Французы противопоставили английскому луку арбалет. Стрела арбалета была без оперения и короче, чем английская (30–50 см). Её пробивная сила была больше, но скорострельность арбалета (3 выстрела в минуту) сильно уступала луку.

Англичане осознавали превосходство своего оружия и строили на этом превосходстве свою тактику. Лучники обычно строились по флангам или меж спешенных рыцарей, применялось диагональное построение (углом), чтобы было удобно стрелять во все стороны. Огонь сосредоточивался на флангах противника. Врага встречал град стрел. При английской скорострельности иногда одновременно в воздухе оказывались три стрелы одного и того же лучника. Если огонь начинали 5 тыс. лучников, то в воздухе всё время находились и искали свою цель 15 тыс. стрел.

Для защиты от фронтальной атаки часто применялся обычный частокол. Колья длиной в 2 метра, затёсанные с обеих сторон, закапывались в землю так, чтобы один конец находился над землёй выше пояса пешего воина и, естественно, был обращён в сторону атакующего.

Французы осознавали это английское преимущество, но кроме бессильной злобы, выражавшейся в обещании отрезать пальцы всем попавшим в плен лучникам, дело не шло. Отсутствие должной дисциплины в феодальном ополчении, привычка атаковать в конном строю, презрение к пешему противнику — всё это сослужило дурную службу французским рыцарям.

Всю ночь с 24 на 25 октября шёл дождь. Утро было холодное. Лишь в 14 часов англичане начали движение по размокшей за ночь дороге и пахоте.

Французское войско ждало, построившись в три линии. Первые две линии состояли из размещённых вперемежку спешенных рыцарей, пехотинцев и арбалетчиков, в третьей, судя по источникам, так же вперемежку стояли пехотинцы и конные рыцари. На флангах первой линии стали два конных отряда — всего 400–500 всадников.

Англичане также построились в три линии, выставив вперемежку лучников, копейщиков и спешенных рыцарей, полностью скопировав построение армии Эдуарда III при Кресси. Несколько сотен конных воинов остались в резерве.

Наступление англичан имело целью спровоцировать французское войско на ответные действия. Они двигались предельно осторожно и, пройдя примерно три четверти километра, остановились. Лучники встали в V-образные ряды, выдвинув фланги в сторону неприятеля метров на сто. Между лучниками расположились спешенные рыцари и копейщики. Фланги лучников касались кромки леса, центр построения сразу же был прикрыт палисадом из вбитых в землю кольев.

Французы не заставили себя долго ждать. Их первая линия — конные, и спешенные, и пехота, и арбалетчики — двинулась вперёд. Фланговые конные отряды оставили пеших далеко позади, хотя размокшая пахота и затрудняла движение. Опыт Кресси и Пуатье повторился в точности. Большая часть конных рыцарей полегла под стрелами ещё на подходе к английской линии. Доскакавшие упёрлись в палисад, приостановили движение. Новый град стрел, пущенных в упор, обрушился на них, английская пехота встретила подскакавших копьями. Остатки рыцарей откатились. Именно в это время спешенные рыцари, пехотинцы и арбалетчики первой французской линии под началом самого Карла д'Альбре приблизились к англичанам на расстояние полёта стрелы…

Французы буквально валились с ног, увязая в грязи, спешенные рыцари еле ковыляли под тяжестью доспехов. Последние сто метров до английских позиций французы шли под дождём стрел. Арбалетчики отстали или просто отступили, но спешенные рыцари в большинстве своём дошли до частокола, прорвались и стали теснить англичан. Такие же спешенные рыцари, но с английской стороны, приняли бой. А лучники, взявшись за мечи и топоры, оставили свои позиции у кромки леса и уцелевшего частокола и напали на прорвавшихся французов с флангов и даже с тыла. Боевые порядки дерущихся смешались. За несколько минут уставшие французы полегли под ударами англичан. Кто не погиб, тот попал в плен.

В это время, не соотнеся свои действия с произошедшим, в атаку пошла 2-я линия французов. Но атака велась не столь энергично, как это проделала первая линия. Соответственно и потерь было меньше. Французы отступили, чтобы перестроиться. Часть конницы из третьей линии усилила отступившую вторую. Третья атака, как предполагали англичане, должна была стать решающей.

