Теперь-то и должны были пригодиться собаки – Гильгоф с Лолитой искренне надеялись, что Альфа и ее мохнатые отпрыски сумеют учуять что-либо недоступное навороченной технике. Часть надежд возлагалась на Коленьку с его необычной способностью видеть невидимое.
Сопровождать нас взялся Аурига – колумбиец не обратил внимания на отговорки Лолы и заявил, что в его прямые обязанности входит обязательное сопровождение «вверенного объекта», ибо если с Лолитой что-нибудь случится, то Борис Валентинович очень и очень расстроится. А когда он расстраивается, то становится весьма неприятным. Лола только рукой махнула.
Собаки невесело шествовали впереди – хвосты опущены, голова вниз, уши подергиваются. Лолита безжалостно обрушивала на наши бедные головы потоки информации – как только она умудряется запоминать такое количество цифр, физических параметров и формул? Ее диалог с Гильгофом звучал форменной тарабарщиной, и через пять минут я вообще перестал их понимать. Заинтересовали лишь выкладки, касающиеся наших «братьев по разуму», ныне покоящихся в титанических могильниках...
– Генетический анализ подтвердил, что население Карфагена практически ничем не отличалось от людей с Земли. Средний объем черепной коробки в 1350 кубических сантиметров и строение скелета позволяют уверенно говорить, что в этом регионе планеты обитали люди, близкие к европеоидной расе, никаких отклонений от нормы не выявлено, самые обыкновенные homo sapiens. В отличие, к примеру, от Коленьки, с его «генофондом совершенства».
– Достали вы меня этим генофондом, – вздохнул Крылов. – Чесслово, достали! Кажется, мы давным-давно решили, что искусственно спровоцированная генетическая перестройка моего организма не имеет никакого отношения к нормальной эволюции! Так что нечего удивляться, что на Карфагене жили «стандартные» люди – вершина углеродной жизни. Или вы опять придумали очередную супер-пупер-теорию, способную довести до истерики любого антрополога?
– Пока нет, – рассмеялась Лолита. – Все еще впереди! Зато теперь мы можем уверенно говорить о том, что Чужаки Чужакам рознь. Карфаген был вотчиной наших прямых сородичей; думаю, мужчина с Карфагена и женщина с Земли вполне способны иметь общее потомство.
– Подумайте лучше о другом, – перебил Гильгоф. – Кто и почему самым зверским образом истребил население планеты? По первому впечатлению я могу сделать вывод, что на Карфагене действовала такая грандиозная система уничтожения разумных существ, что Гитлер, Гиммлер или Эйхман разрыдались бы от умиления и черной зависти... Допустим, Карфаген был атакован цивилизацией «биологического» типа развития. Вопрос: зачем умерщвлять врагов механическим способом, когда можно переправить сюда несколько капсул с искусственно созданными и безусловно смертельными вирусами? Подождать месяц-другой, пока жители Карфагена вымрут, а потом спокойно пользоваться ресурсами планеты!
– Отпадает, – согласилась Лолита. – И тем не менее полезных ископаемых здесь не осталось, биосфера уничтожена практически полностью, следов опасных для человека микроорганизмов не найдено. Если верить радиоуглеродному анализу, люди из виденного нами захоронения погибли около трехсот лет назад.
– То есть примерно в то же время, когда был создан некрополь на Острове, – дополнил Коленька. – Наводит на размышления, верно? Кто знает, вдруг несколько здешних обитателей сумели найти точку сингулярности, ведущую на Гермес, и попытались бежать в другой мир?
– Допустимо, – кивнул Гильгоф. – Объяснение вполне разумное. Вернемся, однако, к катастрофе на Карфагене. Уж и не упомню, сколько фантастов прошлого описывали ужасы нашествия «космической саранчи» – тварей, путешествующих между звездными системами и захватывающих чужие планеты только ради ресурсов. Знаете, почему это выглядит полнейшей чепухой?
– Почему? – хором спросили я и Крылов.
