Томас Воген (в 1471 году Джаспер Тюдор казнил его отца) с войском уже окружал Брэкнок. А люди сэра Хамфри Стаффорда занимались мостами через Северн: часть разрушили, остальные надежно охраняли. Бекингему не позавидуешь: пути вперед и назад отрезаны, солдаты откровенно отказываются подчиняться. На пути в Херефордшир его и вовсе предали. Под чужим именем ему удается бежать вместе с епископом Нортоном, оставив на произвол судьбы немногих преданных ему солдат. Он спрятался в доме своего старого друга Ральфа Бэнастера (некоторые авторы ошибочно называют его Хамфри) и готовился бежать в Бретань, видимо, надеясь собрать там новую армию. Не везло ему удивительно. Буквально через несколько дней Бекингема обнаружили. Сначала насторожило и вызвало подозрения небывалое количество снеди, которое доставляли в скромный дом Бэнастера. Да и сам хозяин недолго отпирался и выдал герцога шерифу Шропшира. Бекингема арестовали и отправили в Шрусбери. Там его берет под стражу сторонник Ричарда III сэр Джеймс Тайрел. Под конвоем, составом, напоминающим почетный караул, герцога доставляют в Солсбери. Там находится король Ричард, который уже рассчитал стратегическую расстановку сил, чтобы разом покончить со всеми разветвлениями восстания.

Неожиданно обнаружены любопытные детали октябрьского восстания. Этому помогла рукопись сына Бекингема, Эдуарда. Он описывает те дни спустя 20 лет по воспоминаниям служанки Элизабет Морис, доброй женщины, которая совершенно бескорыстно заботилась о нем, когда всем остальным было не до мальчика. В 1483 году она была горничной в доме сэра Ричарда де ля Бэра в Херефордшире, позже вышла замуж за своего господина. Скорее всего, она написала о восстании 1483 года по просьбе герцога Эдуарда. Ее рукопись обнаружили в 1575 году в архиве резиденции герцога — замке Торнбери. Вот что она пишет: «Отец, мать и брат Эдуарда приехали в Воубли из Брэкнока. Неделю герцог Бекингем вел переговоры с местной знатью. В его отсутствие братья Вогены захватили и разграбили замок в Брекноке. Две дочери герцога с гувернанткой под конвоем были перевезены в поместье Вогенов — Третоуэр. Скоро об этом узнал Бекингем и тут же покинул Воубли. Сын Бекингема, Эдуард, остается на попечении сэра Ричарда де ля Бэра и сэра Уильяма Невета. Заботится о нем няня. Младший сын Бекингема остался с матерью. Ричард III обещает щедрое вознаграждение тому, кто выдаст герцога и его семейство. Очень скоро Бекингема действительно выдают и отправляют в Солсбери. Его казнили по приказу короля. И теперь Вогены рыщут повсюду, надеясь обнаружить сына герцога — Эдуарда Стэффорда. А он в девичьем наряде, в сопровождении няни и уэльского слуги де ля Бэра едет в безопасное место рядом с Киннерсли. Эдуарда Стэнли все еще ищут. Но теперь уже известны приметы его няни. Беглецы добираются до Херефорда. А здесь мальчика ждет недавно овдовевшая мать. Из Воубли герцогиню перевозят в Лондон, и сэр Уильям Невет заключает мир с Ричардом III». Рассказ герцогини кажется правдивым. Эпизоды, которые можно сверить с документами и хроникой тех лет (обещание награды за выдачу Бекингема, конвоирование герцога в Солсбери), описаны очень точно.

13 декабря за предательство своего господина Бэнастер действительно получил награду: ему даровано бывшее поместье Бекингема в Кенте. Отныне он упоминается как придворный Ричарда III.

Вознаграждения, публично обещанные королем, описаны со всеми подробностями. Выглядят они так. Каждый имел свою цену. За Бекингема полагались земли стоимостью в 1000 фунтов стерлингов. Маркиз Дорсет и любой служитель церкви, примкнувший к бунтовщикам «стоил» 1000 марок деньгами или земли на сумму 100 марок (тогда марка равнялась двум третям фунта). Обычно бунтовщика знатного рода оценили в 500 марок деньгами или на 40 марок угодий. В прокламации Ричарда, выдержанной в пуританском стиле, особо отмечалась безнравственность маркиза Дорсета. По мнению Чарльза Росса, этот документ интересен еще и потому, что в нем Ричард выглядит «первым королем, открыто использующим террор и убийства как… средство формирования общественного мнения».

