— Айзек, не ломайся, как столетняя дева, которую первый раз выдают замуж, — с трудом сдерживая смех, просипел Хорхе. — У тебя всё равно нет выхода, так что вспомни, наконец, об обязанностях лорда, владыки населённых планет.

Он прав. Выхода нет. Для него. Но положение людей, доверявших ему, его отцу и деду, он может серьёзно исправить к лучшему. Надо лишь слегка изменить клятву вассала. Вместо личной клятвы он принесёт полную, от имени себя и всего своего народа. Да, он расстанется даже с теми крохами независимости, что предполагает личная клятва, но вместе с народом Колтии и Скиты получит равные права и обязанности со всеми «старыми» членами клана Ратникова. Торгийцы будут вынуждены позаботиться о всех. Да, всё именно так. Если номинес примет подобное своеволие, последнее и единственное. Нет — что ж, просто Гринбор умрёт чуть раньше, чуть страшнее от суггестивного отката отвергнутой клятвы. А его народ…

— Милорд, я готов принести вассальную клятву, — Гринбор опустился на колени.

— Ну вот, давно бы так, а то сидим, время теряем, — пробурчал Хорхе, а номинес Ким ободряюще улыбнулся и перевёл взгляд на Президента. Ратников неспешно поднялся с кресла и подошёл к коленопреклонённому лорду.

— Иус, официально зарегистрируй клятву.

— Готов зафиксировать происходящее. — Углы зала, кресла у стен погрузились в полумрак, шум прибоя отдалился, стал приглушённым. Вокруг Гринбора и стоящего перед ним на расстоянии вытянутой руки Ратникова наоборот, свет стал ярче, он будто очертил круг, отделив двух людей от всего прочего мира. Гринбор поднял глаза и встретил непреклонный жёсткий взгляд будущего сюзерена.

— Милорд Айвен Феодор Ратников, обращаюсь к вам как к номинесу, Владыке клана. Я, Айзек Гуго Гринбор, вручаю вашему клану и вам как его Владыке, себя, чтобы быть человеком вашего клана, свою семью, чтобы она была семьёй в вашем клане, всю свою собственность, чтобы она была собственностью клана, всех своих людей, чтобы они были людьми вашего клана. Приношу эту клятву добровольно, по праву единоличного владельца земель и прочей собственности, по праву самовластного распорядителя жизнью и смертью, благосостоянием и деятельностью людей на данных землях и в пределах моей собственности. Всё это отныне ваше, милорд. Отвергаю предыдущего договорного сюзерена как нарушившего долг сюзерена по отношению к договорному вассалу, и готов свидетельствовать об этом перед Богом, лордами и людьми. Я, Айзек Гуго Гринбор, сказал.

Ратников немного удивлённо смотрел на стоящего перед ним человека. Для «альфы» подобная клятва — страшная вещь, и если Гринбор пошёл на такое, он точно не трус, не властолюбец. И не дурак. Хотя и отчаялся в большей степени, чем ожидалось. Сейчас он вроде бы терпеливо ждал решения своей судьбы, но от присутствующих не скрылось, как «трясло» бывшего лорда. Что ж, если он этого хочет… Ратников положил ладонь правой руки на голову вассала, и в его глазах сразу загорелся огонёк надежды.

— Я, Айвен Феодор Ратников, номинес, Владыка клана, принимаю Айзека Гуго Гринбора как человека клана, его семью как семью клана, его собственность как собственность клана. Считаю любые предыдущие обязательства Айзека Гуго Гринбора перед иными кланами ничтожными и не имеющими никакой силы. Я, Айвен Феодор Ратников, сказал.

— Происшедшее зафиксировано. Клятва представлена в юридическую службу Сената и передана информационным службам, — бесстрастно подтвердил иус. Освещённый круг растаял, шум прибоя и крики чаек зазвучали сочнее и ярче. Опускающееся солнце протянуло золотистую дорожку почти до самых кресел переговорного зала.

— Что ж, Айзек, скажу честно, такой клятвы я от тебя не ожидал, — Ратников протянул руку поднявшемуся с колен Гринбору, и тот неуверенно её пожал. — Я рад, что тебе хватило мужества и решительности. Я этого не забуду. А теперь, Айзек, разреши мне представить ещё двух моих друзей: Хорхе Рус и Энзо Ким. Господа, мой личный помощник по развитию Архипелага Колтия и Скита Айзек Гринбор.

