- Что? Здороваться? С тобой?! Может, тебе еще и пососать?!

- Ну, зачем же сразу крайности? То разменять, то пососать...

- Не заказывал я тебя менять, веник недоделаный! Кто тебе такую лапшу на уши повесил?

- А кто подослал отморозков на мою хату?

- Не я, вот те крест!

- Засунь свой крест... подальше.

- Хувалов, - вдруг сознался Лысый. - Его рук дело.

- Да, ну?

- Хувалов, - повторил Лысый. - Я тут ни при чем.

- Как это ни при чем?!

- Вот так.

- Ты что, не мог его тормознуть?

- Как я мог тормознуть Хувалова, если ты загасил четырех его людей? Теперь он не остановится, пока не увидит тебя в гробу.

- В гробу-то меня много кто хотел бы видеть. Но я чего-то не могу расчухать... Я загасил четырех людей Хувалова?

- Ты же не будешь этого отрицать?

- Погоди-ка, погоди... Ты мне выкатил за их дунделя четверть лимона?

- Ну, - неохотно согласился Лысый.

- Насколько я еще врубаюсь в бизнес, Хувалову надо бы тебя стращать. Что он на меня-то катит? Платил-то ты. Ты же не будешь этого отрицать.

- Платил-то я, - вяло подтвердил Лысый. - Но я буду это отрицать. Видишь ли, ты просек не весь бизнес.

- Да что ты?

- У меня с Хуваловым тоже бизнес.

- Я знаю. Ну и что?

- Видишь ли, если Хувалов пронюхает, кто оплатил заказ на четырех его людей...

- Ах, вот так?! Ха-ха-ха-ха! "Если Хувалов"? Ха-ха! Очень трогательно, Лысый, ты неподражаем!

- Какой есть.

- Ну, и что будет, если он пронюхает?

- У меня могут накрыться два завода. Ты влез в очень крутой бизнес, Серафим, - с пафосом изрек Лысый. - У тебя очень крутые проблемы.

- Да мне до балды твои заводы! Пока я вижу одну очень крутую проблему, Лысый: твою личную.

- Твои проблемы.

- Нет, это твои проблемы.

- Нет, твои.

- Ты на мне стрелки свел, а я что? Мои проблемы? Я буду, по-твоему, кучерявиться и обтекать? Отсоси! Знаешь, что ты сейчас сделаешь? Звони Хувалову, падла, и колись, кто выкатил бабки за смерть четырех его человек!

- Не позвоню, - упрямо ответил Лысый. - Это бизнес... Нет, я не могу. Не хочу.

- Слышь, фуфел, Машу хочешь?

- Хочу.

- Тогда колись.

Лысый задумался:

- Нет, Серафим, не доставай, - не позвоню.

- Ну ладно, - отступил убийца. - Тогда такая тема: выкатывай четыре "мерса" и забирай ее на фиг, - неожиданно для самого себя предложил Серафим (после бурного соития его чувства к мисс края несколько притупились, так что он вдруг понял, что не хочет Машу, несмотря на все ее достоинства и недостатки).

- Кого? - опешил Лысый. - Машу Типовашееву?

- Ага, типа того, - подтвердил киллер.

- Четыре "мерседеса"? "Шестисотых"?

- Нет, знаешь, довоенных, - улыбнулся Серафим. - Конечно, "шестисотых".

- Новых?

- Нулевых. - Серафим поцеловал кончики пальцев.

- Обломись, сука! - вспыхнул Лысый. - Четыре новых тачки за одну ворованную обдолбанную телку?!! За кого ты меня держишь?!

- Чего ты расперделся?

- Да пошел ты!

- Во-первых, не телка, а Маша Типовашеева, во-вторых, самая конкретная соса края, - тебе этого мало? А в-третьих, где ты еще найдешь такую кайфовую бабу? На кого у тебя после нее вскочит?

- На кого захочу, на того и вскочит, - с достоинством ответил Лысый. - Я каждый год конкурс телок устраиваю. Ты на кого наехал, самчура?!

- До конкурса еще надо дожить. А если я тебя раньше замочу?

- Ты?!

- Я.

- Головка от смычка! Только попробуй!

- Что ты все время обзываешься, Лысый? Заколебал уже.

- А ничего! Не хер было на мою бабу забираться!

- Я с тобой интеллигентно, красиво, а тебя словно понос пробрал. Завянуть можно!

- Ты мне не указ, - перебил Лысый. - Как хочу, так и обзываюсь. Ясно?!

- Ясно, ясно.

