— Они?

— Ну да. Вы только что сказали, что они подошли друг другу. Синтия Брендон и кто еще?

— Это должно быть в досье, — Пигаро улыбнулся и сказал в селектор: — Сильвия, принеси мне досье на Синтию Брендон и ее кавалера.

Пару минут спустя Сильвия появилась с двумя папками и положила их на стол. Я протянул за ними руку, но Пигаро накрыл папки своими толстыми ручищами, улыбнулся и сказал:

— Нет, нет, это информация конфиденциального характера. Только мы можем заглядывать в эти папочки. Задавайте мне вопросы, и я отвечу на те, где интимные тайны не будут нарушены.

— Это очень благородно с вашей стороны, — сказала Люсиль.

— Стараемся понемножку, — отозвался Пигаро. — «Но пусть ваши похвалы не будут слишком уж медоточивы, иначе налетят пчелы со своими страшными жалами». Диккенс.

— В наши дни редко услышишь ссылки на Диккенса, — улыбнулась Люсиль.

— Да, да, именно. Ну что ж, — сказал он, открывая папку. — Синтия Брендон. Смотрим наугад. Раздел третий, часть шестая. Вопрос: «Основной источник вашего кризисного состояния?» Ответ: «Истеблишмент». Теперь смотрим досье партнера. Раздел третий, часть шестая. Тот же вопрос. Ответ: «Истеблишмент».

— А кто у вас в этой папке? — спросила Люсиль.

— Замечательный молодой человек. Его зовут Гамбион де Фонта. Он итальянец, но из очень старинного почтенного рода. Денег куры не клюют.

— Гамбион де Фонти, — повторил я.

— Гамбион де Фонти. Раздел второй, часть вторая. Вопрос: «Нужны ли вам деньги?» Ответ: «Нет, у меня их достаточно». Вторая папка. Часть вторая. Вопрос…

— Спасибо, нам все ясно, — сказала вежливо Люсиль. — У Синтии Брендон достаточно денег, как и у Гамбиона де Фонта. Кстати, известно ли вам, мистер Пигаро, что он граф?

— Нет. Не может быть.

— Тем не менее это так.

— Так вы его знаете?

— По крайней мере, наслышаны, — сказал я. — Разумеется, у вас есть его адрес?

— Ну да. Отель «Рицхэмптон», угол Шестьдесят четвертой и Мэдисон.

— Так оно и должно быть, — кивнула Люсиль. — Где еще останавливаться человеку, как не в «Рицхэмптоне»?

Мистер Пигаро углубился в размышления.

— Знаете, — сказал он наконец, — а ведь бракосочетание Синтии Брендон и настоящего законного графа могло бы составить нашей фирме неплохую рекламу. Я в этом не сомневаюсь.

— Он вполне настоящий, но не совсем законный, — сказал я.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Правда? Какая жалость, — сказал Пигаро с грустной улыбкой. — Пытаешься помочь людям, но жизнь выкидывает с тобой глупые фокусы…

— Это точно, — согласился я.

— Нам нужны две ксерокопии анкет, — заявила Люсиль мистеру Пигаро.

— Боюсь, это невозможно. Их содержание — тайна.

— А за десять долларов?

— Тайна стоит дороже.

— Харви, дай мистеру Пигаро пятнадцать долларов — это наш предел.

Я извлек из кармана три пятидолларовые бумажки, и Пигаро заказал сделать ксерокс, после чего мы раскланялись. Внизу в вестибюле я сказал Люсиль:

— Этому надо положить конец.

— Чему, Харви?

— Сама знаешь чему. Отправляйся-ка обратно в Доннеловский филиал Публичной библиотеки города Нью-Йорка, где тебе и положено находиться.

— Ты шутишь, Харви?

— Ничего подобного, — свирепо произнес я. — Какие шутки?

— Харви, не надо говорить таким тоном. Это просто ужасно. Кстати, когда этот смешной толстяк назвал тебя вертухаем, ты тоже ответил ему так, что просто мороз по коже. Ты вовсе не хочешь, чтобы я вернулась в библиотеку.

— Я об этом мечтаю.

— Но в чем же, собственно, дело?

— А в том, что ты создаешь у меня комплекс неполноценности. Ты ударила в солнечное сплетение моего мужского я. Думаешь, легко быть мужчиной в этом мире? Ничего подобного.

— Харви, я не нарочно.

— Может быть. Но это не меняет суть дела. Сколько тебе лет?

— Харви, ты это прекрасно знаешь, и по-моему это просто безобразие, что ты об этом постоянно заводишь разговор.

