Позволю себе одно отступление. Общественную дискуссию, направленную против крупных корпораций, организовать чрезвычайно сложно. За исключением таких бесспорно опасных для жизни и здоровья людей отраслей промышленности, как табачная и оружейная, почти все основные сферы индустрии сумели оградить себя от критики со стороны простых граждан. На газетных полосах, посвященных деловой жизни, вы никогда не встретите детального анализа политики корпораций. Исключением из этого общего правила — забавный парадокс — является «Уолл стрит джорнал», та самая газета, которая, когда Нэйдер работал над «Хозяевами», в редакционных статьях предостерегала читателей от контактов с ним. Ежегодно выходят десятки тысяч книг о бизнесе, но, что симптоматично, лишь в считанных из них скрупулезно анализируется реальное положение вещей — а ведь именно оно чрезвычайно важно для потенциальных инвесторов, не говоря уже об интересах работников данных отраслей или населения в целом.

Вернемся к нашей основной теме. Вплоть до конца 60-х, до эскалации военных действий во Вьетнаме, книги о внешней политике выходили редко. В период «холодной войны» интерес к иностранным делам был столь низок, что ЦРУ приходилось тайно субсидировать издание сотен книг, содержавших пропаганду правительственного курса. Вопреки федеральным законам, регулирующим деятельность ЦРУ, эти книги, выпускаемые якобы для зарубежных читателей, благополучно просачивались на американский рынок. Скорее всего, они фактически и писались в расчете на «отечественного потребителя» — весьма характерный для американской пропаганды тех лет момент. Во время слушаний в конгрессе, посвященных деятельности ЦРУ на территории США в 60-е годы, были «выведены на чистую воду» сотни книг. (Многие из них вышли в издательстве «Прэгер» («Praeger»), основатель которого — молодой эмигрант из Австрии — начал свою карьеру с сотрудничества с американскими оккупационными властями у себя на родине.) В прежние времена — в период Второй мировой войны — необходимости в такой литературе не было. Книги того периода однозначно поддерживали внешнеполитический курс США. Официальная цензура при этом отсутствовала — да и неофициальный нажим, по моим подозрениям, тоже. Издатели, интересовавшиеся внешней политикой, — например Кэсс Кэнфилд из «Харперз» — принадлежали к истеблишменту и, как правило, во всем были согласны с Государственным департаментом. Например, я не могу вспомнить ни одной книги, вышедшей во время Второй мировой, где затрагивалась бы тема Холокоста либо критиковалась американская политика по отношению к евреям или другим подвергнутым геноциду народам. Как и Голливуд — первые фильмы, где хотя бы упоминались эти проблемы, появились лишь спустя некоторое время после окончания войны, — книжный мир каким-то непостижимым образом умудрился отмолчаться.

В первые годы «холодной войны» выпускалось (если оставить за скобками деятельность немногочисленных коммунистических издательств) крайне мало книг о переменах в Восточной Европе и Латинской Америке. И лишь в 60-х в интеллектуальной жизни Америки, а значит, и в американском книгоиздании началась оттепель. «Пантеон» первым стал издавать книги о коммунистическом Китае. В то время этот регион оставался самым настоящим «белым пятном» на карте американских средств информации, и китайское лобби без труда внушало большинству американцев, что националистический режим был благотворен для страны и заслуживал поддержки США.

Позднее нам довелось издать еще множество книг о Китае и Японии, в том числе «Войну без пощады» Джона Доуэра. Уже в «Нью пресс» мы выпустили его авторитетный труд «Приятие поражения», удостоенный премии «Бэнкрофт» 1999 года, а также Пулитцеровской и Национальной книжной премий (John Dower «War Without Mercy»; «Embracing Defeat»). Вначале в наших книгах о Китае преобладало стремление показать китайскую революцию более объективно, чем это делал Госдепартамент или китайское лобби. Но со временем наши авторы стали критичнее относиться к новой политике Китая. На страницах их книг впервые были реалистически описаны «культурная революция» и формирование нового коррумпированного слоя в китайском обществе. Мне удалось дважды побывать в Китае, где я познакомился с яркими писателями и публицистами нового поколения. Виднейшим из них был Лю Биньянь, бесстрашный журналист, угодивший в тюрьму из-за своих расследований взяточничества в правительственных органах. Когда мы встретились впервые, он все еще находился под наблюдением Полиции, но со мной говорил откровенно и подробно. Мы заключили с ним договор на несколько книг.

