— Добрый день, мистер Гаттерас, я выехал на прогулку в надежде встретить вас. Мой отец дал разрешение поддерживать с вами знакомство, если вы ничего не имеете против.

— Буду очень рад, — ответил я. — Не хотите ли подняться ко мне на борт?

Он охотно принял мое приглашение, и через несколько минут мы уже сидели на палубе за чашечкой кофе. По его просьбе я в нескольких словах описал ему свою жизнь за пределами Англии и в ярких красках представил все прелести бродячей жизни австралийских золотоискателей и плантаторов южных островов Океании.

— Какой интересной жизнью вы жили! — воскликнул юноша. — И как бы я хотел последовать вашему примеру!

— Ваше желание вовсе не так несбыточно, как вам кажется. Я вчера говорил на эту тему с вашим отцом, и он был склонен исполнить вашу просьбу.

— Правда? Вот было бы хорошо, если бы он отпустил меня.

— Я думаю, что он не преминет сделать это.

Взяв другой галс, мы прошли мимо купален, и я причалил к пристани. Простившись с молодым лордом, я направился в город. Утром я забыл написать одно очень важное письмо и, чтобы не терять времени, решил немедленно отправить телеграмму.

Глава XXI

Должен заметить, что с момента моей встречи с воспитателем молодого лорда, мистером Бакстером, я много думал об этом человеке и все больше убеждался, что где-то встречал его раньше. Этот человек возбуждал во мне инстинктивное недоверие. Это была одна из тех странных и необъяснимых антипатий, которые иногда начинаешь испытывать без всякой причины. Его лицо мне не нравилось, и я чувствовал, что он также, в свою очередь, враждебно настроен по отношению ко мне. Можете представить себе мое изумление, когда, входя в здание почты, я столкнулся с ним лицом к лицу. При виде меня гувернер смутился, точно я поймал его за каким-нибудь предосудительным делом, и невнятно пробормотал приветствие. Я ответил ему. Войдя в контору, я увидел, что всего один столик был свободен. Возможно, за ним-то только что и писал мистер Бакстер. Сев за столик, я заметил, что мой предшественник так сильно нажимал на карандаш, что весь текст телеграммы ясно отпечатался на столе. Он гласил: «Письмо получено. Вы пропустили свидание. Возможно новое препятствие».

Адрес был следующий: «Доктору Николя. Отель „Грин Сейлор“. Ост-Индийский док. Лондон». И подписано: «Ниневе». Послание было так интересно, что я несколько раз прочитал его. Понемногу я пришел к убеждению, что автором его был не кто иной, как мистер Бакстер. Написав свою телеграмму и отправив ее, я вышел из конторы.

Едва достигнув улицы Инвалидов, я почувствовал, что кто-то дотронулся до моей руки. К моему величайшему изумлению, это оказался все тот же мистер Бакстер. Теперь он был совершенно спокоен и поздоровался со мной с подчеркнутой вежливостью.

— Мистер Гаттерас, если не ошибаюсь? Мне помнится, несколько дней тому назад мы встретились с вами на пляже. Не правда ли, великолепная погода? Вы идете в эту сторону, да? В таком случае разрешите мне пройтись с вами.

— С большим удовольствием, — ответил я. — Я направляюсь к себе в гостиницу. Кажется, мы с вами только что встретились в телеграфной конторе.

— Да, я заходил туда отправить письмо.

«Да, — подумал я, — теперь я почти убежден, мистер Бакстер, что вы совсем не то лицо, за которое себя выдаете. Скорее всего, вы и есть тот самый таинственный мистер Ниневе, который только что отправил телеграмму доктору Николя».

Некоторое время мы шли молча.

— Мне кажется, вы много путешествовали, мистер Гаттерас? — снова начал мой спутник.

— Да и вы, мистер Бакстер, кажется, немало повидали на своем веку?

— О, напротив, очень мало.

— Мне думается, что вы бывали на южно-океанских островах. Вы знаете остров Папеэте?

— Да, я был там.

— А Новую Гвинею?

— Нет, никогда там не бывал. Лучше всего я знаком с Дальним Востоком — с Китаем, Японией.

