Так что, как оказалось, очевидные заигрывания Патрика в конце концов оказались блестящей двойной игрой.

Как это ни ужасно, я не могла сконцентрироваться на вполне предсказуемой новости о его измене. В конце концов, я слышала, как он ворковал по телефону с какой-то женщиной о квартире, так что Маргарита не рассказала мне ничего из того, чего я не знала… хотя бы на уровне подсознания.

Мне хотелось сообщить Маргарите о гараже Эйвери, я чувствовала себя не менее преданной, чем она. Но я удержалась. Возможно, был не лучший момент, чтобы жаловаться на строительство дома в общем саду.

— Если Патрик за моей спиной с кем-то встречается, я надеру ему задницу, — сказала подруга холодно, глядя мне прямо в глаза. — Я оставлю его без гроша в кармане. Я бросила работу в «Морган Стэнли», чтобы стать его женой и матерью трех сыновей. Чтобы его ботинки были всегда начищены. Чтобы каждый вечер на столе стоял ужин из трех блюд. Ужин при свечах. Салфетки. Свежие овощи от «Мезон Блан», хотя я миллион раз объясняла ему, какой пагубный эффект оказывает клейковина на слизистую желудка и кишечника.

Я кивнула, как будто была в курсе подобных эффектов и полностью соглашалась с ней в этом вопросе.

— Клэр, я не могу такое простить. Я оставила работу в «Морган Стэнли», потому что он сказал, что мужья, чьи жены работают, никогда не становятся партнерами, а те, кого дома всегда ждет жена, становятся. — Маргарита не плакала. Она была слишком зла. Думаю, я впервые услышала, как она выругалась. — Теперь я собираюсь отомстить, и, думаю, он поймет, что все, что я делаю, я делаю хорошо. А после того как я с ним покончу, он пожалеет, что не взял меня на работу, — прошипела она, — вместо того чтобы жениться.

— Маргарита, милая, — сказала я. — Думаю, тебе стоит собрать побольше доказательств, прежде чем затевать войну. Сообщения легко не так понять, разве нет? Я бы обсудила это с Мими. Разве мы не собирались вместе поужинать у Додд-Ноублов? — Я хотела донести до нее, что, по моему мнению, было бы ошибкой относиться к очевидной измене Патрика с такой яростью. Кто знает, к чему это может привести?..

— Я не смогу говорить об этом у Додд-Ноублов, — сказала Маргарита, — но думаю, что расскажу Мими. Я пока не собираюсь устраивать скандал. Лучше найму частного детектива.

Я посмотрела на дверь, не понимая, откуда такой сквозняк, но дверь была закрыта.

— Как насчет меренги с малиной к кофе? — спросила я.

— Нет, благодарю, — ответила она. — Ты съешь, если хочешь. Не могу позволить себе сахар или кофеин, даже в кризисный момент.

Мими

Митчел, шеф-повар в «И энд О», явно способен чувствовать феромоны, или как там еще самцы узнают своих сучек, потому что он посадил меня и Сая за столик возле дальней стены, в укромный уголок большого модного ресторана с отделанными темным деревом стенами, подвесными белыми светильниками и черными диванчиками для влюбленных.

Сай сидел спиной к окну на «Улицу «Привет»» и не мог видеть, как местные ленивой походкой проходят мимо по пути на обед с агентами или продюсерами фильмов.

На мой мобильный пришло простое и недвусмысленное голосовое сообщение. «Сай Каспариан, — говорил он. — Мими, я получил твою записку. Предлагаю обсудить все за обедом. Если не сможешь встретиться со мной в «И энд О» сегодня в час, оставь сообщение моему секретарю, Диане, номер 77271130». Сай выпалил номер с такой скоростью, что мне пришлось три раза прослушать сообщение, прежде чем я его разобрала.

«И энд О» подходил для встречи по нескольким причинам:

1. Здесь потрясающе кормят.

2. Здесь много народа.

3. Он недалеко.

Если бы Сай предложил встретиться где-нибудь в другом месте, можно было заподозрить, что он не хочет, чтобы нас заметили, а к чему бы это? Мы не сделали ничего плохого. Нам нечего было скрывать.

