Но значение Шойбнер-Рихтера для НСДАП далеко не ограничивалось этой стороной дела. Он располагал широкими связями с представителями самых разных прослоек германского истеблишмента — промышленниками, дворянами, католическим духовенством и т.д. Заслугой Шойбнер-Рихтера было, в частности, то, что он свел Гитлера с генералом Людендорфом, едва ли не главным кумиром германской военщины. После провала путча Каппа Людендорф вынужден был убраться из Берлина и обосноваться в Мюнхене, где почувствовал себя гораздо вольготнее и где скоро оказался в центре заговоров, которые имели целью ликвидацию республиканского строя. Гитлер относился к Людендорфу с нескрываемым подобострастием, впрочем, как и мог относиться рядовой ефрейтор к генералу, который в последние годы войны фактически являлся главнокомандующим германской армии. Фюрер величал Людендорфа «Ваше превосходительство» и смотрел ему в рот. Спустя годы, когда их пути разошлись, от прежнего подобострастия не осталось и следа.
Что же касается Шойбнер-Рихтера, то некоторые историки НСДАП считают, что именно он, особенно в 1923 г., был главным политическим стратегом нацистской партии. О том, как оценивал Шойбнер-Рихтера сам Гитлер, свидетельствуют его слова, сказанные вдове Шойбнер-Рихтера (погибшего во время мюнхенского путча 1923 г.), что ее муж «открыл мне все двери».
Выше не раз упоминалась «Фёлькишер беобахтер», но еще не было сказано, как она стала органом НСДАП. Эта газетка, первоначально называвшаяся «Мюнхенер беобахтер», всегда была рупором крайне реакционных сил баварской столицы; одно время она была наиболее близка к ГСП, соперничавшей с нацистами, и позволяла себе не во всем соглашаться с ними. Это еще более усиливало стремление руководителей НСДАП завладеть газетой, тем более что своего органа у них в течение 1919–1920 гг. не было. Но для этого нужны были деньги и немалые — ее цена равнялась 120 тыс. марок, помимо того, «Фёлькишер беобахтер» имела на 250 тыс. марок долгов. Как видно из позднейшего нацистского издания — биографии генерала фон Эппа, необходимость в собственной газете определялась, в частности, тем, что фашистские плакаты, расклеивавшиеся большей частью ночью, к утру уже уничтожались противниками или поверх наклеивались новые.
В конце 1920 г., когда нацистское руководство узнало, что газета продается, Гитлер немедленно отправился к Г. Гранделю в Аугсбург, и тот выложил половину суммы, которую следовало уплатить сразу же. Как писал Грандель, в период фашистской диктатуры он сделал это, «ибо партия не располагала средствами». Да и могла ли весьма немногочисленная тогда организация, если бы она ориентировалась на членские взносы, и думать о подобных суммах? Другие 60 тыс. марок дал генерал фон Эпп. В 1922 г., когда сведения об этой операции проникли в печать и стали предметом обсуждения в рейхстаге, он утверждал, что деньги принадлежали лично ему. Демократически же настроенные депутаты и журналисты доказывали, что 60 тыс. марок, благодаря которым нацисты сумели получить в свои руки новое мощное пропагандистское орудие, Эпп взял из военной казны. Вероятнее всего, это было именно так. В дальнейшем фашисты выплатили долг (любопытно, что одним из прежних совладельцев «Фёлькишер беобахтер» являлся Г. Федер, который исправно получал с родной партии все причитавшиеся ему деньги). Крупная промышленность (и другие доброжелатели из числа власть имущих) все более щедро субсидировали нацистскую партию, о чем говорит и тот факт, что газета, выходившая в 1921–1922 гг. трижды в неделю, с начала 1923 г. превратилась в ежедневный орган, что, естественно, требовало новых значительных «пожертвований».
Редактором «Фёлькишер беобахтер» вскоре после перехода в руки нацистов стал Д. Экарт, его помощником — Розенберг. Уже одно это в достаточной мере характеризовало облик фашистской газеты. Постепенно руководство все более переходило к Розенбергу, это он объяснял неспособностью Экарта к труду. Для Экарта, пишет Розенберг, труд являлся мучением. Но можно полагать, что дело было не только в этом: Экарт уже сделал для НСДАП все, что мог, а быстрое ухудшение здоровья лишало его в глазах нацистов ценности. Весной 1923 г. он и формально был заменен Розенбергом.
