Эти имена отнюдь не исчерпывают списка смельчаков, старавшихся проникнуть в центральные районы Мавритании. Каждый из них дополнял сведения об этой труднодоступной стране и в определенной степени подготавливал почву для торгового, политического, а вслед за ними и культурного проникновения в нее.
В последней четверти XIX века экспедиции европейцев в Мавританию не предпринимались. На пограничной реке Сенегал царил мир, развивалась торговля, а интересы французской колониальной политики переместились на территорию современного Мали, которым Франция окончательно овладела в последние годы XIX века. Французы почувствовали себя очень уверенно в этой части Африки. Дакар стал административным центром Французской Западной Африки.
В конце XIX — начале XX века во Франции господствовало мнение, что Мавритания — страна слишком бедная, чтобы овладение ею и включение во французское владение были оправданны. Однако положение изменилось, когда Франция обратила свой взор на Марокко. Французы поняли, что захватить его смогут только в том случае, если удастся занять страну, граничившую с Марокко на юге. Правительство не могло пойти на вооруженное вмешательство, поскольку общественность Франции не согласилась бы на ведение войны. Только концепция Копполани — покорение Мавритании с помощью дипломатических шагов — позволила правительству Франции осуществить свои замыслы.
Ксавье Копполани — одна из самых ярких политических фигур, принимавших участие в завоевании Мавритании и одновременно в ее европеизации. По происхождению он был корсиканцем, но еще в детстве переехал с родителями в Алжир, где в совершенстве овладел арабским языком и изучил обычаи местного населения. Позже он работал во французской администрации, однако по характеру и интересам был исследователем и политиком. Все свободное время Копполани посвящал изучению ислама, занимаясь главным образом религиозными братствами, столь типичными для африканского ислама. Его великолепный труд, посвященный истории северо-африканских мусульманских братств, напечатанный в конце XIX века, открыл европейцам глаза на огромное значение этих религиозных организаций в жизни арабов Магриба, в формировании их личности, в воздействии на их мировоззрение. Авторитет шейхов братств был настолько велик, что фактически они были единственными повелителями населения, от них зависели отношение общества к французам и его действия.
Политическая концепция Копполани, основывавшаяся на знании жизни арабов Северной Африки, со стояла в следующем: завладеть положением в этой части континента можно, лишь приобретя доверие шейхов братств и убедив их, что не собирается менять существующий порядок. Тогда, пользуясь содействием шейхов, можно будет влиять на остальное население, не применяя оружия. Копполани решительным противником любого вооруженного вмешательства, что в то время очень устраивало правительство Франции.
Появление книги привлекло к Копполани интерес колониальных властей, его послали с первой дипломатической миссией в Ход и к туарегам Томбукту. Успех ее превзошел все ожидания, подтвердив на практике теоретические положения Копполани в области политики. Из этой поездки Копполани привез схему организации мавританских племен, которую он изложил французскому правительству. На пей долго строилась политика Франции в этой стране, на ее основе министерство колоний в Париже разработало в 1899 году план организации Западной Мавритании, вызвавший конфликт с Испанией, обеспокоенной судьбой своей колонии — Испанской Сахары. Этот конфликт был предотвращен дипломатическим путем и завершился демаркацией границ между африканскими владениями двух колониальных держав.
На Копполани было возложено руководство делами в Мавритании. Еще во время пребывания в Сен-Луи он завоевал дружбу и вошел в доверие к двум выдающимся религиозным шейхам юга, влияние которых распространялось на отдаленные районы пустыни до Адрара и Таганта. Это были шейхи Сидиа Баба и Саад Бу. В 1902 году Копполани отправился в Мавританию, где познакомился с положением дел на месте, особенно с отношениями между хасанами и марабутами. Копполани отличался большим терпением и искусством общения с людьми. Его девиз — «prudence et patience» («осторожность и терпение»), В сочетании с блестящим знанием обычаев и психологии мавров это позволило ему убедить не только просвещенных марабутов, по и хасанов в преимуществах, которые им принесет покровительство Франции. Первой ему удалось уговорить Трарзу и основать на ее территории несколько французских постов, а затем и Бракну, где он также создал посты, и главное в Алеге, столице этого эмирата.
