Она на секунду опешила. Но потом расхохоталась, сверкнув зеленью глаз.

   - Ах ты, маленькая дрянь. А ты вовсе не так проста, как кажешься.

   - Я кажусь такой, какая есть, - отрезала я. - Мне противны двуличные маски. И люди, гордившиеся тем, что у них на любой случай по две, а то и три маски! Если тебе нужен Дамьян, добивайся его! Если ты убеждена, что такого человека можно "удержать" и "привязать", тогда действуй! Едва ли такая женщина, как ты, сможет гордиться впоследствии тем, что завоевала мужчину, пригрозив своей сопернице.

   Я оставила ее среди буйно разросшихся роз. Выходя из дворика и заворачивая за угол, я оглянулась и увидела, что она раздраженно обдирает с колючих стеблей листья. День сегодня был весьма плодотворный - я приобрела еще одного врага!

   Вечер прошел тихо. В гостиную спустились все кроме Эллен. Граф распространялся о своем простреле, о том, что даже ради меня никогда больше не взберется ни на одну лошадь, и впредь не зайдет на конюшню, чтобы не подвергаться соблазнам. Джессика была со мной подчеркнуто любезна, а я отвечала ей тем же. Дамьян же - официальным, хотя иногда в его тоне проскальзывала насмешка. После ужина мы, благодаря приятности вечера, который захотелось продлить леди Редлифф, прошли в музыкальную комнату, где Джессика села за рояль и стала наигрывать однообразную мелодию. Налив в бокал сухой портвейн, граф смочил губы и обратился ко мне:

   - Ну, что скажешь о Китчестере? Везде уже побывала? Все закоулки осмотрела?

   - Разве можно везде побывать! Но теперь могу сказать, что поняла, почему замок для вас смысл всей жизни.

   Музыка приглушала голоса. Но все, даже полковник и мистер Уолтер, прислушались к нашему разговору. Я уловила, как кто-то язвительно хмыкнул, наверное, Дамьян. Кто ж еще. Он прошел мимо и остановился недалеко от меня, у камина.

   - И что же ты поняла? - дед посмотрел на меня из-под нависших бровей. Я же сделала вид, что любуюсь акварелями, поэтому тяну с ответом. На самом деле, я пыталась подобрать слова.

   - Когда гуляешь по старинным комнатам, - начала я немного лирично, - где оставили частичку души жившие до нас люди, не замечаешь, где прошлое, а где настоящее. И чудится, будто пропитанные вековой любовью и заботой камни дышат... "Дышат и чувствуют, как живое сердце в человеческом теле" - так сказал когда-то о замке один...один мальчик. Еще он сказал, что у замка есть своя душа, столь древняя, что уже никто и не помнит, когда она родилась и сколько веков простояла под этим хмурым небом.

   Исподтишка я взглянула на Дамьяна. Он стоял лицом к камину, вытянув левую руку и облокотившись ею о каминную полку, а в правой - держал бокал с портвейном. Монотонно перекатывая в бокале янтарную жидкость, он неотрывно смотрел на огонь. Как будто не слышал! И мне, почему-то, захотелось вновь произнести слова. Чтобы он знал, что я помню их.

   - Что за глупость наделять дома человеческими свойствами! - чванно высказала Элеонора.

   - Но глупость ли? - отозвалась я. - Когда дом стоит уже семь столетий, когда столько всего произошло в их стенах, тогда он начинает говорить. И рассказать может ох как много! Китчестер знал и радости, и печали, здесь разыгрывались и драмы, и комедии. И не могло это не запечатлеться в мощных серых камнях! Каждый камень хранит свою историю, свои секреты.

   Мои слова все-таки привлекли Дамьяна. Он залпом допил портвейн, отошел от камина и, поставив бокал на столик, присел на подлокотник дивана. Скрестив руки на груди, он смотрел на меня. Смотрел спокойно и чуть вопросительно.

   Покосившись на Дамьяна, леди Редлифф с трудом преодолела недовольство, придала своему лицу выражение светскости и с еще большим усилием вложила в голос мягкие интонации. Сегодня она была радушной хозяйкой.

   - Давно мы не проводили такие приятные вечера, как сегодня. Ты согласен, Лемуэл?

   - Это то и настораживает!

