— Я не стану заверять тебя в чем-либо, Фил, я прошу только испытать меня.

Морант все это время рассеянно переворачивал альбомные страницы, как вдруг вскрикнул:

— Боже мой, Фил! Как это к тебе попало?

— Что такое? — взволнованно спросил тот.

Когда Герберт указал ему на одну карточку в альбоме, молодой человек проговорил:

— А, это же мистер Фосдайк…

— Не может быть! — воскликнул Герберт. — Да это вылитый Джеймс Фоксборо! Они похожи друг на друга как две капли воды!

XXIV. Размышления Сайласа Ашера

— Ты ведь никогда не видел Джона Фосдайка? — спросил Филипп после непродолжительного молчания.

— Никогда. А ты не встречал Джеймса Фоксборо… Сходство поразительное и чертовски странное! — заметил Морант.

Филипп несколько секунд задумчиво пускал клубы дыма, а потом сказал:

— Удивительно, что об этом необыкновенном сходстве не упомянул ни один свидетель. Ты ведь был на следствии. Ты уверен, что не ошибаешься?

— Если бы ты не сказал, что это портрет Фосдайка, я поклялся бы, что это Фоксборо.

Сомс снова задумался, а потом проговорил:

— Без твоего позволения я не считаю себя вправе сообщить об этом полиции, но сыщик Сайлас Ашер сейчас в Бомборо, и мне кажется, что он найдет это известие очень важным.

— Почему? — спросил Морант.

— Точно не могу сказать, — ответил Филипп, — просто мне так кажется. Я должен признаться, что этот сыщик произвел на меня впечатление…

— Но, милый Фил, при моих отношениях с семейством Фоксборо не могу же я помогать сыщику!..

— Конечно, не можешь, если считаешь Фоксборо виновным, но ты, кажется, говорил, что не веришь в это. Если ты придерживаешься такого мнения, то ради его же блага ты должен помогать следствию. Я за то, чтобы все выяснить, и я имею на это право. Герберт, нам с тобой нужно действовать заодно. Я сам только дня два назад узнал, что девушка, на которой я хочу жениться, — единоутробная сестра мисс Фоксборо.

— Не может быть! У Джеймса Фоксборо только одна дочь — Нид.

— Возможно, но у миссис Фоксборо была дочь еще до замужества, девочку воспитывала ее сестра. Я не желаю подробно рассказывать эту историю, я упомянул о ней только для того, чтобы показать, что так же, как и ты, имею право решать, как распорядиться нашим открытием.

— Не знаю, мне кажется, что первая наша обязанность в жизни — стоять за своих. Я предпочел бы позабыть о моральных принципах, но помог бы своим друзьям.

— Как я уже говорил, я не думаю, что это может навредить Джеймсу Фоксборо. Я так же, как и ты, полагаю, что если он и убил Джона Фосдайка, то это было неумышленное убийство; но вспомни, что единственная улика против Фоксборо — это кинжал. Вот что, давай расскажем обо всем доктору Ингльби и попросим его совета.

— Мне все это не нравится, Фил, — возразил Морант угрюмо, — и я жалею, что вообще взял в руки этот проклятый альбом.

— Однако ты все видел и сделал открытие, о котором нельзя просто так позабыть. Я пока не могу объяснить почему… но я уверен, что это открытие крайне важно.

— Что ж, я уступлю, — ответил Герберт. — Во-первых, я знаю, что ты умнее меня, а во-вторых, я уверен, что ты не навредишь ни нам, ни мистеру Фоксборо. Не так ли? — несколько встревожившись, спросил Морант.

— Несомненно. Действовать смело лучше всего.

Итак, друзья решили рассказать доктору Ингльби о своем открытии. Морант очень удивился, увидев, как доктор отреагировал на это известие. Он разволновался и заявил, что об этом немедленно нужно сообщить Сайласу Ашеру. За сыщиком сейчас же послали. Сайлас Ашер на тот момент пребывал в довольно угрюмом расположении духа: история мисс Хайд не объяснила ему ничего.

— У нас есть для вас новость, сержант, — сказал доктор Ингльби, когда мистер Ашер вошел в гостиную. — Садитесь и слушайте.

Рассказ доктора Ингльби о необыкновенном сходстве Фосдайка с его убийцей очень заинтересовал сыщика. А когда доктор упомянул о том, как Морант на фотографии принял Фосдайка за Фоксборо, то серые глаза сержанта засверкали… Сыщик не проронил ни слова, пока доктор не закончил, а потом сказал:

— Позволит ли мне мистер Морант задать ему два вопроса?