– Означенная «саранча» по определению должна быть весьма многочисленна, минимум полмиллиарда особей, возможно – больше. Иначе другой мир не завоевать, особенно если его обитатели будут оказывать ожесточенное сопротивление. Теперь поразмыслим, как такую орду прокормить в условиях долгого межзвездного путешествия на субсветовых скоростях? Воздух, вода, пища, энергия – эти запасы небезграничны! Пункт второй: давно подсчитано, что при разумном использовании сельскохозяйственных площадей, запасов углеводородов и пресной воды наша Земля способна прокормить до триллиона человек. Триллион, понимаете? Сейчас в Метрополии проживает всего двадцать миллиардов.
– Из которых десять миллиардов голодают, – напомнил Коленька.
– Я же сказал: «при разумном использовании»! Берем Африку: ах бедные-несчастные, их так много, и им нечего есть! Давайте собирать средства в фонд помощи Черному Континенту! Только господа благотворители не задумываются, что эти средства осядут в карманах горилл в раззолоченных фуражках, по неясной для меня причине именуемых «президентами» и «премьерами», что огромные пахотные земли не разрабатываются и не орошаются, что о словах «демографическая политика» там имеется крайне смутное представление, а коррупция превышает все мыслимые пределы. Африка способна прокормить не только себя, но и всю планету вместе с Дальними Колониями. И что же? Правильно: мы вынуждены завозить продовольствие с Гермеса и Афродиты. Зрим в корень, как говаривал Козьма Прутков, – пока там вновь не появится надсмотрищик-европеец, менеджер-европеец и хозяин-европеец, пока не закончится клоунада с «независимыми африканскими странами», где примитивные царьки умеют лишь набивать свои карманы, а остальные – плодиться и размножаться, чтобы потом умереть от голода и болезней, Африка для цивилизации потеряна.
– Вы, доктор, оголтелый расист! – хмыкнул я.
– Не вы первый, Луи, бросаете мне это обвинение. Не расист, а прагмат, это первое. К тому же еврею неприлично быть расистом. Не слышу разумных возражений на мои выкладки, господа. Триста пятьдесят лет назад закончилась колониальная история Африки, и что же случилось потом? Некогда развитые заморские провинции Британской, Голландской или Германской Империй превратились в неимоверно отсталый «третий мир», причем положение со столетиями не меняется! Постоянно одно и то же: непрекращающиеся этнические конфликты, сосредоточение масс люмпенов в городах, беспрестанные военные перевороты, полная задница с демографией... Ну-ка, кто вспомнит хоть один произведенный в Африке товар, который когда-либо держал в руках?
– Бананы, – развел руками Крылов. – Ну... Статуэтки. Бронза всякая. Короче, сувениры.
– Вот! – торжествующе провозгласил Гильгоф. – Бананы! Бронза! Но я что-то не припомню космических кораблей, автомобилей или компьютеров, прежде всего созданных, а затем и произведенных силами «свободной Африки»! Ни-че-го! А почему?
– Думаю, вовсе не потому, что все негры – лентяи и бестолочи, – заинтересованно сказал ранее молчавший Аурига. – Нельзя было резко вытаскивать Африку из бронзового века в век пара и электричества. А уж если вытащили – нельзя было бросать. Менталитет так и не изменился, только когда ушли вожди-европейцы, им на смену пришли необразованные и жадные аборигены. Сложная проблема, доктор. Слишком много различных факторов, влияющих на развитие системы...
– Вот и я о том же, – вздохнул Вениамин Борисович. – Не появись «аномалия», цивилизованные державы северного полушария лет через сто-двести окончательно поняли бы, что оставлять эти плодороднейшие земли в запустении и небрежении бессмысленно. Я скептически отношусь к футуристическим изыскам, но, по здравому размышлению, следовало бы начать «вторую колониальную эру». Все предпосылки налицо: огромные неосвоенные территории, масса людей, готовых вкалывать только за еду и крышу над головой, – потребности у них стократно ниже, чем у стандартного европейца, – необходимость обеспечивать Север продуктами, импортировать которые из других звездных систем долго и дорого. Проблема одна: навести в новых колониях порядок... История могла бы повториться, все вернулось бы на прежние круги...