— Отлично. Тебе двадцать девять лет, и ты не замужем. Тебе легко говорить о том, что это, мол, безобразие, но как, по-твоему, я могу себя чувствовать? Я хотел быть кинорежиссером, а вместо этого стал сыщиком в страховой компании, причем, по слухам, я самый ловкий сыщик в этом городе. Ну и как я, скажи на милость, теперь себя чувствую после того, как ты провела этот день?

— А как? Что я такого сделала?

— Ты меня постоянно унижала.

— Но я пыталась тебе помочь, — сказала Люсиль, и в голосе ее зазвучал явный испуг.

— Ты прекрасно знаешь, как лучше всего можешь мне помочь. Возвращайся в свою библиотеку.

— Харви, во-первых, я на бюллетене, а во-вторых, я волнуюсь за тебя и решила немножко помочь. Просто глупо предполагать, что у меня есть хотя бы одна десятая твоей смекалки и знания дела. Я никак не могу понять, что плохого, если я нахожусь рядом с тобой.

— Послушай, детка, — сказал я, всеми силами пытаясь сохранить в интонациях теплоту. — Я прекрасно понимаю тебя, но работа может оказаться слишком опасной. Мне надо обязательно навестить отель «Рицхэмптон».

— Да они давно уже оттуда съехали, Харви, так что зачем торопиться?

— Почему ты так думаешь?

— Потому что это очевидно, Харви, и если ты…

Я посмотрел на нее так, что она поперхнулась фразой и сказала:

— Ладно, Харви, мы сейчас же направимся в «Рицхэмптон». Я приношу свои извинения и больше не буду вмешиваться, но ты, пожалуйста, прости меня и не прогоняй, потому что я давно не получала такого удовольствия, пожалуй, с детства, когда я окунула светлые косички моей сестры Стефани в чернила, пока она спала.

— Ты и правда это сделала?

— Святая правда!

— Почему ты это сделала?

— Потому что я се ненавидела.

— Почему ты ее ненавидела?

— Потому что она была такая добропорядочная, что просто ужас.

— Ну ладно, пошли, — согласился я, и мы двинулись по Мэдисон-авеню к «Рицхэмптону». У меня закралось подозрение, что отель имеет дела с нашей компанией, и когда, позвонив по телефону, я узнал, что это так, то представил Люсиль и себя Майку Джекоби, тамошнему сотруднику службы безопасности.

В Майке Джекоби нет ничего особо колоритного. Он старательно изучал криминологию, полицейскую психологию и гостиничный менеджмент в университете Нью-Йорка. Впрочем, для мальчика из Бронкса он сумел создать неплохой образ хладнокровного и невозмутимого человека, знающего, что такое Европа. Он носил усы и сшитые на заказ костюмы. Майк оказался очень любезным, возможно потому, что сразу же положил глаз на Люсиль, и быстро раздобыл регистрационную карточку графа. Пока я ее просматривал, он шептал мне в ухо:

— Как ее зовут? Как зовут твою девушку?

— Люсиль Демпси.

— У тебя с ней роман?

— Какое это имеет отношение к делу?

— Что ты кипятишься? Я задал вежливый вопрос. Я просто хочу знать, насколько серьезно ты ею увлечен.

— А в чем дело? — удивился я.

Только что я передал карточку Люсиль, и она углубленно стала ее изучать, а потом принялась листать журнал. Джекоби таращился на нее, как на диковину. Наконец, он сказал:

— Просто я хочу на ней жениться!

— Вот значит как? Ты ее впервые увидел сегодня и сразу же готов жениться?

— Если бы я встретил ее раньше, то уже давно бы женился. Я всю жизнь мечтал о такой девушке.

— Я поинтересуюсь у нее на этот счет, — пообещал я.

— Только будь поаккуратнее, пожалуйста, со словами, — попросил он.

— Люсиль, — сказал я, — Мистер Джекоби в тебя влюбился и хотел бы знать, не хочешь ли ты выйти за него замуж.

— Нет, — отрезала Люсиль, — но все равно большое спасибо, мистер Джекоби. Смотрите, тут граф Гамбион де Фонта зарегистрирован два раза. Самое смешное, — обратилась она ко мне, — что Валенто Корсика открыто регистрируется в этом отеле, а твой лейтенант Ротшильд и его сержант Келли об этом и понятия не имеют. Или я ошибаюсь?

— Думаю, что нет, — отозвался я.

— Я бы назвала это проявлением непрофессионализма. Вы со мной не согласны, мистер Джекоби?