- Знаешь, сколько у меня денег, интеллигент недроченный?

- Да мне по фиг. Я не сую нос в чужие кошельки.

- А ты суй, суй, говно ты такое!!! - взорвался Лысый. - Он не сует! Слышали?! Гордый, да?! Все суют - не впадлу, а он, значит, не сует! Ворованным бабам палку суешь?!

- Сую, - согласился Серафим.

- Вот и в чужой кошелек шнобель сунь, засранец, быстро узнаешь, что такое бабки и каково их иметь.

- Убедил, Лысый, убедил, падла, - сдался Серафим. - Что доказать-то хотел?

- А то, что у меня денег столько, стукач поганый, сколько надо.

- О'кей.

- И ни один ебарь мне не указ. Ясно?!

- Я же сказал: ясно. Ясно, Лысый. Не пыли.

- Вот так, - успокоился Лысый. - Поэтому буду пылить и материться столько, сколько надо.

- Согласен. А как насчет трех "мерседесов"?

- За Машку?

- Да.

- Хрен тебе узлом, - ответил Лысый, - а не три "мерседеса".

- Как хочешь...

- Два "мерседеса", - вдруг заявил Лысый. - И ни покрышкой больше.

- Два "мерзавца" за Машу Типовашееву? Да у тебя крыша поехала. - Серафим взглянул на любовницу.

Маша лежала в приятной постэротической истоме, прозрачно смотрела в потолок и еле заметно шевелила конечностями. Право, более обворожительную телку трудно было вообразить. Три "мерседеса", не меньше.

- Два "мерзавца" и два запасных колеса, - повелся Лысый.

- Два "мерзавца", двигатель, шасси и корпус третьего "мерседеса", - уступил Серафим.

- Два "мерзавца", двигатель, шасси и три покрышки нулевые... - Лысый умолк. - Слышь, засеря, - опомнился он, - а чего это ты вообще надумал сбагрить Машу Типовашееву?

Серафима заклинило. Он понял, что Лысый что-то просек. Он знал: стоит авторитету унюхать, что Маша больше ему не катит, как он моментально заподозрит кидалово и не выкатит за мисс края дырявой покрышки - сделка накроется. Но... Пока оба приценивались, Серафим внезапно ощутил приближение нового коитуса, у него словно открылось второе дыхание.

С утроенным аппетитом он залез на Машу Типовашееву. Рыночная стоимость мисс края резко подскочила, впрочем, как и твердый, будто рычаг переключения скоростей, шершавый шомпол Серафима.

- Лысый... Лысый... - томно шептал растаявший в женских объятиях убийца.

Телефон выпал из его руки и загремел на пол.

- А? - настрожился Лысый.

Но Серафим его больше не слышал…

Зато Лысый на несколько напряженных минут весь обратился в слух.

- Четыре "мерса"... - стонал Серафим. - Пять... Шесть!.. Семь!!.

- А!! - отвечала Маша.

- Восемь!!! - продолжал пихать Серафим.

- А!!! - закричала Маша.

- Девять!!!!

- А!!!!

- Десять!!!!

А!!!!!

...Все кончилось на цифре тридцать два.

Маша потеряла память. Серафим подобрал с пола мобильник и сообщил бывшему шефу, что девушка больше не продается.

- Что... Что ты со мной делаешь? - задыхаясь, пропел Лысый.

- Ты плачешь, что ли?

- Да, - ответил авторитет. - Ну, почему ты со мной так жестоко поступаешь, гаденыш? Что я тебе сделал? В чем моя вина? - В трубке густо засопели.

Затем прогремел оглушительный взрыв.

- Лысый! - позвал Серафим.

Ответа не последовало.

- Лысый!...Застрелился, что ли?

- Нет, -- ответил авторитет. - Высморкался.

- Я чё, должен слушать, как ты сморкаешься?!

- Прости.

- Да пошел ты!

- Погоди! - в отчаянии воскликнул авторитет. - Не вешай трубку! Хотя бы пару минут!

Тщетно. Серафим оборвал связь, потому как прибалдевшая Маша, облизывая все и вся на своем пути, заползла к нему на грудь. Убийце было не до извращенцев.

- С кем ты разговаривал? - спросила девушка.

- С одним хряком, - отмахнулся Серафим. - Ничего сексуального, деловой базар.

- Твой хряк голубой?

- Хуже. Мой хряк Лысый.

- Как! - Маша замерла и в упор уставилась на собственную коленку. - Вот так?!

- Хуже. - Серафим поцеловал ее изумительное колено. - Как крутое яйцо.