В этот момент Генрих V получил известие, что французы напали на его лагерь, расположенный в 1,5 км к югу от поля боя. Английский король решил, что попал в окружение, и приказал перебить взятых в плен французов, так как полагал свою армию недостаточно сильной, чтобы драться на два фронта и, кроме того, охранять пленных. Вскоре стало известно, что нападение на английский лагерь произвели местные крестьяне исключительно с целью грабежа, и Генрих V успокоился.

Третья атака французов велась тем же способом и тоже была отбита.

Оба войска остановились, как бы переводя дух, и тут Генрих V лично бросился в атаку с несколькими сотнями английских кавалеристов.

Этот удар стал кульминацией сражения. Его хватило на то, чтобы рассеять французскую боевую линию (их последнюю третью линию), но сил для преследования потерявшего строй отступающего противника уже не было. Кроме того, англичане стремились подобрать как можно больше раненых и не раненых, но упавших и увязших в грязи французских рыцарей, чтобы потом потребовать с них выкуп. Спешенные английские рыцари также не могли принять участие в преследовании.

Французы потеряли почти всю верхушку своей армии. Прискакавший к месту сражения герцог Брабантский успел лишь к завершению боя и не мог повлиять на его исход. Его рыцари безнадёжно отстали. Уцелевшие французы отступили, считая себя побеждёнными.

Французские потери составили 5 тыс. убитыми и более тысячи пленными. Погиб Карл д'Альбре. Герцог Орлеанский и прославленный маршал Жан II ле Менгр Бусико попали в плен. Погибла почти вся верхушка партии арманьяков.

Английские потери были гораздо меньше. Некоторые источники упоминают лишь о 13 убитых рыцарях и сотне пехотинцев. Видимо, потери английской армии были на порядок меньше французских из-за действий английских лучников.

В 1420 г. был подписан договор, отдававший практически всю Францию в руки английского короля. Это было прямым следствием поражения при Азинкуре. Лишь через восемь лет, в 1428 г. осенью, начнётся новый этап Столетней войны, когда на арену выходят совершенно иные действующие лица (Жанна д'Арк), опирающиеся на самую широкую поддержку народных масс, направляя эти массы не столько против собственных феодалов (хотя были и такие примеры), сколько против иноземных захватчиков.

Мехмед II

(правил в 1451–1481 гг.)

Среди многих турецких султанов, которые сами или руками своих военачальников вели победоносные завоевательные войны, Мехмед II выделяется возрастом и поразительным военным счастьем, позволившим ему в возрасте 21 года посредством военной операции изменить облик всего Средиземноморья, открыть новую страницу в жизни многих народов Европы и Азии.

Он родился в 1432 г., и мать его была наложницей, а не женой султана Мурада I. Ранние годы Мехмеда тихо и скромно прошли в Адрианополе. Он был третьим сыном султана, и турецкий престол ему «не светил», наоборот, было очень много шансов, что очередной султан, один из старших братьев Мехмеда, как только вступит на престол, прикажет убить незадачливого сына наложницы, чтобы подстраховаться от возможного претендента на престол.

Однако в 1437 и в 1443 гг. при довольно странных обстоятельствах умерли два старших брата Мехмеда и он стал единственным законным претендентом на трон своего отца (был, правда, некий принц Орхан, троюродный брат Мурада I, но он жил в Константинополе, вдалеке от двора султана).

Мурад I поздно обратил внимание на своего третьего сына и велел дать ему соответствующее положению наследника образование. Армия репетиторов довольно быстро обучила наследника. Он знал философию, основы других наук, бегло говорил на пяти языках. Уставший от жизни Мурад дважды пытался отойти отдел и оставить страну своему сыну (первый раз так случилось, когда Мехмеду было всего 12 лет). Однако высокомерие и вызывающее поведение Мехмеда оттолкнули от него двор и народ, духовенство было встревожено интересом Мехмеда к различным ересям, волновалась армия.