— Анни будет скучать по тебе, Сэм, — тихо сказал Роберт, почти с сожалением.

— Я ведь не сказал, что ухожу…

— Тебе и не нужно этого говорить, все видно по твоим глазам. Мне бы тоже хотелось пойти с тобой.

Сэм было предложил ему пойти вместе, но ничего не сказал. Хью Маккримону был нужен сын для того, чтобы помочь основать ферму на земле, отвоеванной у лесов. У Хью мало помощников в семье… и еще Анни.

— Анни — еще ребенок. — Аргумент Сэма был слабым оправданием, и они оба хорошо понимали это.

— Анни уже пятнадцать, Сэм. Она — молодая женщина и о тебе только и думает. По крайней мере ты мог бы рассказать, что у тебя на уме. Если ты собрался потихонечку уйти, не попрощавшись, тебе будет неловко возвращаться — и мы все пожалеем об этом.

Сэм Чишолм сообщил новость о своем предполагаемом отъезде Хью Маккримону в тот же самый вечер, когда приехал к хижине своего соотечественника-шотландца. Хью попытался убедить великана остаться, но когда понял, что Сэм уже все решил, то, как эхо, повторил слова Роберта:

— Нам всем жаль, что ты уезжаешь, Сэм. Семья Маккримонов у тебя в неоплатном долгу, и мы все знаем, куда зовет тебя твое сердце. Когда Джил уехал от нас, мы поняли, что это только вопрос времени, что скоро и ты отправишься в путь. Мы с Робертом проследим, чтобы твою землю выкорчевали, и позаботимся о твоем участке. Но что касается дел сердечных, я был бы очень тебе признателен, если бы ты сам сказал Анни о своих намерениях. Эта девчушка беспокоится о тебе несколько больше, чем следовало бы.

— Я и не собирался уйти, не поговорив с ней, Хью… не сказав, что я когда-нибудь вернусь.

— Хорошо. — Хью махнул рукой. — Ты найдешь Анни внизу у нового коровника, она кормит теленка, которого нужно отучить от коровы. Все, что мне остается, — пожелать тебе удачи и пообещать, что будем вспоминать тебя в своих молитвах.

Сэм нашел Анни Маккримон в коровнике на коленях, обнимающей за шею теленка, который еще плохо стоял на ногах. Она терпеливо пыталась заставить упрямое создание пить молоко из деревянного ведра, подвиг, который, казалось, был выше его понимания. Когда Сэм вошел в коровник, Анни не взглянула на него, даже когда вечернее солнце, светящее через открытую дверь, отбросило его длинную тень на нее и теленка. Постояв в дверях чуть больше минуты, Сэм громко откашлялся; теленок, перепугавшись, замотал головой, чуть не опрокинув ведро.

— Если ты пришел попрощаться, говори, и давай покончим с этим, Сэм Чишолм. Я пытаюсь научить теленка пить и не собираюсь торчать тут всю ночь.

Анни говорила, не поднимая головы, так и не увидев выражения лица первопроходца, которое изображало явное смятение.

— С чего ты взяла, что я пришел прощаться?

— Ты одет не для раскорчевки земли, Сэм… — И правда, на нем были штаны из мягкой оленьей кожи и куртка. — Кроме того, я видела, как ты подъехал к дому, ведя рядом неоседланного пони, нагруженного твоими пожитками.

— О! — В присутствии Анни Сэм часто не находил нужных слов, но сейчас он совсем смешался. — Я… я хотел увидеть тебя перед отъездом. Хотел увидеть тебя… специально, чтобы сказать, что когда-нибудь вернусь. Что я надеюсь… что найду тебя здесь, что ты не покинешь это место.

Сэм Чишолм, первопроходец, человек с гор, человек действия, был в сильном замешательстве. Потеряв всякую способность упорядочить свои мысли, он никак не мог облечь их в нужные слова.

Когда молчание стало уже невыносимым, он повернулся и пошел прочь походкой человека, жизнь которого зависела от того, насколько меньше шума он произведет.

— Сэм! Сэм Чишолм!

Он повернулся и увидел Анни в дверном проеме. Солнце освещало что-то похожее на слезы, но он был слишком далеко, чтобы разглядеть наверняка.

— Я буду здесь, когда ты вернешься, но не задерживайся слишком долго, слышишь?

Сэм кивнул головой.