   - Я не куплюсь на твои провокации, братец. Мисс Рассел, освободите место. Пусть и Найтингейл поразит нас своими талантами, - потребовала леди Элеонора.

   - Я играю весьма посредственно, - призналась я, усаживаясь за рояль - И единственное чем смогу поразить вас, это безошибочной игрой какой-нибудь легкой польки.

   - Так чему же ты училась в своей Академии? В моих пансионах девочки посвящают целый год искусству музицирования.

   - Думать и выражать собственное мнение, леди Редлифф, - сказала я без обиняков.

   - Наверняка, в этом ты была старательнее всех остальных, - не смог удержаться от шпильки Дамьян. Но я тут же простила его, так как он искренне улыбнулся.

   - Ничего, со временем, ты сможешь отнестись к этим навыкам, как к недостаткам молодости. Молодые ведь более податливы в руках, Найтингейл! - Леди Элеонора сдвинула брови и высокомерно отвернулась от меня, дав понять, что занимательный разговор окончен.

   В скором времени я поднялась к себе и, тщательно заперла дверь на два оборота, оставив ключ в замке. Немного почитав, я затушила свечу. День выдался насыщенным, и сладкая сонливость одолела меня. Но в тот момент, когда я уже проваливалась в сон, я опять услышала тихие шаги в коридоре. Я села в кровати и прислушалась. За дверью кто-то был. Я увидела, как ручка медленно поползла вниз.

   - Кто там? - крикнула я, но голос лишь прохрипел едва разборчиво.

   Ручка перестала двигаться. И через мгновение я услышала неровный звук торопливо удалявшихся шагов. Я соскочила с кровати и, открыв дверь, выглянула, надеясь заметить неизвестного. Но коридор лишь тревожно чернел.

ГЛАВА 23

   Проезжая мимо мостика, где мы обычно проводили с графом наши встречи, я вдруг увидела его самого. Он сидел на своей любимой скамеечке и пыхтел трубкой, подставляя утреннему солнцу морщинистое лицо.

   - Что вы здесь делаете, граф! - крикнула я ему, махнув рукой и пришпорив Дамми. - Вам надо быть в теплой постели и лелеять свою спину. А не холодить косточки на ветру у воды.

   - К дьяволу! - пыхнул старик клубом дыма и закашлялся.

   - Вы специально поджидали меня. Я угадала? Знали, что я приеду сюда.

   - Угу, - кивнул граф и указал трубкой на место рядом с собой. - Давненько мы тут не сидели, укрывшись от всех назойливых взглядов.

   Я спрыгнула, привязала Дамми к дереву и села на траву у ног старика. Дед пыхтел, а я любовалась бликами солнца на воде, в которых прыгали и резвились длинноногие водомерки.

   - В следующий раз придешь сюда с альбомом, - внезапно сказал дед. - Хочу, чтобы ты опять нарисовала замок. Теперь ты должна по-другому видеть его.

   Через небольшую паузу он осторожно заметил:

   - Ты так проникновенно говорила о Китчестере. Уверен, ты изменила свое решение!

   - Вы ошибаетесь.

   - Ты еще не распрощалась со своим капризом, упрямая девчонка!

   - Это не каприз, граф! Я не понимаю, почему вы вдруг хотите пойти на такой неразумный шаг. Вы поете дифирамбы Китчестеру и уверяете, что все делаете во благо замку, хотя сами понимаете, что Дамьян был бы куда лучшим владельцем, чем я! Скажите честно, почему вы настаиваете? И не пичкайте меня разговорами о долге. Для вас самого это всего лишь возвышенная чепуха, которой можно пренебрегать, если она противоречит вашим интересам.

   Старик улыбнулся, и его улыбка мне не понравилась. Как будто он все принимал как должное, как будто считал, что я в любом случае соглашусь с ним, если он достаточно выждет.

   - Так надо, Роби! И прими это... Да, я могу аннулировать документы, где восстанавливаю в правах сына, и все останется так, как было все эти двадцать лет. У меня не будет сына, не будет законной внучки и не будет наследника! Тогда я усыновлю Дамьяна и напишу завещание в его пользу. Но...это не то, чего я хочу! Я буду ждать твоего согласия сколько угодно, до самой смерти, если на то пошло. Я должен искупить свою ошибку. Я знаю, как сделаю это! Когда-нибудь ты скажешь "спасибо" за то, что я был терпелив и настойчив.