Были разрешены самостоятельные дровозаготовки отдельными предприятиями, ведомствами, военными организациями.

Основным мероприятием по преодолению топливного голода явилось повсеместное проведение трудовой повинности по заготовке и вывозке топлива. Постановлением Совета Обороны 19 ноября 1919 г.⁷⁵² во многих местностях были введены следующие виды государственных повинностей: а) натуральная дровяная повинность; б) трудовая повинность по заготовке, погрузке и выгрузке всех видов топлива; в) гужевая повинность для подвоза топливных, военных, продовольственных и иных государственных грузов в города, к железным дорогам, пристаням и другим приемным пунктам. Были установлены трудовые нормы, выполнение которых считалось обязательным. На работах по заготовке, доставке, погрузке и выгрузке топлива вводилась сдельная система оплаты труда и устанавливались премии мануфактурой, солью и иными товарами и продуктами.

Для увеличения добычи топлива еще в декабре 1918 г. был приостановлен призыв в армию и в резервные рабочие части всех занятых в топливной промышленности — лесорубов и лесовозов, рабочих на торфяниках и углекопов. Чтобы обеспечить беспрерывную работу учреждений и предприятий по добыче и распределению топлива, Совет Обороны 27 июня 1919 г. объявил мобилизованными на военную службу всех топливных рабочих и служащих; они не могли самовольно оставлять работу и обязаны были «выполнять среднюю урочную норму выработки».

Трудовая и гужевая повинность сыграла огромную роль в увеличении объема заготовки и вывозки дров. Передовыми в заготовке дров были Тверская и Нижегородская губернии; в Тверской губернии за 1919/20 г. было заготовлено 327,7 тыс. и вывезено из леса 229,7 тыс. кубических саж. дров; в Нижегородской губернии к концу апреля 1920 г. было заготовлено 300 тыс. куб. саж.

Большую работу по заготовке дров выполнили военные организации. В декабре 1919 г. и январе 1920 г. на дровозаготовках было занято ежедневно около 50 тыс. красноармейцев. Количество топлива, заготовленного силами Красной Армии, увеличивалось из месяца в месяц; на 1 января 1920 г. было заготовлено 30 тыс. куб. саж. дров, на 1 февраля — 146 тыс. Всего за первую половину 1920 г. в порядке топливно-гужевой повинности было мобилизовано около 6 млн. человек и свыше 4 млн. подвод⁷⁵³.

Трудовая и гужевая повинность осуществлялась Советской властью при ожесточенном сопротивлении капиталистических элементов деревни. К врагам народа, пытавшимся сорвать заготовку и вывоз топлива, государство применяло суровые меры наказания. Советская власть решительно пресекала саботаж, воровство дров и другие вражеские действия на топливном фронте.

В результате проведенных партией и государством мероприятий и героического труда советских людей в условиях войны удалось систематически увеличивать объемы заготовок дров: в 1918/19 г. они составили 4,2 млн. куб. саженей, а в 1919/20 г. — уже 9,7 млн. куб. саженей⁷⁵⁴. Дровяное топливо сыграло в эти годы решающую роль в поддержании работы промышленности и транспорта, коммунального хозяйства.

Из-за недостатка топлива многие важные предприятия Москвы, Петрограда и других промышленных районов продолжительное время бездействовали. В их числе были Ижорский оборонный завод, Московский завод «Динамо», Мытищинский вагоностроительный завод.

С большими перебоями в 1919 г. снабжались топливом железные дороги. Во избежание остановки движения весной и летом 1919 г. для нужд железнодорожного транспорта реквизировалась половина запасов дров, заготовленных государственными фабриками и заводами, учреждениями. В связи с этим во многих районах топливоснабжение промышленности еще более обострилось.

Недостаток топливных ресурсов требовал строжайшей экономии в их расходовании. Поэтому Советское государство организовало учет и планомерное распределение всех видов топлива. Планы топливоснабжения устанавливались Советом Обороны. Распределение топлива было строго централизованным; им занимался Главный топливный комитет (Главтоп) и его губернские органы (губтопы). Специальным постановлением правительства было запрещено самовольное, без разрешения Главтопа и его органов, распределение всех без исключения видов топлива. Централизованное распределение устанавливалось и в отношении продуктов переработки нефти: керосина, смазочных масел, бензина и др. Самочинный захват топлива рассматривался как хищение военных грузов. Работы по погрузке, перевозке и выгрузке топлива приравнивались к военно-оперативным заданиям.

В эти годы Совету Обороны приходилось непосредственно заниматься вопросами снабжения топливом оборонных предприятий, железных дорог, электростанций, городов. У нас, говорил Ленин в мае 1919 г., «не бывает заседания Совета Народных Комиссаров или Совета Обороны, где бы мы не делили последние миллионы пудов угля или нефти…»⁷⁵⁵.

В труднейший период гражданской войны — в 1919 г. — особенно напряженным в военном хозяйстве был баланс нефтяного топлива. В течение полутора лет от Советской страны были отрезаны все нефтяные районы. Если в 1916 г. добыча нефти в России составляла свыше. 600 млн. пуд., то в 1919 г. Советское государство имело в своем распоряжении на целое полугодие всего лишь 18,4 млн. пуд. централизованных фондов нефтетоплива⁷⁵⁶. На 1 января 1920 г. общие запасы нефти и нефтепродуктов в стране составляли всего 1,2 млн. пуд.; потребность же только важнейших потребителей (оборонная промышленность, мельницы, флот) исчислялась в 3 млн. пуд.⁷⁵⁷ Это была голодная норма. Нефть предоставлялась лишь важнейшим электростанциям и предприятиям, обслуживавшим неотложные нужды городского хозяйства (так называемые предприятия водосвета), а также крупнейшим оружейным и патронным заводам, важным магистралям железных дорог, военному флоту.

Из скудных запасов жидкого топлива известная доля выделялась освобождаемым от вражеской оккупации районам. Так, в январе — марте 1919 г. на Украину было отправлено 60 цистерн керосина, 37 цистерн нефти и других нефтепродуктов. За тот же период для Белоруссии было выделено 116 цистерн керосина, 43 цистерны нефти и других нефтепродуктов.

Нефтяного топлива не хватало даже для нужд фронта. В ноябре 1918 г. на Южном фронте из-за отсутствия бензина не использовались броневики и самолеты. Поэтому весной 1919 г. по заданию Совета Обороны в срочном порядке на ряде нефтеперегонных заводов начали налаживаться работы по производству бензина (в Саратове, Ярославле, Нижнем Новгороде). В ноябре 1919 г. специальное совещание в военно-хозяйственном центре наметило меры по ускорению и усовершенствованию производства «химбензина и автогазолина».

Там, где можно было вместо жидкого топлива использовать твердое, осуществлялась переделка котлового хозяйства для сжигания каменного угля и дров.

В связи с крайне напряженным положением с жидким топливом были использованы все возможности для получения нефти из занятых вражескими войсками районов. Подпольная большевистская организация в Баку, руководимая А. И. Микояном, весной и летом 1919 г. развернула нелегальную перевозку бензина на лодках из Баку в Астрахань. Активное участие в этом деле принимал С. М. Киров, возглавлявший оборону волжской крепости — Астрахани.

В разгар войны, когда оккупанты захватили почти на два года основной нефтяной центр, были развернуты большие работы по разведке нефти в новых районах страны. В 1919—1920 гг. они проводились в Поволжье. В этот район были направлены геологи во главе с И. М. Губкиным. Разведочные работы, проведенные здесь, послужили основанием для блестящих прогнозов И. М. Губкина о богатых нефтью недрах Поволжья.