– Без нашего газа им никакие традиции не помогут, – возразил Захаров, никак не желавший признаться своему помощнику, что и он не в восторге от инициативы Швецова, которая вот-вот грозила обернуться грандиозным международным скандалом. – Возмущаться они могут сколько угодно, это ничего не изменит. Мы перекроем вентиль через несколько дней, и тогда посмотрим, сколько они смогут продержаться со своей этикой. Европейцы привыкли кидать нас, считая людьми второго сорта, пусть теперь ощутят, каково это быть кинутыми самим.
– Это отличная возможность для многих здесь, на Западе, устроить настоящую антирусскую истерию, – покачал головой Громов. – Они давно уже опасаются возможности шантажа с нашей стороны, поскольку их энергосистема, их промышленность зависят от русского газа на девяносто процентов, а в последние годы они покупают все больше и нефти. Мне кажется, мы только что нажили себе новых врагов, Вадим Георгиевич.
– Черт с ними, – махнул рукой Захаров. – Все равно они у нас в кулаке, Максим. – Отступать теперь было некуда.
Русские ушли, а оставшиеся наедине друг с другом европейцы тоже смогли дать выход своему возмущению, уже не думая о приличиях и не особо стесняясь в выражениях.
– Эти русские ведут себя, как какая-то мафия, забыв о всяких правилах, – от Перуцци, коренного сицилийца, слышать про мафию было даже немного забавно, и в иной обстановке собравшиеся наверняка бы пошутили по этому поводу. Сейчас же все были более чем серьезны. – Они прижали нас к стенке и теперь думают, что могут требовать чего угодно взамен своего газа.
– Но мы действительно зависим от поставок русского газа, – заметил представитель "Рургаза".
Сейчас Ханс Винер, как и все остальные, кто был в зале, искренне радовался тому, что на эту встречу, посчитав ее рутиной, не стоящей внимания, не пригласили прессу. Какой скандал подняли бы журналисты, раструбив о выходке русских на всю Европу, понимали все и каждый.
– Himmeldonnerwetter! Wir sitzen im Dreck! – Винер ударил кулаком по столу, хоть так пытаясь выместить свою злость и отчаяние: – Русские держат нас за горло!
– В случае если русские действительно перекроют трубу, наши запасы топлива кончатся в течение нескольких недель, и хорошо еще, что сейчас конец весны, а не декабрь, тогда счет бы шел вообще едва ли не на часы, – пояснил Перуцци, как один из специалистов. – Без их газа встанет вся наша промышленность, это факт.
– А в условиях назревающей в Персидском заливе войны мы планировали договориться с русскими и о поставках нефти, – добавил Ван Левен. – Нефть Северного моря идет целиком на экспорт, а все заводы рассчитаны именно на арабскую нефть. Русская уступает ей по качеству, но лучше той, что добывают англичане и норвежцы, и мы хотели подстраховаться, если саудовцы решат наказать не только американцев, но и их союзников. Теперь, боюсь, наши планы разрушены полностью.
Все были взволнованы, растеряны, и каждый теперь просто старался высказаться, словно на сеансе психоанализа.
– Да, это будет крах, настоящая катастрофа, – поддержал немца Перуцци. – И кризис, который может наступить в ближайшие дни, из энергетического мгновенно превратится в политический. А вы же не желаете, сеньоры, чтобы к власти в Европе на волне этого кризиса пришли коммунисты и исламские фундаменталисты, позиции которых во Франции, к примеру, весьма сильны?
– Получается, мы в безвыходной ситуации? – растерянно вымолвил кто-то. – Либо соглашаемся с требованиями русских, либо получаем энергетический кризис, равного которому еще не было в нашей истории, и теряем, очень может быть, абсолютно все.
– Не факт, что русские, если мы согласимся на их условия, не придумают что-нибудь еще, – предположил Перуцци. – Аппетит, как известно, приходит во время еды. Мы не знаем, что еще можно ожидать от наших партнеров из Москвы.
– Нужно их поставить на место быстро и решительно, – произнес Ван Левен. – Они должны понять, что следует исполнять свои обязательства честно, без всяких фокусов. Необходимо обратиться в ООН, а заодно сообщить о сложившейся ситуации американцам. Они сумеют воздействовать на русских, ведь должны же в Вашингтоне побеспокоиться о безопасности своих союзников.
