— Я тоже умею находить приключения, как вы, наверное, успели заметить! — отозвалась моя помощница, уже на пороге своей «каюты».
— Даже наше с вами знакомство началось с одного из них!
В эту минуту заглох мотор, и я, извинившись перед Наташей, вернулся на корму. Сергей дернул пару раз за пусковой шнур, но эти действия не произвели решительно никакого эффекта, и мне пришлось сначала снимать колпак, а потом, после внешнего осмотра, выкручивать свечи и проверять бензонасос. Последний оказался в порядке, но одна из свечей (обе успели покрыться значительным нагаром — результат работы двигателя на малых оборотах и некачественном топливе) прогорела, и я сразу заменил обе, не утруждая себя очисткой второй, ещё вполне годной — благо, что запас их был значительный. Пока я возился с мотором, а потом ждал, когда Сергей его запустит (что произошло примерно с двадцатой попытки), моя помощница успела крепко уснуть, и мне осталось лишь прикрыть снаружи дверь, приказав Адмиралу на этот раз оставаться в проходе. Я попытался было немного подремать и сам, но ничего из этого не вышло — сон был безнадёжно испорчен, поэтому через полчаса я поднялся на крышу нашего плавучего дома и занялся хатха-йогой, а потом и остальными упражнениями из своей малой программы. Практически каждые четверть часа я внимательно оглядывал окрестности, хотя и понимал, что нового нападения теперь уже ожидать не приходится. Закончив тренировку, я принял душ прямо в бортовом проходе, используя второй «топтун», оделся, нацепил на себя весь арсенал, а потом занялся приведением в порядок своего гардероба. Тем временем на корме у мотора занял место Володя, сменив Сергея, и я вновь вышел наружу, чтобы оценить обстановку. Берега постепенно становились всё выше и суше, а русло реки заметно чище (сильно поубавилось водорослей) и глубже — мы покидали болотистую местность, но течение пока оставалось почти незаметным, и скорость «Дредноута» всё также находилась в районе трёх с половиной узлов. Учитывая весь приход и расход старого топлива, у нас оставалось его ещё три десятка двадцатипятилитровых канистр (семьсот пятьдесят литров), чего должно было хватить на пять дней непрерывного хода. Я очень надеялся, что этого запаса нам хватит на преодоление первой половины пути — что-то порядка четырёхсот километров. Далее придётся задействовать наш основной резерв — сорок тридцатилитровых канистр относительно свежей горючей смеси, но вопрос, когда мы пересядем с нашего плавучего дома в надувные лодки (наш груз тогда придётся перевозить в несколько приёмов), решать пока было преждевременно. Мне хотелось как можно дольше не расставаться с «Дредноутом», на борту которого мы все находились в сравнительной безопасности… Пройдя вдоль борта на нос, я обнаружил, что сейчас дежурство здесь несёт наш доктор, прекрасно совмещая это занятие с рыбалкой — постоянно осматриваясь и привычно выдёргивая из воды одну рыбину за другой.
— Ты просто незаменим у нас, Олег Сергеевич, — негромко заметил я (дверь в кубрик, где спали остальные мои люди, была полуоткрыта). — Чем думаешь заняться после нашего путешествия? Свою клинику построишь?
— Нет, Николай Александрович, — тоже тихо отозвался Козырев. — Ну её к богу в рай, эту врачебную практику… Женюсь, пожалуй, прежде всего, ещё немного — и поздно будет семьёй обзаводиться, я в экипаже единственный холостяк…
— Дождётся? — чуть улыбнулся я, прекрасно зная о подруге своего врача.
— Конечно! — машинально ответил Козырев, а потом даже изменился в лице и покачал головой. — В резюме об этом не было ни слова! — Для чего же ещё нужна служба безопасности! — усмехнулся я и добавил. — На свадьбу пригласишь?
— Обязательно! Всю команду! — выдёргивая очередную крупную рыбину, ответил доктор. — В свидетели пойдёте, Николай Александрович?
— Пойду. Вот только с подругой не забудь прежде познакомить, — устало улыбнулся я. — Был у меня в жизни случай — школьный друг представил свою невесту уже у входа во дворец бракосочетаний…
— Опасался, видно, что на вас глаз положит! — заключил Козырев, ловко забрасывая блесну.
