44 Ликастий — область города Ликаста в южной части Крита; там же Диатоний. Недалеко оттуда, тоже между Кноссом и Гортиною — Равк, теперь Св. Мирон.

45 Фаласарну... Город Крита на северо-западном берегу, ниже мыса Кирама.

46 Аполлониада — упоминается как образец женской доблести Плутархом под именем Аполлониды. Frat. am. 5, р. 480.

КНИГА XXIII 

Многочисленные посольства в Риме из Эллады, и от Эвмена с жалобами на Филиппа; там же Деметрий предстательствует за отца; милость сената Филиппу ради Деметрия; она же послужила источником бедствий в царском доме македонян (1—3). Послы от лакедемонян представляли собою четыре партии своих сограждан; избрание сенатом уполномоченных для умиротворения Эллады (4). Динократ, посол от мессенян в Риме, друг Тита, враг Филопемена, обманулся в своих надеждах (5). Гибель послов от лакедемонских изгнанников (6). Возвращение Деметрия в Македонию; недовольство им от Филиппа и брата Персея (7). Военные действия Филиппа против соседних народов (8). Посольства в Риме от Эвмена, Фарнака, ахеян, лакедемонских изгнанников и от Родоса; сообщение Кв. Марция Филиппа о положении дел в Македонии и в Пелопоннесе; поощрение ахейских союзников сенатом к отпадению от союза (9). Возмездие Филиппу за содеянные раньше злодеяния; новые жестокости его (10). Из увещания Филиппа к Деметрию и Персею (11). Достоинства Филопемена (12). Достоинства Ганнибала (13). Достоинства П. Корнелия Сципиона (14). Автор не одобряет беспощадной жестокости по отношению к врагам (15). Расправа Ликорта с мессенянами за возмущение против союза и за умерщвление Филопемена (16). Возвращение Мессены в ахейский союз; отделение от Мессены поселений: Абии, Фурии и Фара; притязания римского сената на вмешательство в дела других государств (17). Принятие Спарты обратно в ахейский союз; посольства в Риме от ахеян и от лакедемонян (17—18).

1. Посольство эллинов, Эвмена и Филиппа в Риме.

...В сто сорок девятую олимпиаду сошлись в Риме посольства¹ из Эллады² в таком большом числе, в каком, наверное, никогда раньше не собирались. Дело в том, что Филипп вынужден был наконец силою договора представить свои отношения к соседям на суд римлян; к тому же стало известно, что римляне выслушивают жалобы на Филиппа и принимают меры к охране его противников. Вот почему все соседи Македонии имели теперь в Риме своих представителей с жалобами на Филиппа от отдельных лиц, от городов и от союзов. В том числе были послы и от Эвмена с царским братом Афинеем во главе с жалобою на то, что Филипп не очистил городов Фракийского побережья и послал вспомогательное войско Прусию. В Рим прибыл также сын Филиппа Деметрий для защиты отца против этих обвинителей; с ним были Апеллес и Филокл, почитавшиеся в то время ближайшими друзьями царя. Явились послы и от лакедемонян, от каждой партии отдельное посольство. Сенат прежде всего пригласил Афинея, принял доставленный им венок ценностью в пятнадцать тысяч золотых³, в своем ответе превозносил высокими похвалами Эвмена и братьев его и просил их сохранить нынешние чувства к Риму и на будущее время. Вслед за сим консулы ввели в сенат Деметрия и призвали всех обвинителей Филиппа, причем посольства вводились одно за другим. Так как посольств было много и представление их потребовало трех дней, то сенат был в затруднении, как разрешить эти дела во всех их подробностях. Так, от фессалийцев прибыли послы общие для всей страны и особые от каждого города, точно так же от перребов, афаманов, эпиротов, иллирийцев. Одни из них жаловались на присвоение⁴ их земель, другие на похищение рабов, третьи требовали обратно свои стада, четвертые жаловались на несправедливое решение денежных тяжб. Некоторые послы утверждали, что нет возможности добиться правды судом международным⁵, ибо Филипп затягивает отправление правосудия; другие жаловались на противозаконность приговоров, ибо судьи подкуплены Филиппом. Словом, обвинения представляли собою пеструю смесь жалоб, разобраться в которых было очень трудно. 2. Сенат был не в силах разрешить все жалобы, а с другой стороны, находил несправедливым обязывать Деметрия давать ответы по каждому из обвинений; ибо к Деметрию сенат был благорасположен и видел, что юноше совсем не под силу совладать с этими нападками многочисленными и разнородными; к тому же гораздо больше желал он точно осведомиться о настроении Филиппа, нежели выслушивать Деметрия. Вследствие этого сам Деметрий был освобожден от произнесения оправдательных речей; вместо того сенат спросил юношу и находившихся при нем друзей его, нет ли у них от царя памятной записки по настоящему делу. Когда Деметрий ответил утвердительно и подал небольшое письмо, сенат предложил ему сообщить кратко содержащиеся в записке ответы по каждому из обвинений. Филипп объяснял, что требования римлян им исполнены, а если что и не сделано, то виновными в том он называл своих обвинителей. Большинство объяснений Филиппа сопровождалось словами: «Хотя в этом деле Цецилий и другие послы поступили с нами несправедливо», или «Хотя нам учинена обида». Это настроение⁶ проходило через всю записку Филиппа, почему сенат по выслушании послов принял в ответ на все жалобы единую общую меру, именно: оказав Деметрию через консула почетный и радушный прием и обратившись к нему с пространным приветствием, сенат объявил, что во всем здесь сказанном или прочитанном он доверяет Деметрию, верит, что требования справедливости частью выполнены Филиппом, частью будут выполнены. Однако дабы Филиппу было ведомо, что милость ему дарована ради Деметрия, сенат прибавлял, что надо отправить в Македонию послов для удостоверения в том, все ли сделано согласно с волей сената, а равно для уведомления царя, что с ним поступлено милостиво во внимание к Деметрию.