В результате деятельности Копполани в 1903 году был объявлен французский протекторат над Южной Мавританией, а годом позднее Мавритания была признана «гражданской территорией», над которой Копполани осуществлял власть правительственного комиссара.
Господство над южной частью Мавритании не удовлетворило Копполани. Он понимал, что пустынный и гористый Адрар, сердце этой страны, представлял убежище враждебных европейскому влиянию племен, что оттуда каждую минуту можно ждать нападения. В январе 1905 года началось мирное проникновение в Адрар и Тагант.
Копполани с особой тщательностью готовил новую миссию. Верный принципу действовать только путем уговоров, он решил привлечь на сторону Франции вождей племен севера. Копполани отправился на север с небольшим военным отрядом, состоявшим приблизительно из трехсот французских солдат и гумов эмиров Трарзы и Бракны. Несмотря на такой малочисленный отряд, он продвигался совершенно спокойно все дальше в глубь страны, до северных границ Таганта. Однажды вечером на лагерь, расположившийся уже почти на границе Адрара, неожиданно напала группа вооруженных всадников на верблюдах, один из них смертельно ранил Копполани. В непродолжительной схватке часть налетчиков погибла, остальные бежали в глубь пустыни. Копполани умер через несколько часов. Над его могилой в Тиджикже поднимается скромная стела с надписью «Он был другом мусульман».
Убийство Копполани — отнюдь не результат каких-то стихийных действий фанатиков Адрара. На следующий день после ночного нападепия осмотрели трупы убитых налетчиков и среди них опознали вождя Сиди Сегхир Ульд Мудай Зейна, который был также шейхом религиозного братства в Адраре. Оказалось, что всеми действиями против Копполани руководил Ma эль Айнин, ученый, благочестивый муж из Сегиет-эль-Хамры, — враг французов и противник европеизации Сахары.
Со смертью Копполапи{К деятельности Копполани полностью применима оценка, данная ранее аналогичной деятельности Федерба: при всем своем бесспорном мужестве, при всех своих знаниях он выступал прежде всего как колонизатор. — Примеч. ред.} кончилось мирное проникновение Франции в Сахару. Племена Сахары, действовавшие под предводительством Ma эль Айнина, объявили французам священную войну. Весь Адрар был в огне, и вооруженные отряды проникали далеко на юг, нападая не только на французские посты, но и на стоянки мавров, живших в мире с Францией. Все эти набеги не встречали должного отпора, поскольку отряды всадников на верблюдах скрывались либо на территории Испанской Сахары, либо в Южном Марокко.
Остановимся ненадолго на личности шейха Ma эль Айнина. Это несомненно был незаурядный, умный, образованный человек с четкой политической программой. Его можно считать типичным представителем старого, традиционного строя. Он возил с собой из лагеря в лагерь целый ящик священных книг и сам был автором ряда трактатов, посвященных в основном магии. Мавританцы верили, что он наделен сверхъестественной силой — барака, может совершать чудеса, поэтому его авторитет среди племен Сахары был безграничен. Цель его жизни состояла в сохранении в Сахаре старого порядка. В Смаре (на территории Сегиет-эль-Хамры) он приказал построить форт, так называемую касбу, где располагался его «генеральный штаб» и откуда он руководил действиями отрядов против французов. В заливе Тарфая появлялись суда под различными флагами, доставлявшие отрядам Ma эль Айнина оружие и различные товары. В 1906 году, когда военные приготовления были закопчены, Ma эль Айнин отправился к султану Марокко, с тем чтобы заручиться его поддержкой. Он был приветливо принят и уже на обратном пути захватил и разграбил Касабланку. На территории Адрара разгоралась война. Ma эль Айнин стал представителем марокканского султана, его письма запечатывались печатью султана. Дядя же султана принял командование партизанскими отрядами в Адраре. Внутримавританский конфликт в известной степени превратился в конфликт между Францией и Марокко, хотя последнее официально не принимало участия в этой войне.