— Никогда не видел, ваша светлость.

— Вы много чего не видели. Зато я видел во сне нечто непредвиденное.

Собеседники терпеливо молчали. Дипломат (он назвался фон Меркелем, но в сердцах теплится ощущение, что он кое-чего не договаривает) продолжал:

— Мне приснилось, что где-то далеко есть немецкий канцлер. Не наш, а другой. Оригинальный канцлер. Его кто-то обозвал железной фрау. Представьте, господа, немецкого канцлера называют железной фрау! И Америка шпионит за этим немецким канцлером. И Британия шпионит за немецким канцлером. И Россия тоже шпионит за немецким канцлером. Все подслушивают телефонные разговоры немецкого канцлера.

— Каким же образом они подслушивают телефонные разговоры?

— Если мне правильно приснилось, телефон основан на сотах.

— Какой смысл вы вкладываете?

— А чёрт его знает. В общем, в этом предположительном будущем и Германия и Америка смотрят на Россию как солдат на вошь.

— Как в настоящее время?

— Как солдат на вошь.

Дипломат обернулся к англичанам и важно, хотя речь теперь шла о другом лице, произнёс:

— Известно ли вам, что Франц-Иосиф, оставаясь императором Австро-Венгрии, стал прусским генерал-фельдмаршалом? Если такой генерал-фельдмаршал вступит в союз с германским кайзером, вам придётся умерить свои аппетиты. Или удвоить космическую гонку.

— Позвольте нам самим задать вопрос, — сохраняя сдержанность, произнёс лорд Солсбери.

— Я слушаю.

— Вы автоист и участвуете в соревнованиях? В таком случае, вместо того чтобы обещать нам космическую гонку, займитесь-ка вы гонкой на безлошадных экипажах. И нам будет спокойнее, и вам будет приятнее.

— Теперь позвольте мне высказать мысль, которую я только что тщётно пытался применить к месту, — прервал своё молчание Чемберлен.

— Вы адресуетесь ко мне? — спросил его лорд Солсбери.

— Вы правы. Лорд Солсбери, я вынужден напомнить о том, что я остаюсь сторонником союза с Германией.

— Да, это обстоятельство я вынужден буду учесть при разрешении сегодняшнего конфликта с Германией.

— Вы призываете к союзу с нами? — посол явно мысленно возблагодарил небеса за совершившееся открытие в лице союзника из лагеря политических соперников.

— Вы совершили единственно правильный выбор, господин министр, — продолжил атташе, взяв пакет под мышку и убрав от стены свёрнутый флаг. — Член кабинета британского правительства, лояльно относящийся к Германскому государству, представляет собой идеальное решение для современной политики.

Упрямый посол не был удовлетворён.

— И ещё одна заметная тонкость. Ваш морской министр Джордж Гошен родом из Германии.

— Вы правы, но из этого факта не должно следовать то, что он ваш союзник. И ещё одна, как вы изволили выразиться, заметная тонкость: Джордж Гошен не совсем имеет резон быть морским министром по той очевидной причине, что на нашей планете моря покрылись песком. Какой же он тогда морской министр? Поэтому согласно моему решению Джордж Гошен принимает должность космического министра.

Посол выгнул левую бровь и выпятил правый глаз.

— Оригинально. Космический министр. В таком случае наш морской статс-секретарь Фридрих фон Голльманн станет статс-секретарём Германского Имперского Космического министерства.

— А что сделает мистер Чемберлен?

— Вернёт военную форму.

Министр вернул колбасникам военную форму, и те спустились к гордо надутому безлошадному экипажу с лошадьми. Объект с красными фонарями отъехал от ограды, флаг совершил свою задачу, разогнав на Уайтхолле накопившееся за время разговора количество людей и экипажей. Экипаж отъехал к Уайтхоллу, дав флагоносцу возможность чрезвычайно испуганно отбежать в сторону, проехал несколько ярдов по Парламент-стрит и метеором промчался мимо флагоносца. Тот с неподобающей поспешностью побежал вслед, удивляя людей тем, что цилиндр не покинул голову и не полетел по ветру в сторону, противоположную бегущему атташе.

Лорд Солсбери оценил вышеизложенные события при помощи одной старой фразы:

— Вывод один. Прогнило что-то в Германском королевстве.