— Добро пожаловать в команду, Айзек, — добродушно улыбнулся Энзо Ким, а Хорхе просто протянул руку.

1179-01-09 /10.00. Мир Колыбели, планета Колыбель, Саутпол.

Питер Салливан Арнольд, офик клана Кеннет, сенатор и полномочный представитель своего Владыки с лёгким поклоном вручил скрин с официальным протестом клана. С того момента, как Владыке Арнольду стало известно о предательстве Гринбора и аннексии торгийцами Архипелага Колтии и Скиты, посол Кеннетов безуспешно пытался попасть на приём к Президенту. Четыре дня! Целых четыре дня Ратников не находил времени, чтобы встретится и решить возникшую проблему. Будто Кеннет — какой-то периферийный лордик, а не номинес. Но теперь, с удовлетворённой улыбкой в очередной раз выслушивая рассерженный голос своего двоюродного дяди, Эдуарда Патрика Арнольда, номинеса, Владыки Клана Кеннет, которым тот отчитывал Первого Сенатора как мальчишку, своровавшего конфету в маркете, Питер чувствовал себя отомщённым за нервотрёпку последних дней.

Немного портило картину нежелание Ратникова встать навстречу послу Кеннетов, Президент принял посла, сидя в высоком кресле, подчёркивающим его статус. Несмотря на резкие слова, буквально бьющие из скрина, Ратников лишь насмешливо улыбался. Дослушав ноту до конца, он небрежно махнул роботу-секретарю, и в свою очередь протянул официальный скрин Питеру.

— Сенатор! Передайте вашему Владыке мою ответную ноту и официальное заключение Контрольной комиссии Сената о нарушении офиками клана Кеннет Кланового соглашения. Контрольная Комиссия требует от Владыки Арнольда выдать всех, совершивших это вопиющее нарушение, для справедливого и честного суда. — Ратников говорил совершенно невозмутимо, немного смеющиеся глаза и едва слышимая насмешка в голосе подтверждали, что требования Кеннетов никакого впечатления не произвели. — Кстати, Питер, на этом же скрине представлено заключение юридической службы Сената о безусловной правомерности моих действий. Так что вашему дядюшке придётся смириться с потерей последних шансов присвоить этот Архипелаг. Более того, по секрету, — улыбнулся Ратников, — могу сказать, что разочарован примитивным нежеланием Владыки Арнольда учитывать реальное состояние дел. Может быть, он полагает себя неуязвимым? Как полагаешь, Питер, — Президент наклонился вперёд, сузив глаза, — много ли нарушений Кланового соглашения сможет зафиксировать Контрольная Комиссия Сената? Может быть мне, как Первому Сенатору, стоит направить её инспекторов в систему Калифорния? Кстати, чтобы ей никто не помешал, десяток тактических групп линкоров станут отличной командой поддержки, не правда ли?

— Вы не сделаете этого, господин Президент, — Питеру стало страшно. Что помешает Ратникову, почти добившемуся единоличной власти, применить силу? Вмешается ли Астурия и хватит ли у неё сил, чтобы защитить союзника?

— Нет причин, которые мне смогут помешать, — отрезал Президент, будто услышав мысли оппонента. — До следующей номинации собственность Кеннетов будет находиться под контролем Сената при паевом участии всех номинесов, а потом будет выставлена на аукцион. Ничего личного Питер, угроза на угрозу. Только моя угроза серьёзнее, ты не находишь?

— Это против наших традиций и нарушает дух Кланового соглашения! — сходу Питер смог противопоставить только это аргумент. Чувствуя, что проигрывает, он покраснел.

— Да? А мне кажется, что Соглашение нарушили Кеннеты… — задумчиво протянул Ратников, — впрочем, ты прав, Питер. Ликвидация успешного клана и продажа его собственности с аукциона, это чересчур. Достаточно будет запрета заниматься политической деятельностью, подобно тому, как поступили с Кимами, не правда ли?

— Мне кажется, что такие действия, Ваше высокопревосходительство, трудно назвать справедливыми и богоугодными…

О как заговорил! Сразу вспомнил и про «превосходительство», и про Бога! Ратников зло усмехнулся. Ага, конечно, Владыка Арнольд — поборник справедливости! Кто-нибудь поверит в такую чушь?