Вернувшись в своё помещение (по пути подключив к мотору штекер удлинителя), я сел за стол и занялся пошивом очередной вещицы для своей помощницы — спать всё ещё не хотелось, а мои люди, едва сменив друг друга на дежурстве, сразу ложились отдыхать, и в «кубрике» было по-прежнему тихо. Провозившись, впрочем, пару часов я тоже прилёг вздремнуть и проспал часа полтора, прежде чем поднялся, услышав голоса на носу — пора было организовывать обед.
VII
Я приготовил тушёную белокочанную капусту, которая очень неплохо росла в нашем огороде, потом добавил в неё слегка обжаренных, мелко нарезанных спелых помидоров, зелёного лука и тёртой моркови. Помимо того, пришлось также запечь в фольге (для экономии растительного масла) с десяток крупных рыбин и нажарить лепёшек. Основное блюдо, хорошо сдобренное острой приправой, пришлось всем по душе — поначалу ели очень вяло (сказывалось недосыпание), а потом вошли во вкус и уже привычно стали просить добавки.
— А с мясом-то, поди, будет ещё вкуснее! — осторожно подал голос Василий, обычно, как и другие мужики, стеснявшийся моего присутствия и предпочитавший помалкивать.
— Приготовим, Вася, и с мясом! — отозвался я, прикрывая наполненную тарелку помощницы, которая ещё не выходила из своей «каюты». — Скоро сделаем остановку и сходите с Иваном Ильичом на охоту. Да дичь выбирайте поупитанней — у нас масло на исходе и скоро жарить станет не на чем.
— Николай Александрович! — самостоятельно добавляя себе капусты и кладя в тарелку ещё и хорошую копчёную рыбину, сообщил Огнев. — Меня первая тёща однажды пельменями с капустой угостила… В сливочном масле их подала. Так я скажу — занятное блюдо получилось!
— Для этого, Иван Ильич, обычно используется промытая и пропущенная через мясорубку квашеная капуста, — отозвался я, наливая себе крепкого чаю. — Приготовим завтра же на ужин, но вкус, конечно, будет другой.
— У вас, Николай Александрович, хоть как будет вкусно! — заметил доктор, тоже добавляя себе третью порцию. — Как бы мне вам в обучение будущую жену отдать!
— Этому не научишь, Олег Сергеевич! — усмехнулся Огнев и потянулся к стопке лепёшек. — От Бога даётся!
— Как с оставшейся рыбой поступить, Николай Александрович? — спросил меня наш юнга. — Собак я уже покормил, а её ещё ведра полтора… Коптить?
— Да, займись этим, Володя! — кивнул я, не торопясь пока вставать из-за стола — ждал Наташу.
— А ты, Олег Сергеевич, продолжай в том же духе — скоро станет прохладно и небольшой запас копчёностей нам не повредит — будет чем перекусить, если кто оголодает.
— Видать, много работы скоро предстоит! — проговорил Огнев, а потом вздохнул над пустой тарелкой, подумал — подумал и… налил себе чаю.
— Сегодня-то чем занять людей, Николай Александрович? — Свободные от дежурства пусть отсыпаются! — разрешил я, а потом, оглянувшись на появившуюся на пороге склада Наташу (девчонка предпочла пробраться через него, а не идти вдоль борта), добавил. — Работы у нас действительно будет много — груз просто совершенно непомерный. — Уж больно он хорош, наш груз! — рассмеялся мой заместитель и, вскочив, ловко подставил скамейку для Наташи, опередив даже меня.
Девушка лёгким кивком (весьма снисходительным) поблагодарила его и с хозяйским видом устроилась рядом со мной. За столом теперь остались лишь мы с ней вдвоём: доктор устроился на носу с удочками, дежурных ещё не успели сменить, хотя их здоровенные порции уже ждали в тарелках, а все остальные принялись по просьбе нашего юнги чистить рыбу, чтобы заложить её в коптильни побыстрее… Моя помощница попробовала получившееся блюдо (я с улыбкой наблюдал за ней) и одобрительно кивнула, поймав мой взгляд.
— А что задумано на ужин? — спросила она после небольшой паузы, отламывая кусочек от пышной лепёшки.
— Сварим рис, покрошим в него копчёную рыбу и, конечно, добавим овощных приправ, — отозвался я, придвигая к себе ещё не открытую банку «сгущёнки» (сегодня сладкое шло совсем плохо). — Составите компанию?