— Слышу, Анни.

Земля, куда привел Сэм Чишолм семью Маккримонов, недолго оставалась за гранью цивилизации. Десятого августа тысяча восемьсот двадцать первого года Миссури был принят в Союз двадцать четвертым штатом, к тому времени общие земли были уже распроданы, а правительственные приказы уже вовсю начали функционировать.

Семья Маккримонов тяжелой работой отвоевала свой участок земли у непроходимых лесов, но к тому времени как Миссури стал штатом, Хью Маккримон твердо встал на ноги. Настолько, что, когда штат Миссури охватила депрессия, он смог скупить земли у менее удачливых фермеров и стать одним из самых влиятельных землевладельцев округа, не прекращая, однако, заботиться о землях, принадлежащих Сэму Чишолму.

В течение трех лет Роберт помогал Хью упрочить свою новую семью в Миссури. Тем временем вокруг них селились другие, и их число превышало те семьи, что уезжали, не выдержав трудностей. Вокруг происходили изменения в лучшую сторону: строились дороги, воздвигались церкви, открывались школы.

Известия о Сэме Чишолме время от времени просачивались на плато Озарк. Его видели на Севере, поблизости от канадской границы… на Западе, в землях, у которых еще не было названия — в Скалистых горах…

Каждое сообщение заставляло Роберта чувствовать все беспокойнее и беспокойнее. Он и Морна Росс решили между собой, что они когда-нибудь поженятся. Это было именно то, чего больше всего хотел его отец… но Роберт не был еще готов к этому. Они приехали в такую огромную страну, и молодому человеку хотелось осмотреться, попробовать себя. Наступил день, когда Роберт не мог больше скрывать своих намерений. Он сказал примолкшему семейству — и Морне, — что решил поехать на Запад, туда, куда держал путь Сэм Чишолм.

Позднее Роберт дал Морне торжественную клятву, что однажды приедет и женится на ней, и она, как Анни, пообещала в свою очередь, что будет ждать своего жениха. Однако ее томили грустные мысли, когда она глядела вслед удаляющемуся Роберту: увидит ли она его когда-нибудь снова.

И у Хью были подобные предчувствия, но он не попытался отговорить своего сына от этой затеи. Америка — огромная страна, восхитительная страна, и ее будущее зависело от таких вот молодых людей, как Роберт.

Несколько следующих лет Роберт Маккримон бродил по стране. Время от времени известия о нем достигали фермы в Миссури. Он добывал меха в Скалистых Горах, торговал ими в Санта-Фе, охотился с индейцами на Великой Равнине, был проводником в войсках, сражавшихся с индейцами на Севере…

В течение двух лет он сопровождал Сэма Чишолма и Джила Шерборна в их путешествиях по Скалистым Горам. Они были вместе, когда индейцы напали на их лагерь и Джил был предательски убит, когда попытался вести с ними переговоры. Смерть Джила потрясла Сэма и послужила причиной больших перемен в его жизни. Он оставался в лесах еще один год, его томило безразличие ко всему, что он раньше любил, и наконец он вернулся в Миссури, чтобы жениться на Анни Маккримон. В конце концов Сэм Чишолм поселился на земле, которая раньше принадлежала ему, и занялся фермерским хозяйством.

Ферма Чишолма на многие годы стала местом прибежища для его старых друзей, возвращающихся с Запада, и большинство из них приносили какую-нибудь весть от Роберта. Он где-то раздобыл волынку и на традиционных сборах охотников в горах играл шотландские мелодии.

Семь лет спустя, после того как он покинул дом Маккримонов в Озарке, Роберт вернулся, и некоторое время казалось, что свои скитания он благополучно закончил. Женившись на терпеливо дожидавшейся его Морне Росс, он купил себе собственную землю и усердно на ней трудился. Пока какой-то делец из Сент-Луиса не попросил его сопровождать тяжело груженный караван повозок по пути в Санта-Фе. Он предложил также Роберту нагрузить пару повозок товаром с его фермы, пообещав хорошую выручку по возвращении. Это было слишком выгодное предложение, чтобы от него отказаться.

Когда семь месяцев спустя Роберт вернулся в Миссури, у него появился сын, но не стало жены. Морна умерла родами, дав жизнь ребенку от мужчины, которого она дожидалась столько долгих лет. Ей к тому времени было уже двадцать семь.