При Георгии III (1156-1184) и царице Тамаре (1184-1213) Грузия стала одним из сильнейших государств тогдашнего мира. Затем наступила катастрофа: цветущая страна подверглась сначала безжалостному разгрому монголов, а затем войск Тимура. В последний раз объединенная Грузия существовала при царе Александре (1413—1442), который разделил царство между сыновьями, в результате чего образовались три царства — Имеретия, Карталиния (Картли) и Кахетия и пять княжеств — Мингрельское, Гурийское, Абхазское, Сванетское и Самцхетское. Далее страна стала ареной соперничества Турции и Персии. Особенно разорительными оказались походы шаха Аббаса I в первой четверти XVII века. По словам историка В.Е. Романовского, «вся прошлая жизнь Грузии с древнейших времен и до присоединения ее к России представляет непрерывный ряд опустошительных нашествий, и историю Грузии некоторые исследователи справедливо называют мартирологией грузинского народа»[158].

Но разрушения и прочие бедствия — только одна сторона медали. Пришельцы приносили и элементы своей культуры. В древней и средневековой Грузии повсюду видны признаки египетского, финикийского, греческого, иранского, римского влияния. Принятие христианства многократно усилило культурное влияние Запада и прежде всего Византии. Уже в IX веке стало чем-то обыкновенным посылать молодых людей на обучение в Константинополь, развивались грузинская литература и образование. Неоспоримый знак восприятия высокой арабской культуры — устройство астрономической лаборатории в Тифлисе. Нашествия восточных народов не разорвали окончательно отношения с христианским миром. От генуэзцев, живших в городах-колониях черноморского побережья, перенимались приемы строительства и архитектурные решения. В Риме печатались книги на грузинском языке — молитвенник, грамматика. Католические миссионеры открывали в Грузии школы, их ученики занимались переводами на родной язык текстов европейских авторов. Влияние Рима было так велико, что даже католикос Антоний I признал главенство папы, за что в 1755 году лишился сана, который ему возвратили только после покаяния. Прожив несколько лет в России, Антоний стал ревностным поборником и проводником русского влияния. Вернувшись в 1762 году в Грузию, этот церковный деятель открыл семинарии в Телави и Тифлисе по образцу московской Славяно-греко-латинской академии, занимался переводами церковных текстов на грузинский язык[159].

После торжества ислама в Передней Азии христианские государства Закавказья оказались под сильнейшим прессом.

Однако историю грузино-персидских и грузино-турецких отношений нельзя представлять только как упорное и прямолинейное сопротивление иноземному давлению. Времена жестоких погромов чередовались с периодами сравнительно мирного сосуществования. (В XVI столетии царь Кахетии Александр, страстный охотник, даже пошутил, что плотное народонаселение лишило его дичи, согнанной крестьянами из мест привычного обитания.) Отношения Грузии и Персии отличались внутренней противоречивостью. С одной стороны, для шаха это была иноверческая страна, «предназначенная» для нещадной эксплуатации; с другой — Персия нуждалась в Грузии, ибо приходившие оттуда отряды составляли лучшую часть шахского войска. Широко известно, что царь Вахтанг VI в 1722 году стал союзником Петра Великого. Гораздо менее известно, что его брат Ростом сражался во главе грузинской дружины на стороне шаха против афганцев и погиб в битве с ними 8 марта того же 1722 года при Гульнабаде. Шах взывал к чувству мести: кроме Ростома от рук афганцев пали дядя грузинского царя Георгий и еще один его брат, Кайхосро. Но когда правитель Грузии решительно отказался помогать шаху, правитель Персии разрешил действовать против него кахетинскому царю Константину, именовавшемуся после принятия ислама Ма-мед-Кули-ханом, и Тифлис был разграблен кахетино-лезгинским войском[160]. Вообще, время с 1632 по 1723 год в истории Грузии называли эпохой царей-мусульман. Принимая ислам (даже совершенно неискренне), грузинские цари были вынуждены получать и новое, мусульманское имя. Так Вахтанг V, правивший в 1658—1676 годах, стал Шах-Наозом, Ростом (1634-1658) — Хосро-Мирзой, Симон II (1619-1629) — Симон-ханом, Баграт V (1616—1619) — Баграт-Мирзой, Давид (1569-1578) — Даут-ханом, Георгий II (1676-1688) — Гурген-ханом, Ираклий I (1709—1711) — Назарали-ханом[161]. Цари выговаривали право жениться на христианках и крестить своих детей. В 1737 году Надир-шах перед походом на Афганистан захватил «первейших» людей Карталинии и самого царя Теймураза, включил их в состав своего войска. Грузинское ополчение отличилось при штурме Кандагара. Ираклий II участвовал в походе Надир-шаха в Индию в роли почетного заложника и, по преданию, даже заслужил особое благоволение этого свирепого владыки за решение проблемы «каменного столпа». Персидскому войску встретился монумент, надпись на котором грозила проклятием каждому, кто переступит отмеченную им границу. Суеверное воинство наотрез отказалось идти далее, несмотря на щедрые посулы и страшные кары. Ираклий предложил погрузить монумент на слонов и везти впереди колонны: таким образом, подданные шаха выполняли приказы командования, не нарушая при этом заклятья[162]. 6 октября 1735 года население Тифлиса с восторгом встречало персидские войска во главе с Надир-шахом, который нанес поражение туркам, чей гнет казался нестерпимым[163].