– Мне это не по душе, – возразил Перуцци. – Можно обойтись и без широкой огласки, тем более ни к чему впутывать сюда янки. Нужно решить проблему путем переговоров, а не политического скандала, ведь мы рискуем ухудшить ситуацию.
– Если действовать осторожно и обходительно, русские решат, что мы слабы, что мы боимся их, и тогда уже точно не отступят, – Мартин Ван Левен был тверд в своем мнении. – Нужно их наказать, заставить искренне раскаяться в своих действиях, и сделаем мы это дипломатическим путем, вплоть до угрозы экономическими санкциями России. Это на них подействует, и инцидент будет исчерпан в ближайшее время, я уверен.
– Грозить санкциями русским? – Перуцци, до которого дошла вся бредовость ситуации, покачал головой, выражая сомнение. – Не забудьте, это не дикари из "третьего мира", а мощная держава. Такого в истории еще не было, господа.
– Арабы же не испугались объявить эмбарго американцам, – заметил Ван Левен. – А Соединенные Штаты не чета нынешней России. Почему мы должны позволять кому-то так обращаться с нами, почему мы покорно должны принимать волю русских? Их ненормальный президент, видимо, контуженный в Афганистане, хочет установить контроль над всей Европой, и коль скоро возле наших границ нет больше русских танков, как двадцать лет назад, он, видимо, решил прибегнуть к иным средствам, не менее эффективным, чем военная мощь. И его нужно остановить, заставить играть по нашим правилам, а не строить из себя великого вождя.
Представитель Евросоюза был непреклонен, и с каждым его словом справедливое возмущение все сильнее охватывало собравшихся здесь чиновников и бизнесменов.
Встреча с Захаровым в Берлине не афишировалась широко, и происходящее в зале заседаний не стало достоянием общественности, которая вполне вероятно могла бы впасть в панику. Однако заинтересованные в происходящем люди, не только в Европе, но и в других частях света, имели более эффективные источники информации, нежели выпуски телевизионных новостей и свежие газеты. И в течение пары часов отчет о результатах переговоров уже лежал на столе заместителя директора ЦРУ. Натан Бейл не всегда и не во все посвящал своего шефа, так он поступил и на этот раз, предпочитая сперва сам ознакомиться со всей имеющейся информацией, и выработать линию поведения. Правда, сейчас Бейл поспешил связаться с еще одним человеком, прямо заинтересованным в происходящем.
– Русские оказались до неприличия предсказуемыми, – Реджинальд Бейкерс, в эти секунды находившийся в небе над Чикаго, довольно усмехнулся.
Новость из Европы настигла Бейкерса в пути. "Гольфстрим" C-20B, специально оборудованный для перевозки единственного пассажира, нес его на уединенное ранчо на берегу озера Мичиган. Глава АНБ решил, пользуясь случаем отдохнуть от повседневных забот, но, как оказалось, работа настигла его и здесь. Впрочем, Бейкерс не привык возмущаться по этому поводу.
– Да, отказаться от соблазна припугнуть европейцев угрозой лишить их своего газа они не сумели, – подтвердил Бейл, коротко обрисовавший ситуацию коллеге, и теперь обсуждавший, как ею лучше всего воспользоваться в собственных целях. – Но и сами европейцы оказались предсказуемы, справедливо возмутившись требованиям русских.
Заместитель директора ЦРУ, разговаривал со своим коллегой из служебного кабинета в главном офисе Управления в Лэнгли. Прижав трубку телефона к уху, он непрерывно барабанил пальцами по столу, на котором лежали несколько листков, собственно, и содержавших отчет берлинских агентов.
– И как тут не возмутиться, верно? – Бейкерс расслабленно сидел в мягком кресле в салоне своего самолета. Ничто сейчас не говорило о том, что этот салон, обставленный не хуже рабочего кабинета Реджинальда в Форт-Миде, находится на высоте восьми тысяч ярдов над землей, перемещаясь со скоростью четыреста миль в час. За штурвалом "Гольфстрима" сидели опытные пилоты, для которых турбулентность не была проблемой, а звукоизоляция была такой надежной, что гул прижатых к задней части фюзеляжа турбин совершенно не был слышен. Словом, ничто не отвлекало пассажира лайнера ни от отдыха, ни от дел, если таковые возникали в полете. – После такого плевка в лицо нельзя просто утереться, если хоть немного себя уважаешь. Правда, решиться на то, чтобы пригрозить русским санкциями, мог бы далеко не всякий.