Тристрам уселся с мужчинами племени, поделившись с ними табаком и не обращая внимания на беспрецедентный факт, что многие из мужчин, сидящих на предполагаемом дружеском собрании, были вооружены копьями.

— Я надеюсь, что мистер Карр присматривает за вами, — сказал Тристрам между прочим, — он очень важный человек.

— Чем же он важен? — сказал Гуджи, на которого эти слова не произвели совершенно никакого впечатления.

— Он много говорит с Богом. С Богом белых людей. Да, ему и Богу есть много чего сказать друг другу.

Теперь Тристрам завоевал интерес Гуджи, но продолжал как бы между прочим:

— Я бы не удивился, если бы Бог послал мистера Карра сюда, имея в виду что-то определенное.

— Почему ваш большой Бог послал сюда этого человека? Лучше бы он послал дождь.

— Знаешь ли, я думал об этом. По-моему, у Бога сейчас нет достаточно дождя, чтобы послать его сюда. Он послал сюда мистера Карра, чтобы посмотреть, как долго мы можем продержаться без дождя. Как только мистер Карр сочтет, что мы больше не можем без дождя, он скажет Богу словечко, и дождь пойдет.

— Дождь нужен как можно скорее.

Тристрам серьезно кивнул головой.

— Ты прав, Гуджи. Я поеду к мистеру Карру прямо сейчас и предложу, чтобы он сказал Богу, что настало время. Он пошлет нам немного дождя. А тем временем ты и твои люди будут есть это мясо — и будут держаться подальше от земли мистера Карра. Мистеру Карру нужно уговорить Бога послать дождь нам, а не в какое-нибудь другое место, для этого должны быть очень убедительные причины. Мистер Карр не захочет, чтобы вы его отвлекали.

Преподобный Джон Карр категорически отказался покинуть свой дом. Не желая волновать его, Тристрам сначала объяснил, что продолжительная засуха сделала небезопасным соседство аборигенов. Когда это на него не подействовало, Тристрам поведал ему о предупреждении о том, что Гуджи и его люди собираются напасть на него.

— Чепуха! — воскликнул Джон Карр. — Они — мои друзья. Они и не подумают причинить мне вред, а я не оставлю их бороться с засухой один на один.

— Если вы не предпримете ничего, чтобы защитить себя, подумайте по крайней мере о вашей семье.

Одна дочь Карров умерла сразу вскоре после того, как они тут поселились, но девочке, которая была грудным младенцем, когда приехали Карры, теперь исполнилось три года, а год назад родилась еще одна девочка.

— Позвольте вашей жене и детям побыть с нами несколько недель.

То, что Сэди будет жить с ним под одной крышей, сильно привлекало Тристрама. Он долгое время пытался найти способ попросить ее выйти за него замуж, и, если она будет жить в доме Россов, такая возможность возникнет сама собой.

— В тревожные времена семьи должны держаться вместе, а не по отдельности. Наш враг — засуха, а не аборигены, и мы будем противостоять ей вместе. Но я благодарю тебя за твою заботу, Тристрам. Мысль о том, что у нас такие соседи, согревает меня.

Позднее, когда Сэди провожала Тристрама до его лошади, она спросила:

— Ты действительно думаешь, что нам грозит опасность?

Трудно было найти такие слова, чтобы сказать Сэди правду, одновременно не волнуя ее чересчур сильно.

— Я не знаю наверняка, Сэди, но лучше не испытывать судьбу. Держи поблизости заряженное ружье и не позволяй Гуджи или кому-нибудь из его людей подходить к дому слишком близко. Мне было бы спокойнее, если бы ты на некоторое время поселилась в нашем доме.

— Мне бы тоже этого хотелось, Тристрам.

В том, как Сэди произнесла эти слова, было больше простой благодарности, и это окончательно утвердило Тристрама в мысли, что девушку необходимо привести под крышу семейства Россов, и не на некоторое время, а навсегда. Надежды Тристрама сбылись скорее, чем он ожидал. Тем не менее Бог разрешил проблему с Джоном Карром по-своему.

В тот вечер на холмах на востоке собирались тяжелые черные тучи, и всю ночь так гремел гром и сверкала молния, что поселенцы Квинсленда почти не сомкнули глаз.