Я решила не слишком наряжаться для встречи с Саем. Конечно, официальным предлогом было интервью. Но действительной причиной было что-то, в чем я не могла признаться даже себе.

Я слегка пожалела о том, что не слишком тщательно оделась, когда заметила Кейт Мосс с дочерью в компании матерей с детьми недалеко от нас. По какой-то причине мамочки-супермодели любят встречаться не в уединении и комфорте собственных домов, а в очень публичных местах вроде «Электрик брассери» или «И энд О», везде, где могут таиться фотографы из журнала «Хит». А когда дело доходит до одежды, Кейт — несомненная королева стиля гранж.

Лила продолжала бегать вокруг столов. Так как она дочь Кейт Мосс, все относятся к ней снисходительнее, чем к остальным детям, и улыбаются при виде неподдельного восторга растрепанной девчушки, даже когда она хватает скатерти, едва не опрокинув еду стоимостью в несколько сотен фунтов на отполированный деревянный пол.

Периодически Кейт ловила ребенка и усаживала рядом с другой мамашей с дитем, одетых с головы до ног в милые цветастые платья.

У Кейт голые загорелые ноги, на ней босоножки с ремешками и шелковый шарф вокруг бедер. Лили одета в свитер поверх батистовой свободной блузы и модные мини-шорты, которые я видела в бутике за сто пятьдесят фунтов. Твидовое пальто с вельветовым воротником из «Янг Ингланд» периодически падало с диванчика на пол. Официанты терпеливо его подбирали.

Кейт в реальности казалась настолько худой, что я едва подавила в себе желание подойти к ней и посоветовать поесть говядины по-тайски и лапши.

Мне захотелось сделать мое обычное вполне очевидное замечание, что звезды кино и модели с маленькими телами и большими головами похожи на лампочки, но мне не стоило привлекать внимание Сая к Кейт Мосс, не только потому, что она потрясающе выглядела, но и потому, что она весила примерно столько же, сколько ее собственная дочь.

То, что мне больше всего нравится в «И энд О», наряду с соленым кальмаром с чили, это то, как владельцы развесили прямоугольные зеркала по стенам на уровне груди, так что можно было рассматривать знаменитостей за соседними столиками, притворяясь, что ты вовсе на них не смотришь.

Если бы мне хотелось незаметно смотреть на Джереми Паксмана[55], или Генри Портера[56], или Иво Дони, наслаждаясь тарелочкой жареных устриц (чем я и занималась), все, что мне нужно было сделать, — задумчиво посмотреть в зеркало, как бы размышляя над проблемой представительства меньшинств в новом иракском парламенте. Так что никто не мог догадаться, что я пялюсь на симпатичных мужчин.

Мы сидели друг напротив друга. Между нами лежали палочки для еды, бумажные салфетки, ножи и вилки, мне было по крайней мере чем занять руки во время довольно неловкого молчания, которое периодически прерывало наш разговор, когда мы бросали друг на друга многозначительные взгляды и потом отводили глаза.

Моя юбка скользила вверх и вниз по черной коже дивана, когда я двигалась. Я сняла туфли, купленные в прошлом году, потому что натерла мизинец.

Сай был в костюме с очень голубой рубашкой с открытой шеей, перламутровыми пуговицами, большим воротником и двойными манжетами. По-моему, чересчур для обеденного времени, но в конце концов мы были в «И энд О». Голубой цвет рубашки оттенял его кожу, которая была еще более загорелой, чем я помнила. Я также заметила седину в завитках над его ушами и на висках. И то, что они с Ральфом абсолютно разные.

Ральф светловолос, у него сухая и гладкая бледная кожа, сливающаяся по цвету с волосами, тогда как Сай очень смуглый, с широкими порами на лице и большим количеством волос на груди (но не буйными зарослями, просто достаточным количеством темных волос, говорящих о мужественности обладателя).

Я разломила палочки и поиграла с солонкой, высыпав небольшую белую дорожку на скатерть, одновременно одаряя Сая многозначительным взглядом из-под ресниц, пока мне не пришло в голову, что я веду себя вызывающе. На столе перед нами стояло большое блюдо с соевыми бобами, сбрызнутыми кунжутным маслом, и пиво.