— А как обстоят дела на Гее? Прогнившая ли она?

— Это нашей науке неизвестно.

В этот момент в его окружении находились человек, вовремя начавший новый этап карьеры, и секретарь, готовый внести весь мир в документы.

— Известно ли вам, как наши боевые астромены испытывали оружие в космосе? — спросил наш Джо, обращаясь не сколько к присутствующим, столько ко всей империи. — Вы знаете, Лидделл?

— Хотел бы знать, сударь.

— Астромены оказались не опытными воинами, а банальными дилетантами. Им было велено упражняться в космосе в стрельбе из винтовок «Снайдер-Энфилд». Им было достаточно сделать по выстрелу, чтобы чрезмерно возросшая сила отдачи вырвала винтовки из их рук и безвозвратно унесла их в космос. Пробковые шлемы разделили ту же участь.

— Разве этот результат не был очевиден? — удивился Лидделл.

— Ещё как очевиден! Невдалеке проходили ещё одни учения, когда другие точно такие же дилетанты стреляли из пулемёта «максим». Несколько секунд, и пулемёт безвозвратно потерян.

— Следовательно, ради победы в условиях космоса нашей армии необходимо учиться, учиться и ещё раз учиться.

— Как вы говорите, «в условиях космоса». Здесь встаёт другая проблема. Наша космическая армада будет притягиваться либо Солнцем, либо Геей. Первый вариант равносилен самоубийству. Второй вариант приведёт к падению прямиком на лагерь врага, что может принести неудобства при временном отступлении. Ведь не можем мы оставаться на поверхности Геи, пока нас интенсивно обстреливают туземцы! Такой вариант также равносилен самоубийству. Кстати, нам удалось решить проблему, незнание которой привело бы к неприятностям для всей космической армии. Узнав о космической программе, французский учёный Беккерель предложил отправить в космос фотопластинки, и таким образом были открыты лучи Беккереля. Они пронизывают пространство вокруг Солнца. Мы узнали об их опасности для жизни только тогда, когда отправили астроменов в открытый космос. Им не могло прийти в голову, что взлетев к небу и выйдя ему навстречу, они тут же встретятся с Господом Богом. Если так будет продолжаться и далее, наши космические войска уподобятся лёгкой кавалерии, скачущей по долине Смерти, что отображено в стихотворении лорда Теннисона.

— Мистеру Шепарду и мистеру Гленну повезло, что то были не они, — ответил лорд Солсбери.

Правомерно допустить, что судьба услышала эти слова и потому заранее позаботилась о соответствии их наблюдаемым фактам: слова эти совпали с прибытием двоих посетителей. Не надо долго думать над тем, кто имел честь ступить сюда. Посетителями этими были Шепард и Гленн. Рука первого из них держала два фотографических снимка, на содержание которых намекали лица астроменов: их видимое смущение и одновременно недоумение.

В виду своей болезни мозга лорд Солсбери не узнал этих знакомых ему людей. Шепард и Гленн неподвижно стояли, ожидая когда тот обратится к ним.

— Лорд Солсбери не может обратиться к нам, так как из-за болезни считает нас незнакомыми людьми, — прошептал Шепард.

— Вы правы, сэр. Лорд Солсбери не может обратиться к нам. А мы не можем первыми обратиться к вышестоящему лицу. Условности решают всё.

— Лидделл! Кто эти господа? — спросил лорд секретаря.

— Первые астромены, ваша светлость.

— Вы уверены?

— Мы действительно Гленн и Шепард.

— Это вы, — подтвердил лорд Солсбери. — Но где ваши визитные карточки? Я вижу в ваших руках только некие хромотипы. Если только это не раскрашенные снимки.

— Мы хотели бы узнать ваше мнение об этом парадоксе. Фотографии с Геи. Извольте взглянуть.

— Изволю. Я вижу, можно заметить, манекенщицу. На ней надеты брюки.

Милорд прищурился. Вид перед ним не менялся.

— На фотоснимке изображена манекенщица. На ней надеты неназываемые, они же брюки. Следовательно, перед нами переодетый мужчина.

Тем временем Чемберлен терпеливо ждал освобождения снимка. Его реакция лаконична: