— Я уже замужем, — спокойно ответила она.

— Но прошел уже год, — мягко попытался убедить ее Гордон. — Неужели ты еще веришь, что он жив? Это просто невозможно.

— Может, и невозможно, — сказала она. — Может, я дура. Но я не могу вот так просто расстаться со своей надеждой. До тех пор, пока мне кто-нибудь не покажет следы крушения, до тех пор, пока мне кто-нибудь не принесет его тело, я не сдамся. И до тех пор, пока мне кто-нибудь не докажет, что Брюс мертв, я буду его женой.

— Понимаю, — проговорил Гордон. — Я не тащу тебя к алтарю прямо сейчас. Я знаю, что тебе нужно время для скорби и уединения. Я готов ждать столько, сколько ты прикажешь.

Она коснулась ладонью его щеки.

— Ты замечательный человек.

— Моя жизнь не будет полной до тех пор, пока ты не станешь моей женой, Грейс, — просто сказал он. Он положил руки ей на плечи. — Мы хорошо заживем. Мы сможем сделать вместе много добра людям. Вспомни, как мы делали операцию тому парню.

— По-моему, у нас немного разные определения того, что называть добром, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Я не смогу жить здесь, Гордон. Не получится.

— А мы сделаем так, что получится!

— Я не могу представить себя живущей под одной крышей с Селией, — решительно сказала Грейс.

— Я построю нам отдельный дом.

— И она будет каждую минуту заглядывать туда, чтобы шпионить за нами! — с улыбкой проговорила Грейс. — Дело не в доме, и ты это должен понимать. Я не согласна с образом ваших мыслей. С тем, чем вы занимаетесь. Вообще вся концепция миссионерства и воспитания аборигенов в такой форме… Это неверная концепция. Это мы уже проходили.

— А как же ты? — спросил Гордон. — Подумай о том парне, который работает на тебя. Разве это не тот же абориген, извлеченный из его родной, но дикой стихии?

— Во-первых, он пришел ко мне добровольно, а во-вторых, он останется у меня так долго, как ему самому этого захочется, — возразила Грейс.

— Ты думаешь, что наша миссия — это что-то вроде тюрьмы для детей аборигенов. Зачем же так, Грейс? Наши аборигены тоже пришли к нам по доброй воле.

Где-то в глубине души Грейс сознавала, что Гордон замечательный, разумный человек, что ее аргументы слабы и не понятны ему. Но она была смущена этим разговором и в отчаянии выкрикнула:

— Нет, не получится! Не получится, неужели ты не понимаешь?!

Она торопливо повернулась и убежала. Он не видел ее слез. Вечером она заставила себя улыбаться и играть с детьми, но с рассветом улетела.

39

В последний день 1921 года среди всех жителей Северного Квинсленда было распространено предупреждение о надвигающемся циклоне. Грейс, которая думала немножко отдохнуть в Новый год, была молниеносно завалена ворохом заказов. Весь день к ней шли сообщения из отдаленных фермерских хозяйств. Некоторые семьи выражали желание эвакуироваться перед штормом, другие требовали себе аварийных запасов. Грейс и Нобби практически постоянно находились в воздухе, доставляя в аэропорт пассажиров и принимая мешки с заказанными грузами. Сэмми дозаправлял самолеты и вообще вертелся, как белка в колесе.

Когда наконец опустились сумерки, Нобби вытер пот со лба.

— Что вы скажете, миссис, насчет стаканчика виски? Сегодня канун Нового года и вы должны признать, что все мы заслужили небольшую расслабуху, а?

— Ты прав, Нобби, — согласилась она. — Мы заслужили отдых. Зайдем ко мне домой, только разливать буду я! Уверена: в ближайшие дни нам предстоит много работать, а я не хочу летать за счет твоего похмелья.

— Не нужно деталей, миссис. Я все ухватил с полуслова, — поднял руки Нобби. — Я начал новую жизнь.

— Я это слышу уже не первый раз, — заметила Грейс.

— Но сейчас я всерьез, — возразил Нобби. — Мне больше неохота попадать в тюрьму. Там так погано кормят, а вши!.. Меня заживо съели.

Грейс содрогнулась:

— Так, сейчас нам всем необходим душ и чистая одежда. Потом собираемся у меня. — Она посмотрела за спину Нобби. — Сэмми, к тебе это тоже относится.

— Лучше не надо, миссис, — сказал паренек.

— Канун Нового года, Сэмми, побойся Бога! Все должны праздновать.