Названы имена и других основных союзников Бекингема: епископ Илийский и Солсберийский, сэр Уильям и Джон Норис, епископ Кентерберийский… Словом, список приличный. В день казни Бекингема все они лишились поместий и собственности. Подобные прокламации были разосланы вовсе графства Англии. Как ни старался король Ричард, предотвратить такой массовый побег заговорщиков из страны не удалось. В сущности, ему «повезло» только с Бекингемом. В Солсбери герцога долго и страшно пытали. Во встрече с королем ему было отказано. Наконец, 2 ноября 1483 года «голубая кровь» потомка Эдуарда III пролилась на плахе. Казнь Бекингема решила судьбу Генриха Тюдора. Теперь законно оспаривать право на престол мог только он: сыну Бекингема было всего шесть лет.

Морское фиаско

Генрих не успел принять участие в восстании 1483 года. Несмотря на провал, оно давало реальную возможность Тюдорам вернуться в Англию после двенадцати лет изгнания. Пьер Ландэ помог добиться от Франциска II действенной помощи в подготовке и организации их безопасного возвращения на родину. Герцог имел немало недостатков. В данном случае проявились, скорее, его слабости (даже забавные): Франциск был чрезмерно чопорен и падок на ритуалы. Его согласие помочь Тюдорам было облечено в форму торжественной церемонии клятвопреступления в Ванском Соборе. Капеллан герцогини Бретани Артур Жаке совершил богослужение. Может это и к лучшему… Как не помочь, поклявшись всенародно перед Богом и людьми? Генриху предоставляют флотилию из 15 кораблей, способных взять на борт 5000 солдат Бретани. Это данные Полидора Вергилия. А в архивах казначея Франциска есть точные данные о составе этой флотилии и ее стоимости (возможно, найденные документы отражают часть финансовых затрат и состава экипажа): упоминается 7 кораблей и команда в 515 человек. Два судна — из Сен-Мало, два — экипировал и подготовил Ален де ля Мотт, вице-адмирал Бретани, еще два — из Бреста и Оре, последний принадлежал самому адмиралу герцогства — Жане Дюфо. Сборы проходили в конце сентября: готовиться к отплытию начали сразу, как только получили депеши от Маргарет Бифорт. Тут же подоспело и письмо Бекингема. Казначей Бретани Ивон Миллон выдал Тюдорам 13000 ливров на содержание и оплату команды. Это сверх займа в 10000 экю золотом.

До конца октября Джаспер и Генрих находились в Бретани. 30 октября в рыболовецком городе Пемполь на северном побережье герцогства они и получили столь своевременный и уместный заём от Франциска. Бухта Пемполь легко вмещала до десятка судов. Кроме того, самый короткий путь в Англию был как раз оттуда. Наконец флотилия Тюдоров вышла в море. Через несколько часов начался сильный шторм. Корабли изрядно трясло, бросало вверх и вниз. Кончилось тем, что они потеряли друг друга из виду. Часть отнесло к берегам Нормандии. Часть вернулась обратно в Бретань. Корабль с Генрихом Тюдором на борту всю ночь боролся со стихией. К утру стало тише. Море успокаивалось. Оказалось, что рядом всего лишь одно судно флотилии. Чуть позже увидели землю — побережье Дорсета около гавани Пул.

Известие о казни Бекингема поумерило пыл заговорщиков. Мятежи утихли. Вожди восстания искали, где бы укрыться. Кто пустился в бега, кто тайно подался в Бретань к Тюдорам. Особенно те из них, кто находился на юго-западе страны. Им не составило труда раздобыть судно и добраться до герцогства Франциска II. Вот некоторые имена: Эдуард Кортенэ, епископ Эксетера и его брат Уолтер (в свое время он служил герцогу Кларенсу, которого казнили в 1478 году), маркиз Дорсет и его сын Томас Грей, сэр Роберт Уиллоби… Бежать им помогли купцы западных графств страны. Они постоянно бывали в Бретани и знали обстановку в герцогстве и как тайно добраться до его берега.

Удалось бежать и главным бунтарям Солсбери: епископу Вудвилю, сэру Жилю Добени, братьям Чийнам и Эдмунду Хэмпдену из Уилтшира. Из восставших в Кенте ушли от возмездия Уильям и Томас Брэндоны, Ричард Гилдфорд и Эдуард Пойнингс (его Полидор Вергилий считает одним из главных лидеров восстания). Епископ Мортон и Кристофер Эрсуик отправились во Фландрию. Ричард III не сомневался, что другой «шустрый церковник» Ричард Фоке — каноник собора Солсбери — встретился с Генрихом Тюдором 22 января и стал одним из его советников.