Весьма характерна для нравов, царивших в нацистской партии, судьба Дрекслера, основавшего нацистскую партию. Он сильно недооценил Гитлера, за что в июле 1921г., как уже говорилось, поплатился председательским креслом. Но в принятом тогда уставе партии он сумел закрепить за собой важные позиции. Так, он получил пожизненный титул почетного председателя, ему предоставлялось право контроля за деятельностью 1-го председателя, т.е. Гитлера. В случае, если в ней, по мнению Дрекслера, появляются нежелательные тенденции, он должен был поставить данный вопрос на заседании руководящего комитета. Нечего говорить, что в действительности все это оставалось на бумаге; Гитлер не простил Дрекслеру обращение в полицию в 1921 г. и не собирался ни с кем делить власть. Он продолжал отзываться о том весьма презрительно. Дрекслер ряд лет оставался депутатом, а затем исчез с арены.
Выше уже приводились примеры отпора, который противники нацизма оказывали фашистской угрозе. Отпор этот в первые годы существования фашистских организаций сводился преимущественно к борьбе против террора, при помощи которого реакционные банды стремились запугать своих противников. Террор этот с наибольшей силой свирепствовал в Баварии.
Баварский пролетариат был обескровлен подавлением Советской республики и последовавшими вслед за этим репрессиями. Но и в этих условиях рабочие в своей массе отвергали попытки фашистов проникнуть в их ряды при помощи обмана и демагогии, в то же время не давая себя запугать вероломными нападениями нацистских молодчиков.
Даже полицейские отчеты о фашистских сборищах, авторы которых в целом сочувствовали устроителям, содержат немало свидетельств открытого отпора, оказывавшегося нацистам. Так, на митинге, состоявшемся 6 июля 1920 г., несколько человек, как и 24 февраля, энергично разоблачали псевдорабочий характер нацистской пропаганды. Представитель КПГ Винтерштайгер раскрыл фашистский обман насчет «производительного» капитала, который нацисты стремятся вывести из-под удара трудящихся. Винтерштайгера поддержали Шленк, входивший в НСДПГ (подавляющее большинство которой вскоре объединилось с КПГ), и член Коммунистической рабочей партии Германии (немногочисленной организации, отколовшейся от КПГ вследствие «непримиримой левизны» ее лидеров) Бранц. В полицейском отчете о собрании 15 мая 1920 г. говорится, что «немногочисленные рабочие, присутствовавшие здесь, отзывались о рассуждениях оратора, Гитлера, с руганью». Один выступавший охарактеризовал НСДАП как прожженную банду обманщиков. На митинге 25 августа участник прений, по убеждениям социалист (он, однако, не входил в какую-либо партию), заявил, что НСДАП не имеет никакого права называть себя социалистической партией.
Но действенность сопротивления фашизму снижалась не только откровенным поощрением реакционеров всех мастей (их покровитель Кар в 1921–1922 гг. стоял во главе земельного правительства), но и отсутствием единства рабочих партий. Правда, в отдельных случаях, когда чаша терпения, как говорится, переполнялась, такое единство складывалось, несмотря ни на какие разногласия. Так было, например, в июне 1921 г. после убийства фашистами председателя фракции НСДПГ в баварском ландтаге К. Гарайса, известного своими смелыми выступлениями против нацистов. В знак протеста против нового преступления реакции по всей Баварии была проведена трехдневная забастовка, в которой сплоченным фронтом выступили члены и приверженцы всех существовавших тогда рабочих партий — КПГ, НДПГ и СДПГ. С большими трудностями фашисты сталкивались в промышленно развитых районах страны. Так, их попытка созвать собрание в Дортмунде (это было вскоре после убийства Ратенау) вызвала подлинную бурю возмущения. Нацисты были вынуждены отменить митинг. Усилиями рабочих были сорваны попытки сторонников НСДАП создать группу этой партии в Эссене (август 1922 г.). Орган КПГ Рурской области «Рур-эхо» призвал всех рабочих к бдительности в отношении национал-социалистов. «Рабочие!! — говорилось в обращении. — Смотрите в оба!! Под именем «Национал-социалистической рабочей партии» реакция пытается ныне привлечь под свои знамена бездумных последователей, чтобы использовать их в интересах старых обанкротившихся сил фёлькише».