— Да, но я видел, что спиртное делает с нашими, и поэтому не хочу начинать.

— Вот это разумно, — ответила Грейс. — Но тебе никто и не будет предлагать алкоголь. Приходи. Я угощу тебя пирогом и лимонадом. Главное, не сиди опять один. Что это такое, в самом деле. К тому же я одна не смогу оттащить Нобби от бутылки.

Сэмми покраснел и улыбнулся.

— Хорошо, миссис, — сказал он. — Я приду.

Они провели вместе приятный вечер. Грейс кое-что приготовила, и они сидели на веранде, наслаждаясь свежим ветерком.

— Интересно, когда бабахнет тот циклон? — проговорил Нобби. — Когда я возвращался из последнего полета, небо было чистым. Может, ребята ошиблись и он вообще не выплеснется к нам на берег?

— Метеорологи сказали, что его следует ожидать к завтрашнему вечеру, — сказала Грейс.

— Нет, — вмешался вдруг Сэмми. — Он начнется утром.

— С чего это ты взял? — спросил Нобби.

— Мы умеем чувствовать приближение дождя, — ответил Сэмми. — Никогда не ошибаемся.

— Ха! — фыркнул Нобби. Ему нравился Сэмми и он ценил его, как расторопного работника, но отнюдь не преклонялся перед этим юным аборигеном.

— Не пойму никак, с чего это ты вбил в свои чернявые мозги мысль о том, что лучше разбираешься в погоде, чем наши специалисты?

— Мы живем здесь дольше, — с сочувственной улыбкой проговорил Сэмми.

— Ну, хорошо, давай замажем? — предложил Нобби. — Ставлю пять шиллингов на бочку и говорю, что завтра утром шторма не будет.

— Успокойся, Нобби, спора не будет, — вмешалась Грейс. — Сэмми не так богат, чтобы спорить на деньги.

— Ничего, ничего, миссис Барклей, — прервал ее Сэмми. — Если он хочет подарить мне пять шиллингов, я не стану возражать. Вы свидетель, и он не сможет уклониться от оплаты.

Нобби протянул руку.

— Отлично, парень, замазали! — сказал он. — Если завтра не закрапает с самого утра, — ты мне должен пять монет.

— Хорошо, мистер Нобби, — согласился Сэмми.

Они разбили руки.

— Если шторм и в самом деле придет с утра, то нам лучше уже отправляться спать, — сказала Грейс. — Кто знает, когда мы потребуемся людям. — Она вовремя не успела перехватить бутылку, и Нобби плеснул в свой стакан очередную порцию. — По-моему, тебе хватит, Нобби, — сказала она. — И так достаточно.

— Тяжелая вы женщина, — пожаловался тот. — Слишком долго живете одна. Что вам нужно перво-наперво, так это большой и сильный мужик, который сделал бы из вас примерную жену.

— Не нужен, — сказала Грейс, убирая бутылку.

— Нужен, — упрямо воскликнул Нобби. — Кстати, тот молодой докторишка… По-моему, ничего. Этот в принципе может и к ногтю…

— Нобби, прекращай болтать, — предупредила Грейс.

— А чего я сказал? Я сказал, что он вам нравится, вот и все, — улыбаясь, сказал полупьяный Нобби. — Я-то видел, как вы друг дружке в глаза поглядывали, видел! Он вам нравится — и точка. Если вам нужен мой совет, то я скажу: кончайте быть женщиной-бизнесменом и плюхайтесь смело к нему в постельку! В этой области он, по-моему, может вас осчастливить.

Грейс поднялась из-за стола.

— Ты начинаешь заговариваться, Нобби, — сказала она. — Пора спать.

Сэмми стал помогать поднимать компаньона.

— Кроме того, — уже запинаясь, продолжал Нобби, — одинокая женщина при такой внешности — это неестественно. Женщина мечтает о доме и ребятишках. И о том, кто бы заботился о ней!

Как только Сэмми увел Нобби, Грейс стала раздеваться на ночь. Конечно, все эти вещи Нобби сказал только потому, что был пьян. Но, может, все-таки за ним была правда? Счастлива ли она в той жизни, которую ведет? Не захочется ли ей однажды и вправду детей? Не нуждается ли она порой в сильном защитнике? Она попыталась представить, какой будет в тридцать пять, сорок пять, пятьдесят пять. Может, к тому времени у нее будет целый воздушный флот. Может, она даже будет богатой. Но разве этого достаточно?