Не знаю, что вдруг заставило меня спросить: «А в Андоманасе были?» Эффект был просто поразителен. На секунду мистер Бакстер зашатался, как пьяный, и лицо его сделалось пепельно-серым.

— Нет… нет… вы ошибаетесь. Уверяю вас, я никогда не был в Андоманасе, — проговорил он хриплым, сдавленным голосом.

Как известно, в Андоманасе содержатся каторжники, направленные на исправительные работы в Индию. Теперь я был уже почти убежден, что там-то и скрывается тайна мистера Бакстера.

— Боюсь, мистер Бакстер, вы чувствуете себя не совсем здоровым, — сказал я. — Быть может, мы идем слишком быстро и вам жарко? Вот, кстати, и моя гостиница. Зайдемте и выпьем что-нибудь, это восстановит ваши силы.

Он утвердительно кивнул. Крупные капли пота выступили у него на лбу. Мистер Бакстер, кажется, готов был упасть в обморок.

— Да-да… Мне что-то нездоровится, — признал он.

Войдя в залу, я заказал виски и содовую. Мистер Бакстер залпом выпил свой стакан и через несколько секунд совершенно пришел в себя.

— Благодарю за вашу любезность, мистер Гаттерас, — сказал он. — Я думаю, что мы слишком быстро для моих слабых сил взошли на этот холм. Но мне нужно возвращаться обратно. У меня есть кое-какие дела в городе.

Инстинктивно я угадал его мысли. Он тотчас отправится в контору, чтобы послать другую телеграмму. Я решил попытать счастья и еще раз смутить его:

— Может быть, вы окажетесь недалеко от телеграфа? Если так, то не будете ли вы столь любезны отправить и для меня одну телеграмму?

Он поклонился и вежливо ответил:

— С большим удовольствием.

Вырвав листок из записной книжки, я написал следующее: «Джону Николсону, отель „Ленд-Хольм“, Лондон. Возможно новое опасное препятствие. Гаттерас».

Тщательно сложив бумагу, я передал ее мистеру Бакстеру, но попросил его прочитать написанное на тот случай, если вдруг он не сможет разобрать мой почерк. Пока мнимый гувернер читал ее, я внимательно за ним наблюдал. Никогда не забуду выражения его лица. Я одержал полную победу. На секунду он вновь совершенно потерял присутствие духа, но колоссальным усилием воли сдержался. Слабо пожав мне руку, Бакстер пожелал мне всего хорошего и пообещал в точности исполнить мое поручение.

После его ухода я опустился в кресло, дабы хорошенько обдумать создавшееся положение. Оно было довольно запутанным. Если он замышлял что-нибудь плохое, то я, несомненно, ему помешал. Это было очевидно. Он выдал себя.

Полчаса спустя пришел ответ на мою первую телеграмму, который требовал моего немедленного присутствия в Лондоне. Я рассчитывал отправиться туда через несколько дней, но теперь положение дел совершенно изменилось. Так как я не знал, вернусь ли еще когда-нибудь в Борнмут, то решил зайти к молодому лорду. Надев шляпу, я вышел.

Я застал своего молодого друга и его отца дома. Оба очень обрадовались, увидев меня, и одинаково опечалились, узнав, что я пришел к ним с прощальным визитом. С некоторым удивлением я обнаружил, что мистер Бакстер также отправляется в Лондон.

— Надеюсь, что если вы когда-нибудь снова окажетесь в Борнмуте, — сказал старый лорд, когда я встал, чтобы проститься, — то непременно заглянете к нам.

— Благодарю вас, — ответил я, — а я надеюсь, что, если ваш сын попадет когда-нибудь в Австралию, я буду иметь удовольствие видеть его у себя.

Пожав обоим руки, я вышел. Не успел я сделать и нескольких шагов, как увидел человека, выходившего из маленькой калитки. Это снова был мистер Бакстер.

— Не правда ли, какой великолепный вечер, мистер Гаттерас? Не могли бы вы уделить мне пять минут?

— С удовольствием. В чем дело?

— У меня есть небольшой, но очень важный вопрос к вам, сэр. Мне кажется, что вы питаете ко мне какую-то неприязнь.

— По-моему, я не давал вам повода так думать. — По правде сказать, я надеялся, что он упомянет о сегодняшней телеграмме, но он был слишком хитер для этого.