.

Прислонившись к деревянной изгороди, Элизабет задумчиво смотрела в сторону реки.

– Я люблю эту страну, – произнесла она, неотрывно глядя вдаль, – Египет стал моей второй родиной. Несмотря на это, наверное, будет лучше, если я уеду в Лондон. И я найму лучших адвокатов, чтобы вырваться из лап этой скотины.

После этого разговора Говард и Элизабет виделись почти каждый день. Чтобы исключить любые подозрения, они всякий раз выбирали новые места для встреч. Элизабет расцвела, и постепенно в ее глазах вновь появился блеск.

Говард сомневался, отпускать ли ему просто так эту женщину Но чем больше он думал об этом, тем яснее ему становилось; у Элизабет нет будущего в Луксоре. Спинк и дальше будет мучить ее, унижать, использовать, и все это сойдет ему с рук.

Он знал Спинка еще с юности и должен был догадаться, что тот нанял людей, чтобы они следили за его женой. Они уже давно сообщили ему о тайных встречах, и Спинк, конечно, сделал из этого ложные выводы.

Однажды Элизабет ждала возвращения Говарда в его доме в Дра-абу-эль-Нага. Она не видела, как со стороны реки приблизился Спинк в сопровождении трех решительно настроенных мужчин. Они притаились за одной из дюн.

Картер не заставил себя долго ждать. Он появился верхом на своем муле из облака пыли, словно мираж, и исчез в доме. Элизабет дожидалась его, соблюдая меры предосторожности. Сквозь щели и отверстия с таинственным звуком сыпался мелкий лесок. Элизабет искала защиты в объятиях Говарда. И тут вдруг распахнулась дверь.

Картер сначала подумал, что это произошло из-за ветра, но, прежде чем он успел опомниться, двое мужчин накинулись на него, а еще двое схватили Элизабет. Она кричала что есть мочи и изо всех сил отбивалась. Это было последнее, что помнил Картер. В тот же миг он получил страшный удар по голове и без сознания повалился на пол.

Песчаная буря стихла так же быстро, как и налетела. Когда Говард снова пришел в себя, в долине стояла гробовая тишина. голова болела. Песок скрипел на зубах, руки ныли и, казалось, готовы были рассыпаться от боли. -Дверь была распахнута. И без того бедная обстановка дома носила следы погрома.

Постепенно память возвращалась к нему. Говард присел. На руке запеклась кровь. Он с трудом ориентировался в этом хаосе, но постепенно ему стало понятно, что погром в доме совершила не песчаная буря, а четверо мужчин. От Элизабет не осталось и следа.

«Золотой кубок Тутанхамона!» – пронеслось у него в голове. Он бросился, прихрамывая, к нише в стене, где хранилась драгоценная вещь. Кубок исчез. У Картера не было сомнений что за этим нападением скрывается Спинк. Отделавшись легкими травмами, Говард теперь опасался за Элизабет. После того как она рассказала ему о своих мучениях, он почему-то чувствовал себя в ответе за нее.

Уже почти неделю от Сайеда не было известий, поэтому Говард с облегчением вздохнул, когда вечером парнишка зашел к нему во время работы в Дейр-эль-Бахри.

– Черт побери, где ты шлялся все это время? – недовольно прошипел Говард. – Когда ты нужен, тебя и в помине нет! Меня могли убить, а ты узнал бы об этом только из газет.