3. Таков был исход этих пререканий. Вслед за сим вошли в сенат послы от Эвмена с жалобою на Филиппа за то, что он отправил вспомогательное войско Прусию и до сих пор не удалил гарнизонов из городов Фракийского побережья⁷. Филокл вздумал было оправдывать царя, как человек, который ходил послом к Прусию и теперь по этому самому делу прислан Филиппом в сенат. Но сенат не дал Филоклу распространяться и объявил, что, если только послы не найдут Фракийского побережья упорядоченным во всех отношениях согласно определению сената и если все города побережья не будут переданы во власть Эвмена, то сенат не в силах будет сносить и терпеть дальнейшее ослушание в настоящем деле.

Таким образом, прибытие в Рим Деметрия на время ослабило обострившуюся было вражду между Филиппом и римлянами. Тем не менее посольство юноши в Рим умножило беды всего македонского дома⁸. Ибо обращением милостей на Деметрия сенат преисполнил юношу высокомерием, а в то же время сильно оскорблял Персея и Филиппа, которые видели, что не себе, а Деметрию обязаны снисходительностью римлян. К тому же Тит⁹ пригласил юношу к себе на тайное совещание, что приводило к тем же последствиям. Юноше Тит внушал мысль, что римляне очень скоро помогут ему в достижении царской власти, а Филиппа и его сторонников раздражал письменным предложением немедленно послать Деметрия обратно в Рим в сопровождении возможно большего числа пригоднейших друзей. Персей немного спустя воспользовался этим обстоятельством* и убедил отца дать согласие на умерщвление¹⁰ Деметрия. В дальнейшей части сочинения мы расскажем об этом подробно**.

4. Послы от лакедемонян в сенате.

Засим приглашены были послы от лакедемонян. Их было четыре группы, именно: Лисий с товарищами явился послом от имени старых изгнанников с требованием, чтобы им отдано было все имущество, которым они владели первоначально, до изгнания. Группа Арея и Алкивиада довольствовалась обратным получением доли имущества на один талант с тем, чтобы остальное было роздано достойным гражданам. Посол Серипп ходатайствовал о восстановлении у них того устройства, которое они имели, когда были в союзе ахеян¹¹. От имени граждан, осужденных на казнь или изгнанных по определению ахеян¹², явился Херон с товарищами просить о возвращении их в родной город и о восстановлении в правах гражданства <...> они обращались к ахеянам с подобающими речами. Сенат не имел возможности уладить распрю во всех подробностях, посему выбрал трех граждан, и раньше уже по этим делам ходивших послами в Пелопоннес; то были Тит, Цецилий и Аппий***¹³. Долго еще говорили в их присутствии, пока не было единогласно решено возвратить изгнанников и приговоренных к смерти, а городу оставаться в союзе с ахеянами. Но по вопросу об имуществах, о том именно, обязательно ли для каждого изгнанника довольствоваться долею своего имущества на один талант, согласия не последовало. <...> В предупреждение новых пререканий по всем этим предметам участники переговоров записали условия соглашения и все записи скрепили собственными печатями. С целью привлечь к договору и ахеян Тит и прочие уполномоченные вызвали к себе Ксенарха¹⁴ с товарищами. В это время Ксенарх был во главе посольства от ахеян частью для возобновления союза, частью для того, чтобы давать отпор наговорам лакедемонян. Когда ахейским послам задали неожиданный вопрос, одобряют ли они состоявшийся договор, послы почувствовали себя в большом затруднении. Хотя они и не одобряли возвращения изгнанников и приговоренных к смерти, так как мера эта противоречила постановлению ахеян, начертанному на столбе, но в общем они не возражали, ибо по силе договора город лакедемонян должен оставаться в союзе ахеян. Наконец послы среди колебаний и под страхом римлян приложили и свою печать к записи. Сенат выбрал легатом Квинта Марция и отправил его для устроения Македонии и Пелопоннеса (О посольствах).