Иноземное влияние не осталось бесследным, «персидские мотивы» проникали в политическую культуру и нравы грузинской элиты[164]. Поэтому неоднократные гневные высказывания Цицианова о «персидских повадках» грузинских князей — не только проявление его горячего характера, но и печальная реальность.

Настойчивое повторение тезиса о необходимости поддержки Грузии в отражении внешней агрессии создает представление о полной беспомощности христиан Закавказья. Это не так. Ираклий II, воспользовавшись ослаблением Персии после убийства в 1747 году Надир-шаха, сумел собрать достаточные силы, чтобы напомнить соседям о военной доблести грузин. В 1750 году он разгромил лезгин на реке Иори, а несколько месяцев спустя уничтожил 18-тысячное ополчение Азат-хана возле Эривани. В 1752 году Ираклий разбил войска турецкого военачальника Аджи-Челеби, в 1754 году принудил к бегству отряды Нурсал-бека. Одним из организаторов сопротивления иноземцам был князь Гиви Амилахвари, возглавивший лигу князей Верхней Кахетии. Этот талантливый авантюрист, дитя своего века, на турецкие деньги нанимал отряды дагестанцев и поддерживал самозванцев на персидский трон (Порта надеялась вытеснить Иран из Грузии)[165]. Он сумел добиться того, что персы отказались от идеи перестроить Сионский собор в Тифлисе в мечеть. В 1779 году Ираклий II взял штурмом Эривань, доказывая, что это ханство — собственность короны Багратидов. Не выглядели безответными жертвами и правители Западной Грузии. В 1733 году мингрелы нанесли тяжелое поражение туркам в районе Поти. В 1758 году в битве при Хресили ополчения под предводительством имеретинского царя Соломона I одержали верх в ожесточенной битве с турками. При этом неприятельские военачальники были взяты в плен и обезглавлены. В 1759—1768 годах османы еще несколько раз терпели серьезные военные неудачи в попытках взять реванш. В 1770 году была одержана крупная победа грузин над войсками ахалцыхского паши, причем в живых оставлено всего несколько турок — для того чтобы донести печальную весть о разгроме. В 1774 году в Чхерских теснинах Соломон I перебил четырехтысячный отряд дагестанцев и турок. В 1780 году этот же царь и его союзник, мингрельский князь Дадиани, взяли верх над турками и их союзниками в Рухской битве на реке Ингури. В 1784 году имеретинцы и гурийцы разгромили турок в районе Озургети, в 1785 году перебили полуторатысячный отряд в районе Рачи. Однако все эти военные успехи не меняли военно-стратегического баланса в регионе: мощь Стамбула и Тегерана одолеть в одиночку не представлялась возможным. Восточная Грузия могла выставить 18 тысяч армянского и грузинского ополчения и 5 тысяч всадников из мусульманских провинций, принадлежавших Тифлису[166]. Воевавшие под знаменами царя «татары» (азербайджанцы) признавались великолепными воинами, но верность их приходилось гарантировать выдачей заложников-аманатов. При Ираклии II было построено около 160 укрепленных пунктов, но они не решали проблему горских набегов, поскольку крестьяне не могли постоянно сидеть за стенами и частоколами: надо было работать в поле. В 1774 году была предпринята попытка создать некое подобие регулярной армии — «мориге джари». Каждый годный к воинской службе мужчина должен был один месяц в году явиться на сборный пункт со своим оружием. В первые годы собиралось одновременно до пяти тысяч воинов. В случае военной угрозы объявлялась поголовная мобилизация. Во главе «мориге» стоял сын царя Ираклия — царевич Леван. Но после его смерти в 1781 году численность ополчения стала сокращаться, и вскоре новая форма воинской повинности была отставлена. Первым, кто подал плохой пример, стал царевич Георгий, не явившийся на службу в положенное время. Небольшие доходы казны ограничивали возможность вербовки наемников.