— Конечно, — ответил Герберт.

— Вы хорошо знали мистера Фоксборо?

— Я видел его несколько раз.

— Вы не можете принять его за кого-нибудь другого?

— Конечно, нет!

— Благодарю вас, мистер Морант. А теперь, мистер Сомс, я попрошу вас одолжить мне карточку мистера Фосдайка. Если вы мне откажете, я все равно достану ее в городе.

— Зачем мне вам отказывать? — удивился Фил. — Вот она.

Сыщик внимательно посмотрел на фотографию:

— Я никогда не видел Фосдайка живым, но на фотографии определенно он…

— Несомненно, — согласился Фил.

— Это превосходный портрет, — подтвердил доктор Ингльби.

— Теперь, господа, вы имеете право узнать, что я думаю обо всем этом, — сказал сыщик. — Двое из вас заинтересованы в том, чтобы доказать невиновность Джеймса Фоксборо. Ну что ж, вы не могли оказать ему большей услуги. Не пройдет и двух суток, прежде чем я открою вам нечто важное. Спокойной ночи, господа.

— Вы согласны со мной, что это ценные сведения, доктор? — спросил Фил, когда сыщик ушел.

— Должно быть. Нельзя же оставлять без внимания такое необыкновенное сходство. А между тем никто в «Веточке хмеля» об этом не упомянул, да и таинственный незнакомец, сидевший возле Тотерделя в театре, не мог быть мистером Фоксборо. Тогда старый болтун и все остальные обязательно бы это заметили. Возможно, это был сообщник убийцы.

Герберту, Филиппу и доктору, конечно, хотелось узнать, что скажет Сайлас Ашер. Никто из них не сомневался в том, что сержант придавал огромную важность этому известию.

Действительно, чем больше сыщик думал обо всем услышанном, тем явственнее он осознавал ценность полученных сведений.

— Теперь не остается сомнений в том, что был сообщник, — бормотал он себе под нос, возвращаясь домой. — Фоксборо — зачинщик убийства, но сам он вряд ли в нем участвовал. Если верить показаниям Стертона, то Фоксборо располагал огромной суммой денег, так что он легко мог воспользоваться услугами какого-нибудь негодяя. Вероятно, причиной смерти Фосдайка стало нечто относящееся к истории мисс Хайд. Может, Фосдайк — первый любовник мисс Уиллоби? Странно, что до сих пор мне не встретился никто, кто знал бы и мистера Фосдайка, и мистера Фоксборо, а между тем на следствии, например, присутствовал мистер Морант. Если бы он видел труп, то его поразило бы чудовищное сходство покойного с мистером Фосборо. Тотердель также должен был бы отметить сходство своего собеседника в театре с мужем его крестницы. Не мог же он закрыть на это глаза! Тотердель — пустозвон, но старается говорить правду, насколько ему позволяет его самонадеянность и склонность к болтовне. Итак, на открытии театра в Бомборо Фоксборо не было… Съезжу-ка я завтра в Лондон и покажу эту карточку в «Сиринге».

На следующий день Ашер отправился в Лондон с первым же поездом. Теперь важнее всего сыщику казалось найти сообщника, который, по его мнению, и был настоящим убийцей. Фоксборо по закону можно было предъявить только обвинение в подстрекательстве. Он, вероятно, бежал за границу. Конечно, за главными портами был установлен надзор, но сыщик прекрасно знал, что его коллеги не раз проигрывали на этом поле боя.

XXV. Проделки Кодемора

В Лондоне Сайлас Ашер без промедления принялся за дело. Слова Герберта Моранта подтвердились: люди, знавшие Джеймса Фоксборо, говорили, что именно он запечатлен на фотографической карточке, которую им показывал сыщик. Все актеры из «Сиринги» утверждали, что не только не знали Фосдайка, но даже не слышали такого имени, пока о несчастной участи этого человека не стали судачить на каждом углу. Сыщик начинал догадываться, в чем дело, но по-прежнему находился в недоумении относительно личности таинственного незнакомца, удостоившего своим присутствием бомборский театр. Сержант явился в Скотленд-Ярд и узнал, что там о Джеймсе Фоксборо по-прежнему не было никаких известий. Мистера Ашера это не удивляло — он и не надеялся, что его коллеги могли выяснить, где скрывается Фоксборо; но знаменитый сыщик верил в то, что сам он, Сайлас Ашер, в силах сделать это. Пока же сержант сосредоточился на сообщнике, или том Фоксборо, который останавливался в «Веточке хмеля» и которому не принадлежала «Сиринга».