Со временем мы заинтересовались Латинской Америкой и выпустили о ней не меньше книг, чем об Азии. Настоящий фурор произвели романы Кортасара и трилогия Эдуардо Галеано «Память огня». Но самым драматичным накалом отличались книги о Чили. Мы выпустили тоненькую книжечку Рехиса Дебрая и Сальвадора Альенде, где обсуждалось будущее чилийской революции. Написать к ней предисловие я попросил Орландо Летельера, посла Чили в Соединенных Штатах. Мы встретились в Вашингтоне, в чилийском посольстве. Дело было на заре правления Никсона. Я спросил Летельера, каковы его ожидания — оставит ли Вашингтон его правительство в покое? Летельер, не подозревавший о замыслах Киссинджера, ответил, что Вашингтон ведет себя дружелюбно, и предположил, что Никсон будет придерживаться по отношению к Чили той же политики, которая вылилась, например, в установление дипломатических отношений с Китаем. Вскоре произошел переворот, Альенде погиб, а позднее агенты чилийской тайной полиции ДИНА убили в Вашингтоне и самого Летельера. Остается утешаться лишь тем, что нам хотя бы удалось напечатать документальное расследование произошедшего — книгу «Убийство в Эмбасси-роу» Джона Динджеса и Сола Ландо. Благодаря этой книге убийц Летельера в итоге удалось призвать к ответу.

Что же касается книг о войне во Вьетнаме, то тут мы опоздали. Меня подвел оптимизм — я полагал, что война слишком кошмарна, чтобы затянуться надолго. Спустя несколько лет я осознал, как наивны были мои надежды. Другие издатели смотрели на вещи реалистичнее, и всевозможные фирмы — крупные, малые и средние издательства — выпустили безумное количество книг о Вьетнаме и Юго-Восточной Азии. Но наконец и мы нашли книгу, которая, на мой взгляд, помещала протесты против войны во Вьетнаме в самый широкий, ярко выписанный контекст. Это была «Власть Америки и новые мандарины» Ноэма Хомского (Noam Chomsky «American Power and the New Mandarins»). Мы продолжали издавать Хомского много лет, и его книги оказались одними из самых интересных и востребованных в нашем послужном списке.

Все больше людей переставало одобрять американскую политику «холодной войны». Неожиданно для себя мы начали издавать книги людей, которые сыграли ключевую роль дляи выработки принципов американской политики, но весьма критически отнеслись к > тому, что с этими принципами произошло на практике. Значило ли это, что мы неожиданно сместились к политическому центру? Или это центр приблизился к нашим позициям? Джордж Кеннан написал работу, где убедительно критиковалась политика США в области ядерного оружия. По моему настоянию он переработал ее в небольшую книжку «Ядерная мания». В последние годы существования «Пантеона» мы выпустили еще несколько книг Кеннана, и они вошли в ряд самых популярных наших изданий. В тот же период я посоветовал Роберту Макнамаре написать книгу — первый том будущего цикла, где анализировались ошибки, допущенные во время войны во Вьетнаме. Также мы напомнили о себе сенатору Дж. Уильяму Фулбрайту, чье «Высокомерие власти» стало одним из самых ценных вкладов «Рэндом хауз» в споры о Вьетнаме, и попросили его изложить в форме книги свои мысли о политике США за истекшее десятилетие[48]. Публика относилась к этим пожилым государственным деятелям с уважением, которого они вполне заслуживали, и их книги расходились очень хорошо.

Просматривая каталоги разных фирм за 60—70-е годы, я вспомнил, что «Пантеон» не был одинок в деле издания книг по политическим вопросам. Даже издательства, отражавшие взгляды самого закосневшего истеблишмента, — например «Харперз» — выпускали массу книг о проблемах расового и социального неравенства. В американском издательском мире преобладал консенсус между центром и левыми. «Пантеон» выделялся своей космополитичностью — стремлением активно выискивать новые спорные идеи за пределами Соединенных Штатов. Но в общем и целом наши книги не выглядели «белыми воронами» на фоне продукции других издательств. Сказать по чести, существовали издательства, которые в некоторых отношениях были куда левее нас: и марксистские, почтенного возраста, типа «Мансли ревью» («Montly Review»), и глашатаи радикальных перемен в культуре и сексе — например «Гроув пресс» («Grove Press») Барни Россета. (События прошлого, 1999 года показали, что сексуальная революция оказалось самой «неугасимой» и массовой изо всех. Многие из экономических реформ, осуществленных демократами в период «Нового курса» и позднее, были упразднены Рейганом и другими республиканцами — но даже Кеннет Старр и его коллеги, вознамерившись повернуть сексуальную революцию вспять, так и не сумели заручиться поддержкой общественного мнения.)