В ту ночь на земли Россов и Карров не выпал дождь, но когда Мердо утром вышел из дома, он издал такой вопль, что трое его заспанных сыновей тут же вскочили с постелей.

— Вы только посмотрите на это! — Не было нужды показывать пальцем. Шум приближающейся воды в русле ручья, сухом долгие месяцы, заставил всех повернуть головы в этом направлении, и из трех глоток вырвался крик радости.

Вода журчала по руслу, заливая берега, и превращалась в жидкую грязь, опережая возможность растрескавшейся почвы впитывать влагу. Темные тучи, которые принесли потоп на холмы во время ночи, теперь вздымались над землей, готовые охватить всю долину и послать такой ливень, что сравняет небо с землей.

— А ну-ка шевелись, мальчики, пригоните всех овец и коров в загоны вокруг дома, но не попадите под дождь. Если я не ошибаюсь, будет шторм, какого мы никогда не видали.

Не успел он этого произнести, как трое сыновей Мердо Росса уже натягивали на себя штаны и рубашки и звали аборигенов, чтобы те просыпались и помогли им пригнать стадо.

Стена черных облаков казалась все более и более угрожающей из-за их медленного, словно в агонии, перемещения. Похоже, буря намеревалась тщательно промочить каждый квадратный дюйм земли, покрытой кустарником, прежде чем двинуться к другому дюйму.

Это дало время семье Россов пригнать стадо на высокий холм рядом с домом, но взволнованный взгляд Тристрама был обращен к руслу ручья. Все прибывающая вода размыла осыпающиеся берега, и теперь вода заливала всю землю, насколько хватало взгляда.

Тристрам беспокоился за семью Карров. Их дом также был расположен на возвышенности, но холм был ниже, чем тот, на котором стоял дом Россов. Он всегда оставался над водой, во всяком случае, в те наводнения, что им пришлось пережить, но кто знает, к чему приведет эта буря.

Когда темный, вспухший от дождя край облака навис над домом Россов, день тут же сменился ночью, и когда последний человек захлопнул за собой дверь, катастрофа разразилась с устрашающей яростью. Все строение шаталось, и на некоторое время те, кто были внутри, подумали, что оно обрушится на них, но дом был основательно сооружен из крепких бревен. Деревья, что пошли на него, были срублены за несколько миль отсюда и доставлены на участок, где шло строительство. Дом выстоял, хотя много вспомогательных построек, сделанных из глины, смело водой.

Во время этой бури, когда мужская половина Россов сидела дома в темноте, пуская по кругу бутылку виски и отпуская шутки, чтобы подбодрить себя, Тристрам места себе не находил из-за семьи Карров, особенно неотрывно он думал о Сэди. Их дом был из глины, только с каркасом из дерева. Сможет ли он выдержать такой шторм? Если вода поднимется достаточно высоко, дом может рухнуть прямо им на головы.

Преподобный Джон Карр несколько медленнее отреагировал на приближающуюся бурю, чем Россы. Он услыхал непривычный шум воды, пробивающей себе путь в близлежащем русле реки, и этот звук заставил его опуститься на колени, бормоча молитвы благодарности Богу. Он не понял, что происходит, пока невысокий холм, на котором стоял его дом из двух комнат, обмазанный глиной, не превратился в остров.

К тому времени коровы и овцы искали прибежища и спасения вокруг дома от надвигающейся воды. У него не было загонов или коровника, но Джон Карр был уверен, что с ними ничего не случится во время надвигающегося наводнения.

Буря набросилась на дом с силой гигантского молота. Порыв ревущего ветра отогнал дым, прежде чем он свалил трубу, и камин, на котором готовили пищу, зашипел в бесполезном протесте, когда тяжелые капли дождя последовали за новым порывом ветра.

— Мне не нравится все это, Джон. Мне это совсем не нравится.

Не желая пугать детей, Рэчел, никогда ни на что не жалующаяся жена Джона Карра, с трудом пыталась не выдать голосом страха, который она испытывала. Это ей плохо удавалось.

— Все нормально, моя дорогая, — сказал уверенно Джон Карр, — нас предупреждали, что возможно наводнение, когда начнется сезон дождей. Когда вода отступит, вырастет такая трава и зелень, какой мы никогда не видали прежде. Вот увидишь. А теперь я скажу тебе, что мы будем делать. Мы будем петь гимны. Ты выберешь первый…